Читать интересную книгу Суть Времени 2013 № 18 (6 марта 2013) - Сергей Кургинян

Анархизм Хаким Бея буквально пропитан и номадологическим духом и терминологией Делёза и Гваттари, и суфийской и индуистской мистикой. Но его труды одновременно содержат множество вполне практических рекомендаций в части действий «кочевников-изгоев» против мира «кочевников-гедонистов». И потому творения Хаким Бея («Временно автономные зоны», «Хаос и анархия», «Миллениум» и пр.) стали чуть не библией не только для значительной части мирового (и отмечу, российского, в том числе) радикального «нового анархизма», но и для некоторых социальных движений, называющих себя «левыми».

Вначале, для ощущения стиля и направления творчества Хаким Бея, приведу несколько цитат:

«Пройти сквозь ХАОС, проехать на нем, как на тигре, принять его (даже и сексуально), напитаться его шакти, его жизненной силой, — вот Вера для Кали-Юги. Творческий нигилизм…».

«Кочевник перемещается с места на место, в то время как деньги перемещаются во времени, а пространство уничтожают. Деньги не ризома, но хаос…».

«Шариат — бесконечная дорога странника, не имеющего цели. Ценности даются воображением, то есть движением».

«Все законы неестественны, все — в сфере личной воображаемой морали, включая убийство. Мы можем и должны в любой момент захватить любой квадратный метр реальности и навязать ему свою волю… ХАОС — является центром нашего проекта».

«Аватары хаоса ведут себя как преступники, саботажники, шпионы безумной любви… Последний возможный поступок… безумная пляска в коридорах полицейского участка…».

Вам это все, кстати, отечественного С. Удальцова не напоминает?

А теперь — о том содержании, которое проповедует Хаким Бей.

Он заявляет, что современное государство имеет мощные и эффективные механизмы подавления, и потому революция невозможна. А что возможно? — «Спонтанное освободительное эстетическое восстание» против Модерна и государства в «анархической культуре».

И далее следуют инструкции по ведению городской партизанской войны-герильи, где ключевыми понятиями оказываются «машина кочевой войны» и «временно автономные зоны» (ВАЗ). Суть — в том, чтобы быстро наносить «проклятому государству» и неправедной буржуазной собственности крупный ущерб в рамках ВАЗ (то есть завоеванной на время в данной точке «свободы» от государства и Модерна). А затем — мгновенно исчезать, растворяться в мегаполисе.

При этом Хаким Бей заявляет, что «ВАЗ — это возврат, который также является продвижением вперед». Продвижением в направлении чего? В направлении «всех типов неавторитарной духовности — неоязычество, свободные религии, малые культы».

Далее Хаким Бей утверждает, что патриархальная семья — это изобретение неолита и продукт нужды. А в палеолите основой социальности — и синонимом изобилия! — была банда, открытая для племенных родственных связей и основанная на «духовном родстве». И в нынешнем мире симуляции — все идет к палеолитическому возврату. То есть к уничтожению семьи и утверждению в качестве основы социальности кочевой банды!

Заметим, что похожую позицию воспевания палеолита и банд занимает еще один «гуру» современного «нового анархизма» — глава радикальных «Анархистов Эуджина» из Орегона Джон Зерзан.

Заметим также, что Хаким Бей дал своей сравнительно поздней книге «Хаос и Анархия» подзаголовок «Революционная сотериология» (напомню, что сотериология в религиозных доктринах — учение о Спасении). А в ней Хаким Бей пишет, что путь к такому спасению — переход от «временно автономных зон» — к постоянным. То есть, пора, мол, завоевывать для своих бандитских кочевий все более широкое пространство этой ризоматичной симулированной реальности.

И мы уже видим, что и в Америке, и в Европе, и в Бразилии, и в России — появляются городские кварталы или даже целые поселки и города, в которые просто не осмеливается заходить полиция, и где полностью властвуют банды…

В заключение хочу подчеркнуть, что ключевые постмодернистские концепты парадоксальным образом как бы «ветвятся» по двум полярным историософским направлениям. Они пытаются одновременно объяснить и оправдать и «прогрессизм» околофашистского кочевничества, движущийся к созданию единого глобального мира симуляции с мировым правительством (в духе Фукуямы и Аттали), и «регрессизм» бандитского кочевничества, дробящего мир до мелких автономных племенных групп (в духе Хаким Бея и Зерзана).

А это обстоятельство демонстрирует и концептуально-военное родство Постмодерна и Контрмодерна, которые с двух сторон атакуют слабеющий Модерн, и (подчеркну!) глубоко вторичную, подчиненную роль Контрмодерна в этой «атакующей связке».

