Читать интересную книгу Рад, почти счастлив… - Ольга Покровская

Тем временем Женя снял ушанку и, раскрыв ноутбук, предложил Ивану присесть на диванчик.

– Ну что, – сказал он, тихонько улыбнувшись. – Костя говорил, вы не видели ещё? Покажем вам нашу работу!

Он открыл нужную страницу и принялся объяснять Ивану карту сайта.

Иван слушал Женю в пол уха, а экрана не видел вовсе – глядел поверх. Во-первых, из упрямого нежелания вникать в то, что считал пустым. Но была и ещё причина его невниманию: каким-то неявным органом познания, мудростью что ли, он стремился постичь отношения между ребятами.

Иван отметил, как прямо и дерзко Маша направляет свой взгляд по очереди на каждого из мужчин. Но кокетство её – чужеродно. Она влезла в него, как в неудачный маскарадный костюм, и теперь страдает, не в силах понять – где жмёт.

Он видел Костю, шального от недорастраты сил. Видел слабого, а потому экономного Женю, русую травку волос, открывшуюся под зелёным мехом ушанки – прилежный мальчик, честный, без лихачеств. Трудно, наверно, тянуть не свою лямку, носить передовые ценности с чужого плеча.

«Бедные дети! – думал Иван. – Шикуют на катере, и одновременно ютятся на катере. Лодка пробита. В каюту хлещет Интернет. Со временем они утонут, конечно, но пока что Фолькер избран на пост Посейдона. Такая игра! И он, Иван сидит тут с ними, будто с Олиным Максом в песочнице, тогда как надо бы взять их за руки и развести по домам».

– Я пойду, – произнёс он, поймав паузу в Жениной речи. – Мне надо домой, – и собрался встать.

– Ты что! – крикнул Костя, придавливая его плечи. – Никуда не пущу! Подожди пять минут, уже скоро! Мы сейчас будем зачитывать свои планы на год! Видишь – вот мой проект, про который я тебе говорил! – он схватил со стола распечатку и тряхнул ею перед Иваном. – Тут пока намётки. Может, мы из них сделаем такую интерактивную игру, разместим на сайте. Фолькер говорит, что планы надо обязательно произнести вслух в новогоднюю ночь. Обязательно! И ты, кстати, тоже – подумай, сформулируй!

– Это что, неоязыческая традиция? – спросил Иван, и вдруг кураж захлестнул его. – А где звёздочка на шапке? Или что там у вас за символика? Где устав в рамочке и портрет вождя? Вы почему вообще не по форме одеты?

– Ты что! – обиделся Костя. – Совсем? Тебя в гости привели! – и, сунув руки в карманы, ушагал в угол. Там, в кресле, заливалась смехом новогодняя Маша.

– Всё немножко не так, – аккуратно вступился Женя и, обратившись к Ивану своим вежливым печальным лицом, заговорил. – Мне кажется, Вы не точно себе представляете, чем мы занимаемся. Мы плохого-то ничего не делаем! Просто есть команда ребят, готовых направить свои таланты и умения на достижение общей цели. В основном, это студенты – начинающие программисты, журналисты, художники, экологи, социологи, юристы, педагоги, психологи и так далее… Вот мы все вместе хотим переломить ситуацию духовного кризиса, хоть немного растормошить… Вы спрашивайте, если что не понятно, – добавил он, не очень довольный своей речью.

– Да вроде бы нет вопросов, – сказал Иван.

Женя посмотрел на Ивана внимательно.

– Если вас смущает финансирование – так это частный проект Фолькера. Он и финансирует. У него много всего. В одних местах зарабатывает, в других тратит. Считайте, это хобби.

Его объяснения прервал взрыв хохота. Женя и Иван обернулись: Костя возвышался над Машиным креслом, сияющий, счастливый своим остроумием и Машиным смехом. Вряд ли он помнил, что привёз с собой гостя, на которого только что и обиделся.

Женя, качнув головой, отвёл взгляд.

– Пойдёмте, покажу вам наше пристанище, – сказал он Ивану.

– Это очень тёплый катер, – объяснял Женя, когда они с паром вывалились на освещённую палубу. – Его так и строили – для круглогодичного использования. А там, видите, забор на возвышенности – это дом брата.

Кирпичный забор, обнесённый фонарями, и правда был виден отлично. Женя ещё рассказал о причале, о технических возможностях судна, о системе отопления, о том, как на зиму протянули от фонарного столба электричество.

– А когда будет чтение планов? – спросил Иван.

– Заскучали? – улыбнулся Женя. – Ничего, сейчас уже Фолькер должен прийти. Я так понимаю, Костя ведь затем вас и звал, чтобы познакомить?

В это время из каюты на снежный воздух реки выбрались Маша и Костя.

– Маш, застегни куртку! – крикнул Женя. – Ветер! И шапка где?

Иван опустил глаза, и какое-то время смотрел на промороженные доски палубы. Перспектива знакомства с Фолькером не обрадовала его, ну да бог с ней. Главное – было горько, что обманул Костя.

