Почему же я снова готов, наплевав на все, рисковать, чтобы заполучить Фрею в свои объятия? Хотя бы ненадолго. Всего на одну ночь. Снова ощутить, каково это — быть любимым ею. Все потому, что я точно знаю, насколько это потрясающее чувство. Я просто не готов от него отказаться.
Остаток вечера я думал об этом. Наблюдал издалека за Фреей, прислушиваясь к себе. Неужели решусь? Снова?
Я поклялся себе, что никогда больше не приду к ней. Это было однажды. Все, довольно. Как же наивен я был! Мне казалось, я удержусь от искушения, но эту жажду невозможно игнорировать. Я отчаянно нуждался во Фреи. Думал о ней, мечтал, фантазировал. Но этого было мало. Я не мог довольствоваться жалкими крохами особенно после того, как узнал, каково это — быть с ней.
Она красивая, чужая, недоступная. Или нет? Однажды я получил то, что хотел. Что остановит меня во второй раз — ревность брата? Злость матушки? Плевать на них!
Фрея — чистый соблазн. Как устоять? Платье это ее с открытыми плечами. Зачем его надела? Не могла выбрать что-то скромнее? Все-таки прощание с главой крепости.
Я чувствовал, что поддаюсь соблазну, и злился на Фрею за это. Из-за ее проклятого платья весь мой контроль летит в бездну.
Недоступная, значит. Чужая. Нельзя трогать, только смотреть. Вот и проверим.
Глава 17. Ночь примирения
Я была в отчаянии и готова разрыдаться. К счастью, на прощании с главой крепости слезы не вызовут недоумения.
Все рухнуло. Я окончательно потеряла Харальда, а вместе с ним надежды на спасение родной крепости. У меня было ощущение, что сегодня в саркофаг опустили не только тело Бальда Гидеона, но и всех моих близких. Я не знала, как дальше с этим жить.
С прощального ужина я ушла одной из первых. Не было сил оставаться там дольше. Все равно муж уделял время кому угодно, только не мне.
У себя переоделась ко сну, отпустила горничную, затушила свечи и легла в кровать. Забыться бы сном, но он все не шел. Я крутилась с боку на бок, то и дело тяжело вздыхая. На грудь как будто упал тяжелый камень, мешая дышать в полную силу.
Я так и лежала, тараща глаза в темноту, когда услышала, как в двери проворачивается ключ. Я всегда запираюсь на ночь и чувствую себя в безопасности. Посторонний не может проникнуть в мою спальню. Второй ключ есть только у одного человека во всем замке — у моего мужа.
Я потянулась к тумбочке и нащупала огниво. Чиркнула, но слабый огонек высветил лишь небольшой участок возле меня. За его пределами тьма показалась еще гуще, чем до этого.
— Харальд, это ты? — позвала я.
Ответом мне были осторожные шаги. Кто-то шел к кровати, судя по силуэту, мужчина. Он дунул, и огниво погасло.
Я хотела возмутиться, но мне на рот легла мужская ладонь. Совсем как тогда, в парадной опочивальне. Без сомнений это был Харальд, тот самый мужчина, с которым я уже была однажды. Я узнала его.
Зря я отчаялась. Мой план все-таки сработал. На людях Харальд притворялся равнодушным, но не устоял и пришел ко мне ночью.
Опять кругом царила темнота, как в парадной опочивальне, и я решила, что мужу так больше нравится. Возможно, темнота его заводит.
А еще тишина. Он снова молчит. Я слышу лишь сбившееся с хрипотцой дыхание и стоны, от которых у меня кружится голова.
Он дотрагивается до меня, и я млею. Тело дрожит в предвкушении. Я помню, каким нежным он может быть, если не злится. Как приятны его поцелуи, как умелы его руки. Им известна тайна, как поднять меня на небеса.
Я жажду его прикосновений, его страсти и огня. Все во мне тянется к этому мужчине в темноте. Моему мужу…
Он избавляет меня от сорочки, одновременно покрывая поцелуями каждый участок открывшейся кожи. Эта сладкая пытка практически доводит меня до пика. Я не могу больше ждать. Сама тянусь к нему, едва не умоляя взять меня. Но в последнюю секунду прикусываю язык.
