— Право, вы преувеличиваете, говоря, что мне такое по силам. Уверяю вас, я не такой искусный любовник, как вы могли подумать.
И тогда она сама отступила от него. Дэрвуд с удовлетворением отметил про себя, что при этом она старалась придерживаться края стола, словно колени ее в любой момент готовы были подкоситься.
— Думаю, милорд, в наших с вами интересах поскорее прекратить этот наш разговор. Вы понимаете, что мне требуется время, чтобы поразмыслить над тем, что сегодня произошло.
Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, после чего достал из ящика документы.
— Пожалуй, вы правы. И когда вы этим займетесь, то поймете, что у вас нет никаких резонов сомневаться в том, что нас ждет приятное будущее.
— Как мне кажется, слово «приятное» здесь несколько неуместно.
Дэрвуд рассмеялся, а Либерти нахмурилась:
— Милорд, я не нахожу в этом ничего смешного.
— Уверяю вас, я смеюсь не над вами. Вы околдовали меня. И я ничего не могу с собой поделать, потому что вы подняли-мне настроение.
— Но ведь вы, если я правильно вас поняла, смеетесь над моей сдержанностью?
— Потому что нахожу ее очаровательной. — С этими словами он поднес ее руки к своим губам. — Или вам страшно от того, что узнали сегодня о себе самой?
— Ничуть.
— Что ж, рад это слышать. Я хочу вас, Либерти. И я привык получать то, что хочу. Она высвободила пальцы.
— Вы, как всегда, самонадеянны.
— Нет, скорее, воспринимаю это как широкий взгляд на вещи. Мне всегда нравилось заключать сделки, в которых в выигрыше все участники.
— И именно так вы воспринимаете свое предложение мне выйти за вас замуж?
— Вы правы, — ответил Дэрвуд, протягивая ей бумаги. — Вот брачный контракт, о котором вы меня просили.
Он вложил ей в руки документ. Было видно, что Либерти колеблется, однако затем она все-таки сунула его в карман платья. На мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем каминных часов. Дэрвуд мог поклясться, что буквально читает ее мысли. Наконец печаль в ее глазах уступила место решительности.
Расправив плечи, она отступила от него.
— Благодарю вас, милорд. Внимательно ознакомлюсь с его содержанием.
— Надеюсь, он устроит вас во всех отношениях.
— Я тоже на это надеюсь.
— И как скоро вы согласны выйти за меня замуж? Либерти пристально посмотрела ему в глаза.
— Полагаю, что чем скорее, тем лучше. — С этими словами она извлекла из кармана платья, сложенный в несколько раз листок бумаги. — Сегодня утром я получила очередную угрозу.
Глава 5
— Черт побери, Гаррик! — воскликнул Эллиот, нервно расхаживая перед камином у себя в кабинете. — Разрази гром этого мерзавца! Он еще смеет угрожать! Интересно, каким же надо быть ничтожеством, чтобы опуститься до такого тиранства?
Гаррик Фрост сидел, закинув обутые в сапоги ноги на кофейный столик.
— Это Ренделл, уверяю тебя. Он сущий осел, это нам хорошо известно. И он пытается принудить Либерти содействовать его низким планам. Он то грозит ей судом, то пытается заставить ее выйти за него замуж, а все потому, что ему кажется, будто он угодил в ловушку. Конечно, кончина Ховарда какое-то время еще послужит ей прикрытием — она всегда может сослаться на то, что приличествующий в таких случаях траур еще не кончился, однако Карлтон не хочет ждать, тем более что речь идет о деньгах. Просто как дважды два.
Нахмурясь, Эллиот рассматривал смятый лист бумаги, который держал в руках.
— Либерти уверяет, что понятия не имеет, что все это может значить. Она вручила его мне так, словно это приглашение на званый ужин.
Верный своим привычкам, Эллиот послал за Гарриком, как только Либерти вернулась в Хаксли-Хаус. Дождавшись друга, Эллиот выразил обеспокоенность по поводу полученного письма, а также свои соображение на сей счет. И хотя Дэрвуд был уверен, что у Либерти нет оснований предаваться излишней тревоге, он тем не менее поручил своему секретарю добавить в штат прислуги Хаксли-Хауса еще двух лакеев. До тех пор пока Либерти не переберется к нему в качестве законной супруги, Эллиот намеревался денно и нощно держать ее под недреманным оком своих людей.
Он так разволновался, что то и дело потирал подбородок.
— Эта женщина сама себе выроет могилу, помяни мое слово.
— Но ведь она приходила к тебе. Не так ли? Это внушает надежду.
— Что ж, возможно, ты прав.
— Надеюсь, ты не сказал ей, почему хочешь на ней жениться?
— У нас с ней состоялся откровенный разговор. Я объяснил, что мне нужен Арагонский крест. Она также высказала ряд пожеланий. И я счел возможным пойти на уступки.
— Как, однако, благородно с твоей стороны. Надеюсь, она не добилась от тебя признания, что ты сделал все для того, чтобы только погубить репутацию Ховарда?
В ответ на замечание друга Эллиот нахмурился:
— Она сказала нечто в этом роде.
— А ты, разумеется, отмел ее обвинения.
— Гаррик, прошу тебя, не доставай меня.
— У меня и в мыслях нет ничего подобного.
Эллиот с трудом подавил ответную язвительную реплику. Гаррик слишком хорошо его знал и потому с завидным упорством добивался того, что хотел услышать. Опыт подсказывал Эллиоту, что в подобной ситуации самое разумное — попытаться сменить тему разговора.
— Кстати, а как обстоят дела у тебя самого за последнюю пару дней?
Вместо ответа Гаррик пристально посмотрел на друга, давая понять, что их разговор еще далеко не закончен. Немного помолчав, он положил на стол стопку бумаг.
— Неплохо. Кстати, вот информация, о которой ты меня просил.
— Надеюсь, ты получил ее без особых усилий? У тебя не возникло из-за этого неприятностей?
— Отнюдь. Граймз сам вызвался помочь.
— И сколько же ты ему заплатил?
— Пятьдесят фунтов. Эллиот сгреб со стола бумаги.
— Вот идиот! Мог бы вполне потребовать пятьсот. Гаррик подождал, пока Эллиот разберется с бумагами, потом поинтересовался:
— Ну как, это то, что тебе нужно?
— В принципе да, — отозвался Эллиот, перелистывая бумаги. — Судя по всему, дела у Ховарда шли отнюдь не блестяще, как могло показаться на первый взгляд. Это, кстати, мне уже давно известно.
После того как Либерти ушла от него, Эллиот поделился с Гарриком своим подозрением на тот счет, что Либерти вполне мог угрожать кто-то из деловых партнеров Ховарда — тот, что мог многое потерять, если имущество перейдет в руки Карлтона, а он забросит дела, чтобы, как и раньше, предаваться беспутству. Эллиот располагал полной информацией обо всех партнерах и кредиторах Ховарда, однако ее проработка требовала особой тщательности. Джералд Граймз, главный письмоводитель Ховарда, оказался превосходным источником.