Читать интересную книгу Фатум (СИ) - Виктор Буркон

От этого безумного вопля все чувства Кена словно взбесились. Страх, отчаянье, злоба — эмоции, сдерживаемые магией глорана, ворвались в его сердце и на время затмили разум. Не помня себя, Кен побежал. За ним, кажется, гнались. Он падал, вставал, снова падал и опять вставал, но всё происходило в каком-то диком забытье, напоминавшем жуткий ночной кошмар.

Глава 6. Трясина

Кен снова сидел за игральным столом напротив косоглазого шулера. Также как и в прошлый раз, вокруг них собралась целая толпа и где-то в ней скрывались мошенники, сообщающие своему подельнику каждую выпавшую Кену комбинацию.

«Чёрт! Нужно отыграться, — лихорадочно соображал Кен. — Я просто обязан вернуть золото сэра Алистера!»

Однако сделать это было не так-то просто. Ведь он играл без волшебного амулета и полагался лишь на свою удачу, которая, похоже, от него окончательно отвернулась. Оруженосец проигрывал уже пятый кон подряд.

«Монет почти не осталось, — прикинул Кен. — Так у меня не будет шансов. Надо срочно придумать что-то другое!»

А косоглазый шулер мерзко улыбался, глядя на покрывшегося холодным потом оруженосца. Теперь он даже не пытался скрывать, что играет не честно. Бросая первым, он не блефовал и повышал ставку только при самом хорошем для себя раскладе, а зная выпавшие Кену комбинации, выигрывал и тогда, когда первым бросал кости оруженосец.

«Сделаю также, — решил Кен. — Стану повышать, только если выпадет больше девяти очков. А на бросках соперника буду пасовать».

Эта стратегия дала некоторый результат, за последующие минуты никто из игроков ни разу не принял повышения ставки противником. По сути, теперь разыгрывался только стартовый взнос ценой в один карадо, а вся игра свелась к примитивной формуле — выиграет тот, кто чаще выбрасывает хорошие комбинации. С этим у Кена дела обстояли тоже неважно. Он медленно, монету за монетой, продолжал терять свое золото.

«А что если играть вслепую? — прикинул Кен. — Если я не буду знать выпавшие мне очки, то и шулер останется в неведении. Так можно снова попытаться блефовать».

Решив попробовать, Кен хлопнул стаканчиком об стол и, не посмотрев выпавшей комбинации, заявил:

— Повышаю на десять золотых!

Шулер явно не ожидал от него такой смелости и заметно занервничал. Он долго молчал, взвешивая за и против, затем кивнул:

— Принимаю!

Трясущимися руками Кен поднял стаканчик, показав окружающим выпавшие очки.

«Пять-четыре, — облегченно выдохнул он. — Не так уж плохо, посмотрим, что сможет выбросить косоглазый».

А шулер напрягся ещё сильнее. Он долго тряс кости, как будто пытаясь заколдовать их, и, наконец, бросил. Кен, затаив дыхание, следил за его движениями.

«Есть! Два-шесть. Я выиграл! — чуть не подпрыгнул от радости оруженосец.

— Надо попробовать ещё раз».

Когда очередь бросать первым снова перешла к нему, он опять поставил не глядя:

— Повышаю на двадцать монет!

После долгих раздумий шулер опять согласился, и опять проиграл.

«Кажется, я поймал удачу за хвост! — обрадовался Кен. — Ещё один такой кон и я отыграю все сто червонцев хозяина».

Спасовав на броске косоглазого и, отдав ему без боя стартовый взнос, Кен, наконец, дождался решающего розыгрыша.

— Играю на всё! — заявил он и сдвинул своё золото в центр стола.

— Принимаю! — согласился шулер.

«Инго, Башту, Рю, пусть я выиграю! — взмолился всем знакомым богам оруженосец. — Обещаю, больше никогда не сяду за игровой стол! Только отдайте мне победу сейчас!»

Нервно сглотнув, он поднял вверх деревянный стаканчик, и словно окаменел — на него издевательски уставились два больших чёрных кружка. Один-один!

«Опять проиграл! За что?» — пульсировала в голове оруженосца ужасная мысль.

Косоглазый шулер дьявольски захохотал, а зрители почему-то набросились на Кена и крепко схватив, прижали его руки к поверхности стола.

— В этот раз ты проиграл не только деньги, — продолжая смеяться, заявил косоглазый. — Режьте ему пальцы! — добавил он, обращаясь к держащим оруженосца молодчикам.

Один из них, вынул откуда-то маленький топорик и крепко ухватил Кена за мизинец.

— Стойте! — заорал испуганный оруженосец. — Не надо! Простите меня!

Но парень и не думал останавливаться. Глядя прямо в глаза обезумевшему от страха оруженосцу, он взмахнул своим оружием. Брызнула кровь, Кен протяжно взвыл от боли и испуга.

