Головой Тарталья понимал, что нужно срочно это заканчивать, но его руки так и не двигались, остановившись в воздухе. Тело девушки уже не было холодным, как когда она только прикоснулась к нему — оно было тёплым, от чего желание его трогать только возрастало.
«Нужно её снять с себя» — твердил мужчина, начиная ощущать собственное возбуждение. Его руки наконец-то дёрнулись, но вместо запланированной цели, они подняли голову девушки, заставляя её носик немного поморщиться. Тарталья смотрел на её лицо, и лишь убеждался в том, что она была очень вымотана и крепко спала. Не осознавая своих действий, мужчина наклонил свою голову, приближаясь к полуоткрытым губам Люмин и останавливаясь так не коснувшись их своими. Но он всё-таки позволил себе менее наглое действие, наклонив лицо спящей девушки, Чайльд провёл своим носом по её щеке.
«Мягкая и тёплая» — сделав так ещё пару раз, мужчина оставил лёгкий поцелуй на этой же щеке. Потом ещё один. И ещё.
Тарталья остановился когда уже перешёл на шею, начиная осознавать, что он делает. В голове навязчиво крутились слова: «нельзя» или «остановись»; но сделать было труднее, чем подумать или сказать. Конечной точкой стало, когда по тёплой коже на верхней части шеи прошёлся язык, оставляя за собой мокрый след. Мужчину, как током ударило, он резко отпрянул от девушки, прижимая её лицо к изгибу шеи, и вскидывая свою голову к потолку. Он пытался хоть немного вразумить себя, зацепиться за остатки здравомыслия.
В детстве слова матери о том, что запретный плод всегда сладок, казались глупыми, ведь ему сладкое никогда не запрещали. Конечно потом он понял настоящее значение этой фразы, но никогда не было возможности испытать подобного на себе, ибо если он чего-то хотел, то ему не приходило в голову, что это может быть кем-то или чем-то запрещено. Захотелось игрушку мальчишки по соседству? Можно предложить ему обменять её на одну из своих. Не делать домашнее задание? Пожалуйста, помимо тебя ведь есть младшие братья и сёстры, которыми заняты родители. Разбить сердце девушке? Моральные принципы были последними, кто мог попробовать, что-то запретить подростку лет семнадцати. Разжечь конфликт между двумя регионами и находиться в центре событий? Царица не одобряет таких методов, но и не запрещает.
Аякс никогда не чувствовал ограничений в чём-то, поэтому ощутить настоящий вкус запрета никогда не представлялось возможным. До сегодняшнего дня.
Сейчас он будет самым неумелым лгуном на свете, если скажет, что не хочет продолжить, и именно сейчас, как никогда раньше, он понимает весь смысл той фразы.
Отдавая себя остатком здравых рассуждений, Тарталья подхватывает девушку за бёдра, тем самым поднимая на руки и несёт на второй этаж в её комнату. Желание сжать руками то место, за которое он её нёс, было сильным, но Чайльд уже давал себе отчёт в том, что если сделает это, то наврятли остановится. Поэтому, уложив спящее тело на расстеленную кровать, мужчина поспешил удалиться из комнаты, как можно быстрее.
Пока он спускался с лестницы, ему вспомнился разговор со своей секретаршей, когда он взболтнул немного лишнего: «
— Судьба? — глаза девушки сразу загорелись, что было видно даже сквозь маску. — Вы не представляете, сколько значения играет в нашей жизни это слово, но многие люди почему-то…
— Я тоже не верю в неё. — перебил её Предвестник, разворачиваясь спиной к стойке, но не торопясь уходить. — Человек сам строит свою жизнь, а судьба — это лишь случайное стечение обстоятельств, не больше.
После его слов Екатерина казалась и разочарованной и разгневанной одновременно. Ей хотелось доказать обратное, но и понимала, что наврятли сможет изменить мнение своего начальника.