На этом я останавливаюсь. Полагая, что главное «военное» содержание основных постмодернистских концептов мы обсудили. В следующей статье постараемся его обобщить.

А затем — двинемся дальше.

Война идей

Полный интеллигент

Креативный псевдоинтеллигентный класс не хочет отвечать ни по каким своим обязательствам. Примерам этой безответственности числа нет

Мария Мамиконян

Когда-то считалось — было такое заблуждение — что отечественный интеллигент — существо мечтательное, сродни идеалисту. Дескать, «жизни он не знает», ориентируется в ней, исходя из сугубо книжных истин, и тем заведомо проигрывает «гегемону». Тогда как рабочий и иной выходец из народа, конечно, попроще, мысль его покондовее, зато близок к земле и потому на мякине его не проведешь. Что провели в перестройку на мякине именно эти слои, сколь доверчиво и беззащитно оказалось как раз народное большинство, всем давно очевидно. И ему, большинству — прежде всего. Это можно только с горечью констатировать. Но что же позволило «мечтательной» (или якобы мечтательной) прослойке так лихо оседлать процесс, который «пошел»? Увести его в гибельное для страны русло? Вы будете смеяться, но… представьте, в каком-то смысле, как раз идеальное. Уверенность в идеале — идеале свободы. И привычка к определенному «изводу» этого идеала и специфическому — довольно прагматичному! — пользованию им. То есть привычка к его «превращенной форме». Что такое превращенная форма «свободы», стоит разобрать.

Хочешь не хочешь, опять придется процитировать классика современности, господина поэта Быкова. Совсем на днях он, давая оценку Съезду родителей, назвал собравшихся 9 февраля в Колонном зале «полуинтеллигентами». И — что важно — уточнил, почему считает таковыми молодых, образованных, вполне современных людей, явно заряженных некими общими идеями, более того, идеалами. Он не стал городить ерунду, подобно своим собратьям по журналистскому цеху, и утверждать, будто если организатор мероприятия и явный лидер собравшихся Кургинян — то это Поклонка с ее «совками-бюджетниками». Нет, он четко выделил тот параметр, по которому контингент «Сути времени» не дотягивает до понятия «интеллигенция». Оказывается, всё вроде при них, но они лишены основного определяющего признака, без которого интеллигент не может. Этот признак — потребность в свободе.

Вот в этом месте (благодаря Д. Быкову, который все время подкидывает нам «онлайн» с написанием данного цикла статей важные мысли) и начинается самое интересное. Оно касается детального рассмотрения понятия «свобода». Поскольку Быков совсем не лжет и не преувеличивает: действительно, именно зацикленность на идее свободы есть характернейшая черта нашей интеллигенции. По этому признаку — не перепутаешь. Но… начнем с простейшего… И признаем, что свобода — штука коварная. И что, как любая другая такая коварная штука, она немедленно взыскует чего-то дополнительного. Прямо-таки по принципу «инь и янь». Впрочем, кого не устраивает адресация к даосизму, те могут обнаружить то же самое в квантовой механике. Где это так и называется — «принципом дополнительности». Свобода адресует к дополнительности под названием «ответственность». Хочешь быть свободным — бери на себя ответственность. Чем большей свободой стремишься обладать, тем больший груз ответственности должен взять на себя.

Есть вещи, которые нельзя обмусоливать в статье. Либо они принимаются в качестве очевидного, либо требуется не публицистика, а научные доказательства. Которые все равно в итоге никого из инакомыслящих, а главное, инакочувствующих ни в чем не убедят. А потому давайте признаем на уровне очевидного, что Быков — человек безответственный. И даже, если так можно сказать, соткан из этой самой субстанции безответственности. И, увы, не только он — это коллективное свойство нашего креативного класса (не хочется порочить слово «интеллигенция»). Как только мы начинаем зондировать «креаклов» на ответственность, сразу же обнаруживается, что наш креативный, псевдоинтеллигентный класс — это интеллигенция наизнанку. То есть нечто диаметрально противоположное нашей традиционной интеллигенции. То же самое мы уже обнаружили, когда рассматривали ее отношение к народу. И вот опять! На что ни глянешь, везде это самое «шиворот-навыворот». Ведь что такое была классическая интеллигенция? «Я отвечаю за все», «человек, которому до всего есть дело», «мы стали полностью в ответе за все на свете до конца», «каюсь, это я во всем виноват»… и так далее.