к казарме.
— Пять минут перекур. — Он показал на пристройку сбоку здания: — Курилка.
Одни вынули сигареты, другие уселись рядом на скамейках. Над головами поплыл синеватый дымок.
— Товарищ старшина, а кто те ребята, что питались вместе с нами? — спросил конопатый парень.
— Такие же, как вы, салаги. Прибыли на неделю раньше. Кончай перекур. — Затянувшись в последний раз, он швырнул в стоящий у стены обрез[8]окурок.
В казарме, построив всех у коек, принес из баталерки наволочку, достал оттуда пачку квадратных погонов с оттиснутой желтой краской «Ф» и одни с тремя лычками, мотки черных и белых ниток, к ним картонки иголок.
— Пришить, — раздал всем. — Кто Найденов?
— Я!
— Это твои, — сунул в руку старшинские.
Усевшись на табуретки, стали мусолить нитки, вдевая в иголки. Замкомвзвода прохаживался по проходу, наблюдал. Когда все закончили работу, вынул из наволочки вторую пачку — с белыми полосками брезента. На них черным трафаретом были нанесены три группы цифр.
— Эти пришить к нагрудным карманам. — Он показал на свой карман.
После завершения работы выстроил в шеренгу, осмотрел и одобрительно хмыкнул.
— Разъясняю! — покачался с пятки на носок. — То, что на груди, зовется боевой номер.
Первая цифра — рота, вторая — отделение, замыкающая — какой в нем по списку. А теперь показываю заправку коек. Кру-гом!
Шагнув к одной, сдернул подушку с одеялом и простыни. В несколько приемов заправил и обернулся.
— Вот как надо. Повторить!
Каждый подошел к своей, тренировались минут двадцать, пока не достигли нужных результатов.
— Для начала пойдет, — добродушно констатировал старшина.
После ужина в казарму вернулась вся рота, познакомились с остальными. Ребята были в основном из российской глубинки. Практически все раньше занимались спортом, многие имели разряды. Кстати, новый знакомец, Колька Зайцев, был из Ростова, на гражданке увлекался вольной борьбой.
Помимо прочего новички узнали, что за территорию объекта выходить запрещается. Вокруг режимная зона, охраняемая пограничниками. А еще тут жучат — мама не горюй. Как сказал один малый, «тихий ужас».
Утром роту поднял крик дневального «Подъем!», голыми по пояс вывели на физзарядку. Для начала строем в сопровождении старшин выбежали за КПП и по дороге, уходящей в горы, пробежали туда-обратно. «Километра три», — прикинул Максим.
Затем всех выстроили на плацу перед казармой, начались упражнения. После в умывальнике казармы состоялся водный моцион, утренняя приборка, и, наконец, рота строем пошагала на завтрак, парни успели к этому времени проголодаться. Завтрак состоял из кружки горячего кофе с молоком, четверти кирпича белого хлеба, масла, плавленого сырка и вареного яйца. Максим отметил, что хлеб был удивительно вкусный, не хуже питерского.
— Так жить можно, — похлопал себя по животу здоровенный Васька Шамин из Самары. — Меня дома хуже кормили, честное слово.
Вернулись в казарму. Командир взвода объявил, что теперь они все курсанты, и в течение месяца курсантам положено пройти курс молодого бойца. Затем состоится Присяга, и еще предстоит специальная подготовка. С этого дня началось то, что Максим уже освоил в Морском корпусе: изучение уставов, строевые занятия на плацу, сборка, разборка и чистка автоматов.
Как и следовало ожидать, его назначили командиром отделения. Вопросов по такому поводу не возникло, сослуживцы уже знали, что Найденова отчислили со второго курса военно-морского училища.
В один из обычных учебных дней в роте появился незнакомый старший лейтенант особого отдела — взял у всех курсантов подписку о неразглашении. Месяц пролетел незаметно. Все молодые, кроме Максима, приняли военную присягу — он присягу принял ещё в корпусе. В первую же неделю пребывания в роте он написал Лике письмо, поскольку знал адрес. Но ответа не получил.
После присяги начался спецкурс. Он включал в себя водолазную, воздушно-десантную, навигационно-топографическую, горную, морскую и физическую подготовку. А еще минно-подрывное дело, рукопашный бой и выживание в любых условиях. Начали с азов.
Для начала командир роты прочел вводную лекцию из истории ПДСС, рассказал об их назначении, целях и задачах. Всем не терпелось начать практические занятия. Водолазному, минно-подрывному делу и рукопашному бою обучал заместитель командира капитан-лейтенант Воронин; остальному командиры взводов и их помощники, инструктора-старшины. Все они служили по контракту.
Имелся в роте и второй заместитель командира — капитан 3 ранга Лепилин, ответственный за воспитательную работу. По понедельникам он выступал с информацией о политической обстановке в мире, агрессивных проявлениях политики США и НАТО, рассказывал о преобразованиях в стране.
Последнего курсанты не понимали, и как-то Леша Костомаров, спокойный и рассудительный, задал вопрос — в чем они заключаются, эти самые преобразования?
— В построении нового социального государства и восстановлении экономики.
— А вот у нас в Томской области я такого не наблюдал. Фабрики с заводами стоят. Колхозы развалились. Работы нету.
— И у нас тоже, — послышались еще голоса.
— А-атставить базар! — налился краской заместитель. — Это все временно.
Задавали вопросы и о присоединении Крыма, чем все гордились, а также о войне в Донбассе.
Уже на первых занятиях по водолазной подготовке двух курсантов списали на корабли: один боялся замкнутого пространства, второй отказывался идти на глубину. Занятия проходили в отапливаемом ангаре, где имелся бассейн с морской водой, совмещенный с торпедным аппаратом, барокамера и все необходимое снаряжение.
Подрывному делу обучали на полигоне в горах, там же топографии и альпинизму. Рукопашным боем занимались в спортзале, огневой подготовкой в подземном тире. Дистанцию ежедневных кроссов удлиняли каждые две недели. Поскольку все это изматывало и требовало много сил, в рационе появились дополнительные жиры и шоколад.
Не дождавшись от Лики ответа на свое письмо, Максим написал второе письмо, на которое тоже не получил ответа. Он объяснял себе, что работа почты могла быть медленной, но волновался все больше. И тогда он обратился к Гриценко за разрешением позвонить.
— Что, краля не отвечает? — хитро прищурился замкомвзвода. — На. Три минуты, — протянул он Максиму свой сотовый.
Набрав номер, Макс приложил трубку к уху. Раздались длинные гудки, а затем мелодичный голос пропел «Абонент в сети не зарегистрирован». Он набрал повторно. То же самое.
— Спасибо. — Огорченный и раздосадованный, он вернул трубку.
— Не отвечает? Бывает. — Старшина сунул трубку в карман и добавил: — Если надо, обращайся. — Ему импонировал этот курсант, всегда собранный и молчаливый.
Несколько дней после этого Максим переживал, размышляя, что же могло случиться. Больше всего его угнетала мысль, что Лика предала его и нашла другого. Он гнал от себя эту мысль, но она возникала снова. Впрочем, а почему нет? Кто он такой? Бывший детдомовец и неудачник.
В январе началась парашютная подготовка, на которую возили в десантную часть под Севастополем. Выброски проводили отделениями и взводами с военно-транспортного самолета на сушу