только что порезанная клубника.
Моя фантазия реагирует мгновенно и демонстрирует мне кадры, на которых полные губы Холли соблазнительно смыкаются вокруг ягоды. Черт! Слишком много времени без девушек, однозначно.
– Фисташковое мороженое? – спрашиваю я, заставляя себя подумать о чем-то другом. Потом сажусь обратно на свое место, чтобы скрыть возбуждение.
– Глаз-алмаз. – Покусывая губы, она размышляет, сказать ли еще что-нибудь, а затем добавляет: – Я купила свой любимый сорт и даже не задумалась. А ведь фисташковое довольно…
– …необычное? – Я думаю о ее пристрастии к экспериментальным бургерам, которое, похоже, распространяется и на все остальные продукты. Но в случае со мной этим фисташковым мороженым она попала прямо в яблочко. – Не переживай. Я люблю фисташки.
У нее восторженно загораются глаза.
– Правда?
– Раньше мама всегда пекла фисташковый торт на мой день рождения, – рассказываю я, стараясь не позволить воспоминанию стать слишком ярким. Но это тяжело. А когда потрясающий вкус мороженого касается языка, в сознании оживают картинки моего последнего дня рождения, который мы праздновали вместе. – Мы с моей сестрой Аллегрой постоянно спорили из-за последнего куска. Однажды она при этом чуть не сломала мне палец.
Мама была прирожденным пекарем. И поваром. И матерью, конечно же. Когда ее не стало, кухня превратилась в запретную зону – мы редко включали плиту и еще реже пользовались большим обеденным столом. А какой смысл, если больше нет хозяйки дома, которая сердилась бы из-за отсутствия манер за ужином или гоняла нас по дому, заставляя накрывать на стол?
Неожиданно у меня в горле образуется ком.
– Что ж, так или иначе, а я уже давно не ел фисташек. – Пожав плечами, я тянусь вперед, чтобы положить несколько ягод на мороженое. Я не решаюсь смотреть на Холли. Боюсь увидеть жалость в ее взгляде, пусть я и не сказал открытым текстом, что мама умерла, а моя семья развалилась… После моих слов настроение между нами изменилось, и она не могла этого не заметить.
– На каждый мой день рождения мама печет новый торт, – наконец негромко говорит она. – Как бы я ни просила клубничный пирог.
Благодарный за то, что она не задает лишних вопросов, я подхватываю тему.
– Ах, вот почему ты переехала! – в шутку говорю я, чтобы снова разрядить обстановку.
Но когда поднимаю взгляд и смотрю на нее поверх своей вазочки с мороженым, замечаю, что попытка не удалась. Холли кладет в рот клубнику, задумчиво жует, после чего опять поворачивается ко мне. У нее в глазах мелькает боль, которая зародилась, кажется, давным-давно.
– Я… О нет! Орландо! А ну брысь!
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, что-то белое прыгает мне на колени и душераздирающе орет. Холли вскакивает, белое нечто пугается и удирает, но всего через пару секунд осторожно возвращается. Орландо – это ее кот. Белый пушистый наглый кот, который явно любит фисташковое мороженое не меньше, чем Холли.
Кот… а я все это время считал, что Орландо – ее парень. А еще это объясняет, почему она не хотела заставлять его долго ждать обед.
– Уходи, Орландо! Мороженое не для тебя! – ругается Холли и вытянутым пальцем указывает на квартиру. Она прогоняет кота и закрывает балконную дверь снаружи, чтобы он больше не мог на нас напасть. – Извини. – Холли снова садится и со вздохом откидывается на спинку дивана. – Хотелось бы мне сказать, что он крайне редко плохо себя ведет… но это будет стопроцентная ложь.
– Ну хоть когти не выпустил, – забавляясь, отвечаю я.
Громко мяукающий Орландо стоит за балконной дверью и смотрит на нас серо-голубыми глазами, пока мы едим его любимое мороженое. Тот факт, что хозяйка заперла его из-за меня, вероятно, не добавит мне очков в его личном рейтинге.
– Поверь мне, хоть Орландо и свирепеет, когда дело доходит до мороженого, все равно он самый добрый кот на свете. – Холли с широкой улыбкой подхватывает свою вазочку, которую в какой-то момент между атакой Орландо и своей руганью поставила на стол. – Собственно говоря, обычно он с трудом принимает посторонних.
– Наверное, в следующий раз мне стоит принести ему мороженое, – вслух размышляю я, наблюдая за котом, который прекратил мяукать и теперь вылизывает свою шерсть розовым языком. Скорее всего, чтобы избавиться от моего «постороннего» запаха.
Холли издает удивленный звук. Я оглядываюсь на нее. Она открывает рот, однако потом вновь его закрывает и просто улыбается. А я понимаю почему. В следующий раз. Возможно ли, что она так же сильно хочет увидеться со мной, как я с ней? Или я поторопился?
Нам ведь все равно скоро предстоит встретиться, по крайней мере, если мне удастся уговорить ее на сотрудничество, которое я обдумывал весь остаток дня. В любом случае после разговора с Микой стало ясно, что мне придется провести чуть больше времени в городе. Кроме того, я пока не осмеливаюсь спрашивать ее о Перри Джеймсе. Для этого мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем.
– Я тут подумал… – начинаю я и ставлю пустую вазочку на стол. – То, что предложили наши подписчики, может оказаться не такой уж и глупой идеей. Мы оба выиграем, если на короткое время поменяемся жизнью. На три или четыре недели, например.
– То есть ты хочешь согласиться? – Холли подтягивает ноги к телу, из-за чего ее юбка задирается еще выше. Я быстро отвожу взгляд от ее загорелого бедра. «Бизнес, Паскаль, бизнес». – Я сегодня разговаривала об этом со своим менеджером. Мэйвис в полном восторге. – Она делает небольшую паузу, затем смотрит на меня горящими глазами. – Думаю, я бы даже с удовольствием так сделала. Для меня это будет шанс вырваться. Прочь от рутины. Приключение для нас с Орландо. Он уже приучен к поводку, а я… – Она замолкает и краснеет. – Ну да, по-моему, четыре недели – это круто.
Я киваю, удивленный, что ее практически не пришлось убеждать. После онлайн-трансляции сегодня утром у меня сложилось совсем другое впечатление.
– Значит, мы реально это провернем? – У меня покалывает в животе. Пережить нечто новое. Позаботиться о своей семье. Увидеть, как успокоится Мика, как Аллегра вновь встанет на правильный путь… а под конец, возможно, получить в награду номер кинопродюсера из списка друзей Холли. – Тебе придется со всем этим попрощаться. – Я делаю широкий жест, который подразумевает не только балкон, а всю ее квартиру. – Это очень большая перемена.
Холли сглатывает. Похоже, ей не совсем комфортно при мысли о том, что придется расстаться со всеми своими вещами.
– Это ведь всего на четыре недели. Мы могли бы даже придумать друг для друга задания на каждую неделю,