Если на высших управленческих уровнях преобладающими мотивами устойчиво остаются кланово-дружеские групповые интересы командного слоя, то на низших — лейтенантских — уровнях бесспорно доминируют, как раз служебные мотивации, определяемые приказами и указаниями непосредственных начальников, которым в свою очередь, определяют цели их начальники, но на более долгосрочную перспективу.
Как складываются совокупные устремления руководителей и сотрудников в общую «равнодействующую» спецслужбы, куда она в итоге бывает направлена, как во времени меняется её масштаб и направление — могут судить более-менее достоверно только те госдеятели, кто пытается использовать спецслужбы в качестве монтировки или своеобразной фомки для решения очередной державной проблемы (или не очень державной, а то и вовсе семейно-клановой).
Но одна составляющая в «равнодействующей» любой спецслужбы всегда обязательна — обеспечение нужд, как всей корпорации в целом, так и в отдельности каждого её сотрудника. Естественно, не в равных долях, а кому, как удаётся «конвертировать» в обретения свои служебные связи.
В этом смысле любая спецслужба ничем принципиально не отличается от любого иного чиновного ведомства, всякое из которых всегда, прежде всего — способ самообеспечения «управленцев», причём, по значительно более высоким, чем среднестатистические, стандартам потребления.
И только во вторую или даже в третью-четвёртую очередь, это орган власти или управления в какой-либо сфере жизнедеятельности.
В периоды социальных нестабильностей, опасностей спецслужбы, как и всякие иные учреждения и ведомства, спасают прежде всего себя, в подвергаемых трансформациям спецслужбах руководители и сотрудники стараются спасти так же прежде всего свои карьеры, блага, и уж только потом — блюсти интересы государства и общества. Естественно, не потому, что в спецслужбах собираются самые матёрые эгоисты и себялюбцы — такова естественная реакция всех здравых «среднестатистических» людей во всех мыслимых социальных ролях.
Различие только в том, что, в силу лучшей организованности и мобилизационной готовности, у спецслужб решение их собственных проблем удаётся лучше, продуктивнее. В ущерб, естественно, слабо или вовсе неорганизованным социальным группам и слоям.
Спецслужбы, как и все прочие чиновные, служивые корпорации, не имеют механизмов умерения, ограничения безудержного стремления наращивать свои потребления, ибо, в точном соответствии с законами социальной психологии, смотрят и сравнивают себя только с наиболее преуспевшими социальными группами, а не аутсайдерами. И никогда не оглядываются вниз, чтобы определить размеры запасов, из которых всё черпают для себя только возможно больше.
Так и возник великий, дикий голодомор в России 30-х годов прошлого века, когда органы власти и политического управления с помощью НКВД в ходе продразвёрсток обеспечили выживание наиболее значимым группам городского населения, дотла разорив хозяйства громадных сельских территорий, бросив людей умирать миллионами.[9]
В итоге можно сделать выводы, что основные мотивы, определяющие деятельность, как отдельного сотрудника, так и всей спецслужбы проистекают в большей мере из инстинктов человека, нежели официальных законов. И уж совсем почти не имеют отношения к общественной морали, нравственности, как таковой.
В деятельности, мотивированной инстинктами деятельности спецслужб, всё жестоко подчинено принципу: «Целесообразность выше закона». Любого — Божеского и человеческого (писаного или в виде обычая), нравственного, юридического. Потому, в практике противоборств спецслужб любая нравственная подлость, гнусность, приводящая к успеху — только тонкий, удачный тактический приём.
Как и в обычной современной открытой войне, которые достаточно быстро прекращаются и войска возвращаются к обычной жизни, где хотя бы в некоторой части работает нравственный кодекс религиозного или просто совестливого человека. А также кодекс воинской чести, основы которого сведены в известной книге «Путь воина».
Жизнедеятельность же спецслужб не прекращается никогда, и их личный состав вынужден жить по законам «военного времени». Беспрерывно. Но при этом, постоянно прибегая к социальной мимикрии, чтобы выглядеть в мотивации своих поступков в глазах обычных окружающих людей в качестве хотя бы практически приемлемо нравственного человека. То есть, постоянно пребывая в тяжелейшем для психики состоянии раздвоения личности.