– Послушай, ведь это нечестно! – произнёс Иван, когда тот, под руку с развесёлой Машей, приблизился. – Как тебе теперь доверять?

– Да! Как ему доверять! – хохоча, подтвердила Маша-нараспашку.

– Что нечестно? Что Фолькер придёт? – заволновался Костя. – Ты обиделся что ли? Ты пойми: это важный будет год для меня – переломный! Я хочу, чтоб на чтении планов были вы оба! Хочу примирить вас внутри меня. И потом – у тебя шанс познакомиться с таким человеком!

– Мне твои шансы порядком надоели, – мягко сказал Иван и обвёл взглядом ребят. – Если хотите, я могу сказать… Если только хотите…

Женя и Костя смотрели внимательно, каждый со своей тревогой. Маша, опираясь о Костю, тихонько хихикала. Её победило вино.

– Я не верю, – произнёс Иван, взглянув на лесистый берег. – Во-первых, не верю, что матёрого бизнесмена вдруг потянуло спасать подростков. Но даже если и так. Не верю, что можно принести добро абстрактной аудитории, в то время как твои ближайшие люди – родители, например, – будут заброшены. Мне кажется, настоящая работа человека – всегда очень близко к нему, в самом узком обыденном кругу. А все эти ваши мегапроекты – это, по-моему, липа.

Женя молчал. Молчал, вопреки привычке, и Костя. Иван положил руки на перила и посмотрел на кипящий под фонарём снег. «Смотаться бы отсюда, – мечталось ему. – Но ведь Костя потом задразнит…»

И он остался.

«Скоро, – рассуждал Иван, – на палубу взойдёт его антагонист и несколькими фразами обесценит всё, чем жил. Обидное слово, взрыв совести, резкий шаг – и дуэль на скалах! За что же они будут драться? За правду, конечно. Каждый за свою. А нельзя ли разойтись миром? Нельзя никак. Сюжет, как всякое сказочное чудовище, требует жертвы».

Вот так, в шутку разложив перед собой предстоящую встречу, он успокоился, и хотя воевать ему не хотелось, мандраж ушёл.

Положение своё Иван оценивал как дурацкое, но не безвыходное. Нормальное положение временно пленённого детьми Гулливера. «С Фолькером – поздороваться, – решил он. – Держаться строго, в дискуссии не ввязываться. Если будет необходимость – кратко высказать своё мнение».

И когда из прибрежных кустов на пристань вышел парень в кургузой куртке, в нелепых ночью тёмных очках, его фигура показалась Ивану безобидной. В конце концов, не так давно он вполне благополучно увернулся от его велика.

– Идёт! – крикнул Женя.

Маша с Костей поспешили навстречу герою, и Фолькер, широко ухмыляясь, пожал им руки. С той же обобщённой улыбкой, не узнавая, он и Ивану сунул свою небольшую ладонь. Его лицо было добродушным. Неправильным, но притягательным. Тёмные вихры, крупный нос, щёки в ямках. Здороваясь, он снял очки. Иван с пробивающейся симпатией отметил его воспалённые глаза и совершенно сорванный голос.

Они были с ним одного, среднего, роста. Это потом Иван заметил, что сантиметров семь Фолькер наверстывает за счёт невероятных башмаков на платформе. Свои маловатые плечи и не достаточно юный возраст он скрывал под дурацкой мотоциклетной курткой. Маскарад удался ему – он и в самом деле выглядел пацаном.

В карманах у него оказалось детское шампанское – газировка с пробкой, какой Иван собирался угощать Макса. В тепле кают-компании, они расселись слушать. При этом Фолькер занял своей некрупной фигурой весь диван и задымил каюту старинными какими-то, горькими сигаретами – табаком с потонувшего корабля. «Неужели, правда, будут читать? – не верил Иван. – А хотя, ведь они дневники в Интернет вывешивают! Что им планы!..»

– Ну, братцы, у нас двадцать минут! – предупредил Фолькер и, пощёлкав телефоном, выставил будильник. – Давайте, поехали! Что сделаем насмерть, что наполовину, что в четверть. Дальше не глядим.

– А шампанское когда? – крикнула Маша, отняв у Фолькера бутылку и разглядывая этикетку. – Так это что, детское? Хочешь сказать, что мы – дети? – и она залилась смехом.

Иван и не знал, как это вышло. Он честно собирался досидеть представление, но нет, уже не мог, Машин смех стал последней каплей.

– Извините, мне надо идти, – произнёс он, собравшись встать, но не успел осуществить намерения. Голос Маши прибил его к креслу.

– Фолькер! Я тебе должна пожаловаться! – неожиданно чётко произнесла она. – Вот Костькин друг – он говорит, что наша работа – это липа. И что тебе бы лучше семьёй заняться, а Костьке велит от нас поскорее сваливать. Ты бы объяснил человеку!