«А-а-а! Чёрт! Как же так! За что!» — не мог понять он.

Взгляд Кена замутился от слез, теперь он выхватывал из окружающей действительности какие-то отдельные картинки — вот лежащий в луже крови палец, вот голова хохочущего палача, а вот и мрачное лицо сэра Алистера.

«Хозяин здесь? Не может быть!» — поразился оруженосец и проснулся.

* * *

Проснувшись, Кен долго не мог успокоить бешено стучащее сердце. Кровь толчками пульсировала в висках, ладони стали липкими от пота, а тело сотрясала крупная дрожь.

«Опять кошмар, — понял оруженосец. — Сколько ж можно? Боги, сжальтесь! Дайте нормально поспать!»

С самого дня битвы он не провел ни единой ночи спокойно и уже находился на пределе своих физических возможностей, засыпал на ходу и вскакивал через минуту в холодном поту. Бессонница превратила его существование в какую-то мутную кашу — окружающие события потеряли резкость свойственную реальности, а мучавшие его кошмары наоборот становились всё живее и ярче.

«Как же хочется пить!» — вдруг понял Кен и нехотя поднялся с тощего снопа соломы, служившего ему постелью.

С трудом переставляя ноги, он направился двери, отмеченной светящимися в темноте щелями. Отворив её и выйдя на улицу, Кен удивился — оказывается, давно наступил день, и солнце высоко поднялось, хотя его свет едва пробивался сквозь толстые серые тучи.

«Снова будет дождь, — подумал Кен. — Тоска, хоть удавись».

Он без малейшего энтузиазма оглядел окрестности — всё та же крошечная деревенька, затерянная в глубине Оманских болот. Десяток покосившихся, покрытых зелёным мохом деревянных избушек, стоящих на клочке сухой земли. А вокруг, сколько видит глаз, хлюпает топкая трясина, и колышут длинными ветвями плакучие ивы. Когда-то здесь добывали олово, но шахту забросили, толи из-за высоких грунтовых вод, толи по другим причинам. Как бы то ни было, теперь здесь жили несколько древних старух и дед, годков шестидесяти отроду. Правда в последние дни население деревни заметно увеличилось — девять ополченцев каким-то чудом смогли добраться сюда через трясину и теперь скрывались тут от преследователей.

Стуча зубами от промозглого холода, Кен подошёл к стоящему неподалёку колодцу. Подняв ведро ледяной воды, он прильнул к нему губами и долго пил, утоляя разыгравшуюся жажду. Как и всё в этой деревне, вода была мерзкой и отдавала запахом гнилого болота.

«Сколько нам тут торчать? — тоскливо подумал Кен. — Ладно, пойду, послушаю, что там говорят остальные».

Ополоснув лицо и отогнав на время сон, он медленно поплёлся к единственному каменному зданию, стоящему на другом конце деревни. Раньше в нём жили шахтеры, а теперь ополченцы выбрали его за большие размеры в качестве места общего сбора. Сквозь дыру в стене, бывшую когда-то дверным проёмом, оруженосец вошёл внутрь. Он очутился в большом помещении, напоминающем скорее какие-то развалины: рамы на окнах отсутствовали, на простом земляном полу грудами валялся мусор, а в самом центе крыши зияла огромная прореха, свободно выпускающая сквозь себя дым от разведённого в комнате костра.

Вокруг огня собрались трое жителей Генцо. Молодой повеса без определенных занятий по имени Стефан Рицо, подмастерье кузнеца Тинто Чоли и старый пьяница дядя Хавьер.

— Всем доброго утречка, — поздоровался оруженосец.

— Ага, привет, — ответил ему кто-то из присутствующих.

Кен подошел ближе и уселся к костру, подставив под приятное тепло застывшие от холода руки. В дальнем углу, за кучей хлама он заметил ещё двоих бывших ополченцев Вориса Лонгина и Исаю Ики. Оба до последних событий были мелкими фермерами, а теперь всё время держались вместе, заметно сторонясь остальных.

— Так вот, — произнес Стефан продолжая историю, прерванную появлением оруженосца: — Значит, повалил я её на постель, запустил руку под юбку, и вдруг…

— Она оказалась мужиком, — смеясь, перебил его Тинто.

— Тьфу ты. Типун тебе на язык! — сплюнул повеса. — Каким ещё мужиком. Я ж сказал: сиськи у неё были просто обалденные, тебе таких сисек в жизни не видать.

— Ты говори, да не заговаривайся, — обиделся Тинто. — Я может, поболи твоего баб перещупал.

— Ладно, забей, — успокоил его Стефан. — Короче, лежу я на ней, а сам слышу: кто-то за дверью по лестнице поднимается.

— Муж? — догадался Тинто.