Что-то удерживает меня от слов. Воспоминание о том, как он сорвался в прошлый раз, когда я заговорила. Он хочет тишины? Хорошо, пусть будет так. Я сыграю по его правилам, если ему так нравится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Муж, тихо рыча, подхватывает меня под бедра и тянет на себя. Я трусь о его каменное желание, сгорая от нетерпения. Пусть скорее соединится со мной. Оказывается, я соскучилась. А ведь еще днем я была уверена, что муж мне безразличен. Но здесь, в темноте спальне, в абсолютной тишине мы будто другие. Поступаем не так, чувствуем иначе. По-настоящему, без притворства и надуманных обид.
Он врывается в меня, я инстинктивно сжимаюсь, испугавшись, что будет также больно как в первый раз. Но опасения напрасны. Умелые действия мужа подготовили меня к близости. Я расслабляюсь, позволяя ему вести. В постели он, без всяких сомнений, главный.
Мы начинаем восхождение к удовольствию. Двигаясь навстречу друг другу, сплетаясь губами и телами. Еще и еще. До полной потери связи с реальностью.
Я дрожу в мужских руках. Ничего не вижу и не слышу, оглохшая и ослепшая от страсти. Я сильнее прижимаюсь к мужу, обхватываю руками его плечи, тяну на себя. Хочу быть еще ближе. В ответ он пронзает меня, буквально выбрасывая к звездам. Я взрываюсь, и он все со мной. Мы дрожим в обоюдном наслаждении.
Именно в этот момент, когда мы ближе всего не только телами, но и душами, я вдруг ловлю себя на том, что вот таким Харальд мне нравится. Немногословным, порывистым, страстным, заботящимся в первую очередь о моем удовольствии.
В эту минуту между нами нет недомолвок и непонимания. Мы лежим рядом, пытаемся восстановить дыхание. Муж все еще судорожно прижимается меня к себе, целует нежно в шею.
Он по-прежнему ничего не говорит, но я чувствую нежность в каждом его прикосновении, а это куда важнее слов. Впервые за прошедший день я расслабляюсь. Меня начинает клонить в сон, и я незаметно для себя засыпаю.
Утром меня разбудило солнце, настойчиво заглядывающее в спальню. Я не удивилась, обнаружив, что в комнате кроме меня никого нет. Харальд ушел до того, как я проснулась. Я бы решила, что жаркая ночь мне привиделась, но тело говорило о другом. Мышцы ныли, а на коже остались следы — доказательства страсти мужа.
Готовясь тем днем к выходу, я гадала, каким будут наши отношения на людях. Харальд снова будет холоден со мной или все изменится в лучшую сторону? Что ж, скоро я это узнаю.
Глава 18. Рецедив
Я выкрал ключи Харальда. Это было несложно. Брат слишком беспечен. Он хранит связку на комоде в своих покоях. Я подкупил слугу и велел принести мне ключи, после чего сделал с них слепок и вернул на место.
Всего ключей было три — один из них от спальни Фреи. Ведь она у супругов общая, даром, что Харальд продолжает жить отдельно. Впрочем, спасибо ему за это. Его упрямство мне на руку.
Перед второй близостью с Фреей я волновался не меньше, чем перед первой. На мне снова был амулет для отвода глаз, но даже с ним я сомневался в успехе. Я не знал, как Русалка отреагирует на мой приход. Они с Харальдом в ссоре. Что если она прогонит меня?
Но все прошло идеально. Она приняла меня за брата и была рада мне. Наверное, думала, что Харальд пришел мириться. Я бы отдал все, чтобы стать им. Срезал бы с него кожу и натянул на себя, лишь бы Фрея вот так же пылко меня целовала.
Порой собственные мысли пугали меня. Я определенно помешался на девушке с глазами цвета болота.
Но, когда Фрея прильнула ко мне всем телом, сомнения в правильности моих поступков развеялись. Она того стоила. Она стоила всего.
Я чересчур сильно желал ее. До боли, до искр из глаз, до дрожащих рук. Я нуждался в ней так же остро, как человек нуждается в воздухе. Отберите у него возможность дышать, и он погибнет. Вот так и я загнусь без Фреи. Она мое всё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я был раскален до предела. Кажется, дотронься до меня и обожжешься. Но Фрея коснулась без вреда для себя. Все потому, что ее тело тоже пылало. Она хотела меня — с радостью осознал я.
Но счастье длилось недолго, оно превратилось в пепел при мысли, что страсть Фреи направлена на Харальда, а не на меня. Не знаю, как я не завыл от боли, словно дикий зверь на луну.