— Но ведь есть люди, которые могут читать судьбы чужих людей… — уже без энтузиазма, но с долей надежды начала девушка, — например по звёздам или…
— По звёздам? — опять перебил её мужчина, поворачиваясь корпусом к ней. Он помнил слова своей ученицы о созвездии названым в его честь и почему-то ему казалось это связанным. Конечно, ему казалось это всё глупым шарлотанством и не более, но нельзя упускать ни одну деталь, особенно когда не знаешь за что взяться. — Ты знаешь кого-нибудь, кто этим занимается?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Екатерина удивилась такой реакции, особенно от человека, который сказал, что не верит в судьбу, но задавать лишние вопросы не стала: — Слышала, что недавно в Мондштат переехала девушка, занимающаяся астрологией, только эта информация не из достоверных источников…»
Тарталья давно понял, что фраза Екатерины: «информация не из достоверных источников» — означает, что это просто сплетни. Но с другой стороны Мондштат не так уж и далеко от Ли Юэ, по сравнению с другими регионами, почему бы не съездить и самому не проверить информацию. К тому же смена обстановки может помочь Люмин немного вернуться в прежний вид.
Только вот, когда Чайльд вернулся в свою комнату и упал на кровать, все мысли об астрологе и судьбе быстро исчезли из его головы. Вместо них пришли уже не мысли, а фантазии, более пошлые, где не должна участвовать его ученица, но только её он там и видит. Рука сама потянулась вниз, сжимая через ткань штанов и трусов всё ещё стоящий член, заставляя мужчину несдержанно выдохнуть.
Ему стыдно. Правда стыдно удовлетворять себя, думая в этот момент о Люмин далеко не в приличном виде. Но останавливаться здесь он точно не собирается, ему нужно получить разрядку, чтобы ситуация не обострилась ещё больше. В голове всплыл образ девушки, неуверенной, покрасневшей, но явно желающей близости, как и он сам. И как за месяц и несколько дней после их знакомства всё переросло в это?
***
Через несколько дней они действительно отправились в Мондштат, только без Итэра. Тарталье изначально не хотелось брать его с собой, потому что пришлось бы объяснять зачем им нужно идти к астрологу и как с этим связана его сестра, и к счастью для него парень сам отказался ехать с ними. Как оказалось, за несколько визитов в целительную хижину Бай Чжу, мальчишка сдружился с работающей там Ци Ци, которой пообещал помочь собрать травы с достаточно высоких гор. Итэр заявил, что маленькая девочка не может одна идти в столь опасные места, поэтому увязался с ней. И если бы Тарталье не было выгодно его отсутствие в этой поездке, он бы рассказал ему о том, что Ци Ци давно уже мертва, хоть и остаётся в человеческом обличии. Вообще заметить это было нетрудно, к тому же сама девочка никак не скрывает и охотно, насколько возможно для мёртвого, рассказывает об этом.
Люмин отреагировала неоднозначно, когда Тарталья рассказал ей об астрологе: сначала она спросила кто это, но после объяснений, показалось, что она испугалась, но лишь на секунду, после чего сказала, что будет рада, если это как-то поможет. На самом деле девушка действительно будет рада, но если астрологи действительно, что-то умеют из того о чём говорят, значит ли это то, что о её снах станет известно учителю? Ей не очень хотелось бы говорить об этом, пока она сама не разобралась. И всё же, девушке интересно, почему Чайльд так хочет узнать больше о судьбе, её сне, неужели только из-за того, что его тревожит её состояние? Люмин кажется, что дело не только в этом, но в чём ещё, понять не могла.
Идти на своих двоих до Мондштата совсем не хотелось, может он не так и далеко, но идти туда пешком дня два, если не больше, а ночевать под открытым небом, точно не по «предвестнечески». И не хотелось вызывать к себе много внимания с официальным визитом, поэтому они увязались с торговцем специй из Ли Юэ. К тому же, Тарталья понимает, что ему лучше не появляться на территории Мондштата в открытую, пока там орудует восьмая Предвестница. Не то чтобы он её боится или ещё что-то, но встреча с Синьорой ему точно сейчас не сыграет на руку. Женщина всегда была хитрой, и достаточно умной, чтобы понять, в какую кашу одиннадцатый Предвестник начинает зарывать себя. Как бы Тарталья не научился носить маску и каким бы хорошим актёром не был, ей хватит пару секунд, чтобы понять, что он не равнодушен к собственной ученице, чего нельзя допустить ни при каком из вариантов.