целых два дня и две ночи, а потом превратился в противную, липкую смесь влаги и мокрого снега. Колонна начала подъем по извилистой торной дороге, что вела к перевалу, пролегавшему на тысячу футов выше. В отличие от перевала, боевой дух колонны был отнюдь не на высоте. Все до единого не только промокли, но и замерзли до самых костей. Призрак невидимого врага, который мог поджидать их на каждом шагу, наполнял сердца солдат нехорошими предчувствиями, особенно после того, что случилось с их товарищем. Разведчик не смог поведать им почти ничего. Языка он лишился, а писать не умел. Он мог только кивать в ответ на вопросы, прежде чем умер от кровопотери. Впрочем, удалось выяснить, что нападавших было двое, что оба были верхом и в штанах.
Веспасиан тотчас отозвал остальных разведчиков. Было бессмысленно рисковать жизнями четверых, чтобы обнаружить врага, который мог с расстояния убить вдвое больше. Сначала он подумал, а не выслать ли вперед фракийцев. Ко их жизни представляли для него куда большую ценность, нежели жизнь иллирийских всадников, которые — он был вынужден с горечью это признать — не могли тягаться по части меткости стрельбы с их невидимым врагом, даже если сам способ ведения боя исподтишка в его глазах был верхом бесчестия. Тем не менее, рассудил Веспасиан, если геты следят за их колонной, то рано или поздно они столкнутся с ними лицом к лицу, и тогда победит тот, чье преимущество будет заключаться в быстроте и численности рядов. И все же было нечто унизительное в том. что два варвара-лучника могли навести такой страх на колонну из сорока человек.
По мере того, как они поднимались все выше и выше в горы, дождь сменился густым снегом, и теперь путники были вынуждены идти шагом, чтобы лошади не охромели, поранив ноги о невидимые острые камни, что притаились под толстым снежным покровом. Веспасиан, смахнув с губы снежинки, повернулся к Магну, — тот ехал рядом, низко опустив голову, — и спросил:
— Ну как, сумел подружиться с теми четверыми легионерами?
— Да, это веселая компания. Как выяснилось, Луций — тот, которому повезло вытащить длинную соломинку, — страшно рад, что едет с нами. Более того, он знает, что обязан этим тебе. Кстати, прежде чем податься в армию, он был в Риме помощником конюха у Зеленых. У него там до сих пор имеется куча знакомых, и он пообещал мне, что как только мы вернемся в Рим, он сведет меня с ними. Что касается скачек, то свои люди никогда не помешают: кто-то подскажет, на какую лошадку лучше ставить, да и сами ставки можно делать не в последнюю минуту, а заранее. Глядишь, и куш можно будет сорвать побольше.
Несмотря на треснувшие от мороза губы, Веспасиан улыбнулся.
— Похоже, ты обзавелся полезным знакомством, — отозвался он не без сарказма, — особенно, если ты задумал спустить свои деньги на скачках.
Тебе этого не попять. Между прочим, я ведь никогда не заглядывал в твой кошелек. И вообще, главное, он понимает, что своей жизнью обязан тебе, как впрочем, и остальные трое, включая Варина. Ни один из них не питает к Целу теплых чувств, так что если дело дойдет до стычки с центурионом, они будут на нашей стороне.
Что ж, приятно слышать, хотя наш друг, похоже, кроме себя не желает никого знать.
Магн оглянулся на Цела. Тот ехал, по самый нос завернувшись в плащ и низко пригнувшись над холкой своего скакуна.
— Наверно, от такой погоды боевой дух из нашего центуриона вышел полностью.
— Сомневаюсь. Разве что на данный момент.
К тому времени, когда они подъехали к перевалу, снег уже валил сплошной стеной. Увы, если бы только дело ограничивалось этим! С перевала, завывая, порывами налетал ледяной северо-западный ветер, закручивая снежный занавес в настоящую снежную бурю. Веспасиан остановил колонну и наклонился к ехавшему рядом Тиносу.
— Что скажешь, декурион? — крикнул он ему на ухо, пытаясь перекричать завывания ветра. — Может, стоит вернуться и поискать укрытие, чтобы там переждать, когда стихнет буря? Или все-таки лучше двигаться вперед?
— Метель может продлиться как несколько часов, так и несколько дней, — крикнул в ответ Тинос. С его ресниц и ноздрей свисали крошечные сосульки. — Если мы останемся ждать, нас может занести с головой, и тогда мы наверняка замерзнем насмерть. Так что выбор у нас невелик — или вернуться назад, или идти вперед. Длина перевала всего пять миль. Если нам повезет, мы пройдем его меньше, чем за пару часов.
Веспасиан поднес ко рту посиневшие от холода руки и подул на них, вглядываясь в снежную пасть перевала. Впереди виднелась лишь плотная стена падающего снега, но он знал, что дорога через перевал ведет прямая, причем не более тридцати шагов в ширину, так что потеряться там невозможно. И он принял решение. Тинос прав, сейчас для них самое главное — не останавливаться, а все время идти вперед.
И он приказал:
— Вперед!
Тинос кивнул и подал всем пример. Веспасиан был вынужден несколько раз поддать в бока своему скакуну, чтобы тот тронулся с места. Усталый конь недовольно прижал уши, однако был вынужден подчиниться хозяину.
Через несколько сот шагов, каждый из которых давался ценой упорной борьбы со снегом и холодом, Веспасиан заметил, что его пытается нагнать какой-то всадник. Приглядевшись, он узнал Цела.
— Это безумие! — крикнул занесенный снегом центурион. — Мы должны повернуть назад!
— Пожалуйста, центурион, если хочешь, возвращайся, но мы идем вперед.
Цел поравнялся с ним и поехал рядом.
— Но зачем? К чему такая спешка? Нам ничто не мешает вернуться в лагерь, а когда метель стихнет и перевал будет свободен, предпринять новую попытку.
— Перевал может открыться лишь через пару недель, если не через месяц, — крикнул в ответ Веспасиан, заставляя лошадь преодолевать снежные заносы. — Мы должны пробиться на ту сторону.
— Прошение легионеров Помпонию может подождать. Скажи, зачем тебе подвергать риску жизни людей из-за такой мелочи?
Веспасиан понял, что ответа на этот вопрос у него нет. По крайней мере, ответа, который бы удовлетворил Цела. И ему ничего не оставалось, как прибегнуть к начальственному тону.
— Скажи, центурион, когда ты наконец перестанешь требовать отчета у своего командира? Клянусь богами, я разжалую тебя в рядовые, кто бы там ни стоял за тобой.
Цел смерил его пристальным взглядом, в котором читалось подозрение.
— Только не надо меня запугивать, — произнес, и рука его легла на рукоятку меча. — Лучше скажи, что ты задумал, Веспасиан?
— На твоем месте, Цел, я бы не стал этого делать, крикнул за его спиной