Для обычных карьерных безнравственных честолюбивцев такая раздвоенность особых стеснений не приносит: они остаются всегда верными модели целесообразного, наиболее выгодного в данный момент служебного поведения, по привычке легко изменяя свою социальную окраску при переходе из одной ситуации взаимодействий к другой.
Но таковыми являются далеко не все сотрудники спецслужб. Более интеллектуально и нравственно развитые из них практически постоянно пребывают в состоянии весьма сильного душевного дискомфорта, обостряющегося временами до острейших переживаний. Что нередко приводит к болезням, запоям, даже в иных случаях к уходу из спецслужб под каким-либо благовидным предлогом. Или даже по негласной инициативе собственных начальников, которым всегда видна сложившаяся внутренняя драма сотрудника, при которой он становится не только малонадёжным в работе, но и определённым образом уже опасен в особо деликатных ситуациях.
Такие сотрудники, не сумевшие подавить в себе нравственные мотивации, крайне нежелательны ещё и тем, что в состоянии передать свои нравственные «вирусы», порождающие глубокие сомнения в правильности или допустимости совершаемых действий, молодым сотрудникам. Что, безусловно, создаёт серьёзную угрозу поддержанию чёткой исполнительской дисциплины, подобной той, что присуща структурам организованной преступности.
Безусловно, люди нравственно состоятельные в спецслужбах нужны и весьма, но только, так сказать, со специфической, «компактной» нравственностью: и чтоб друг друга не обманывали, не подставляли под жизненные катки, и чтоб начальство воспринимали, как элемент системы упорядочивания мирового хаоса, а не как объект, который лучше держать за болвана. И ещё кое-что по мелочи, вроде необходимости блюсти правила приличия в общественных местах, при соприкосновении со СМИ, не уклоняться от работы с бой-скаутами и др.
Но управляемая, снабженчески-бытовая, пригодная для бизнеса нравственность — эфемерный сдерживающий фактор даже во взаимоотношениях для «внутреннего употребления» в среде спецслужб: в ситуациях жестоких внутрикорпоративных противоборств все мгновенно переходят на законы военного времени, отменяющие все законы вообще.
И тогда любая нравственно-религиозная мотивация надолго уходит в отпуск «до востребования» (которого может не наступить вообще при жизни здравствующего поколения сотрудников спецслужб). Что никак не может не сказаться на ухудшениях работы органов госбезопасности.
6. Спецслужбы и государственные интересы
Каков бы ни был КПД спецслужбы, но в той части её усилий, которая идёт на какую-то полезную работу, они пытаются защитить и продвигать государственные интересы. По мере умения, коллективного мастерства, способностей разработчиков «закручивать» и вести разнообразные интриги с произвольными наборами участников и обстоятельств.
Как это предположительно может быть — явлено в тысячах и тысячах киносюжетов, детективных романов. Как было в действительности — вечная, глубокая тайна архивов особей государственной важности. Скорее всего, отнюдь не по причинам суперсложных, гениальных организационных и технико-технологических находок. Но по иным основаниям. К примеру, таким:
— Чтоб, не дай Бог, население недружественных государств не узнало, что целый ряд их именитейших семейств, чьи прославленные отпрыски «вписали яркие страницы в историю человечества», на протяжении многих поколений получали серьёзную финансовую помощь от зарубежных спецслужб в обмен на проведение дружественной государственной политики.
— Чтоб не стало известно широкой публике, валом ломящейся на всевозможные сериалы об агенте «007» и его «коллегах», что сокрушительные победы разведок приходят из унитазов, анализ образов содержания которых после посещений важными персонажами, позволял правильно рассчитать сроки смены политического режима и его главных столпов.
— Чтоб не стало известно элитам ведущих держав, что победу в какой-то «горячей» или «холодной» войне удалось одержать отнюдь не благодаря блестящей работе вражеских спецслужб, а случайному, никем не инициированному проскальзыванию на высшую должность страны бессодержательному, пустому лицедею. Который, в большинстве случаев, нескольким дельным предложениям умных «думских дьяков» обязательно предпочтёт собственное — единственное ошибочное соображение.