видишь? Тут картина, там картина. А я чем хуже?
– Не знаю. Может, тем, что ты еще жив? Дом таких не любит.
– Я живой всего лишь наполовину.
Майки закончил выводить последний символ, затем откинул в сторону кисть, которая через мгновение исчезла в воздухе.
– Ну так что за дело, Колин?
Я протянул ладонь, и в ней материализовалась маленькая колбочка со слезами. Майки с любопытством приблизил пунцовое лицо к моей руке.
– Эти слёзы с огоньком, – говорю я. – Десять капель.
– Десять капель?! Да ты спятил, чувак!
– Целый месяц копил.
– Нужно их с умом потратить, – заволновался Майки. – Это же реально билет в один конец! А что, кстати, за воспоминания? Кайфовые?
– Там много боли.
– Круто! Болевой аттракцион!
– Я не хочу, чтобы ты их пил, Майки. Это может плохо для тебя закончится.
– Посмотри в какой мы дыре, брат! – воскликнул Майки. – Все плохое с нами уже случилось. Что ты хочешь взамен этих слёз? Хочешь я грохну Винсента?
Я задумался на секунду, наблюдая за тем, как он впился жадным взглядом в колбу со слезами. Заманчивое предложение, но есть один нюанс.
– У тебя не получится, – говорю я. – Но ты можешь помочь кое-чем другим. Ты ведь живешь здесь уже три месяца. Знаешь каких-нибудь плохих ребят?
– Ну да, – задумался Майки. – Живет тут один. Уникальный тип. Я как-то попробовал его слезы на вкус и чуть не поперхнулся. Та еще гадость.
– Что за человек? На каком этаже живет?
– Да не человек он. Настоящий монстр. Маньяк и убийца. Живет на семьдесят пятом этаже. Из комнат время от времени доносятся крики и предсмертные всхлипы, аж стены дрожат. Это дом так впадает в эйфорию. Наслаждается, блин, чужими страданиями.
– Все понятно. Поможешь мне с этим монстром? Хочу отвлечь Винсента, чтобы проникнуть в одно место…
Майки улыбнулся, злоба зажглась в его темных зрачках.
– Конечно помогу, брат! – весело отозвался он. – Но мы его не сможем убить. Он должен обратиться в монстра буквально на днях.
– Я и не хочу убивать. Всего лишь отвлечь Винсента. Думаю, дом будет в огненном восторге.
– Не знаю, брат…
– Да это я иронизирую. Конечно, дому будет очень больно. Но мы ведь ни при чем? Просто дали слёзы.
– А-а-а. Просто дали… Ну ты соображаешь! – До Майки наконец дошло. – Действительно, мы вообще мимо проходили.
– Тогда перемещаемся сейчас?
– Секундочку! Я кое-что захвачу. Подожди меня, никуда не уходи.
Иногда я думаю, что Майки в космос полетит, стоит ему указать пальцем на лунный модуль. У всех есть такие знакомые… Ладно, таких, как Майки, нет ни у кого. Хотя я не желаю, чтобы вы думали, будто он «не-такой-как-все». Он обыкновенный, простой. И в этом его главная прелесть. Спустя минуту Майки вернулся, держа в руках деревянную подставку размером со средневековый щит.
– Что ты притащил?
– Это, друг мой, называется мольбертом. Безмолвный друг художника.
– И зачем он нам? Ты что, собрался рисовать портрет нашего монстра?
– Я не делаю портреты, я разукрашиваю жителей в их домах.
– Чего?
– Ничего. Просто выкинь из головы. Ты не художник, тебе не понять мои мотивы.
Я заметил, что Майки с трудом пытается скрыть раздражение.
– Как скажешь. Главное не задерживаться. Ты ведь знаком с этим монстром? Он опасен?
– Разумеется знаком, – ответил Майки. – У него внутри сидит маленький ребенок и переодевается в женские наряды. Я тебе на полном серьезе говорю, он странный. Ему, кстати, тридцать два года.
– Маленький ребенок?
– Верно. Маленький ребенок, который любит купаться в чужой крови. В общем, сам все увидишь.
– А что насчет слёз? Думаешь, ему хватит десяти капель?
– Разумеется! – рассмеялся Майки. – Нашел, что спросить.
– А тебе понравились те слёзы, которые я тебе дал на пробу неделю назад?
– Не то слово. Приятель, твои слезы… это же ростки хаоса. Убойная вещь! Подкидывает так, что неделю не встанешь. Представить даже не могу, на что способны десять капель…
– Скоро мы это узнаем.
– Как же классно… Мы как будто в фильме про двух приятелей. Идём разбираться с маньяком в темном и страшном доме, приняв все тяготы и вызовы судьбы.
– Я хочу просто отвлечь Винсента, – напомнил я.
– О да, Винсент будет в шоке.
Семьдесят пятый этаж заметно отличался от остальных. Нас окружали стены из темного дерева, покрытые толстым слоем пыли и сажи. Вдобавок в коридоре стоял противный запах ржавчины, старого железа. Майки тронул меня за плечо, направил указательный палец вверх. Я остолбенел от ужаса. С потолка медленно струилась, как из огромной рваной раны, густая бардовая кровь.
– Как-то здесь мрачновато, – заметил Майки. – Три месяца назад было иначе. Давай проверим комнаты, найдем этого придурка и подкинем его.
Поиски не увенчались успехом. В комнатах лежала незыблемая тишь и пустота. Ни мебели, ни записей, ни засохших пятен от слёз.
– Может, нам позвать его? – предложил я. – Как зовут этого… монстра?
– Келен, – сказал Майки. – Выходи, Келен!
– У нас слёзы, – добавил я. – На продажу.
До наших ушей донеслись едва уловимые звуки. Скрип дерева, напоминающий плач ребенка. Слабое бульканье. В следующую секунду перед нами предстало существо ростом с полметра, с обмякшей и свисающей кожей на оголенных костях, перепачканное в саже, одетое в легкое летнее платье.
– Мама, – прошептало существо. – Это ты?
Мы стояли в растерянности, тревожно переглядываясь.
– Три месяца назад он выглядел иначе, – сказал Майки. – Выше и… живее.
– И что нам теперь делать? – нервно проглотив комок в горле, шепнул я. – Я не буду давать слёзы ребенку.
– Он не ребенок. Ты же видишь, это монстр.
Существо устремило пустой взгляд на меня, затем мгновенно исчезло и материализовалось совсем рядом. Оно потянулось рукой к колбочке со слезами.
– Дай, – хрипло произнесло существо. – Дай.
– Чувак, отдай ему слёзы. Это маньяк. Он перевоплотился в это подобие ребенка, потому что мать в детстве заставляла его надевать девчачью одежду. И пацану снесло голову в конце концов. Я пил его слёзы. Все знаю о нем.
– Это просто ужасно…
– Добро пожаловать в дом слёз, Колин! – засмеялся Майки. – Ну хватит… Мы ведь пришли сюда развлекаться! Давай начинать. Хуже нашему другану Келену уже не будет.
– А если будет?
– Значит, на то воля Виктора Бормана. Он ведь всевидящий, ха-ха! Значит, одобряет наши действия.
Капля крови с потолка упала мне на лоб, зашипела на коже.
– Ай, жжется! – вскрикнул я.
– Дай, – повторило существо. – Слёзы.
Я бессильно разжал кулак. Монстр выхватил колбочку, поднял ее в воздух, ударил об пол и принялся жадно слизывать разлившиеся слёзы.
– Ну наконец-то, начинается! – обрадовался Майки, раскрывая мольберт. – Сейчас будет интересно!
Он толкнул ногой входную дверь,