Читать интересную книгу "Секрет дьявола - Лилиан Харрис"

просто мужчины, а Энцо.

— Прости, что пришел тебя искать, — признается он шепотом. — Когда я не увидел тебя там, я… — Его слова теряются, прежде чем он находит их снова. — Я боялся, что с тобой что-то случилось. Это единственная причина, по которой я пошел туда.

Мой пульс подскакивает.

— Ты беспокоился обо мне?

— Конечно, беспокоился, детка.

— Спасибо. — Слезы пытаются заполнить мои глаза, стремясь показать свое лицо. Никто больше не беспокоится обо мне. Я забыла, как это хорошо.

— Не благодари меня пока, — говорит он, низко и хрипло. — Я все еще должен загладить свою вину перед тобой. И я чертовски хорош в этом.

— О, правда? И как тебе это удастся? — На мой рот закрадывается улыбка.

Его глаза впиваются в мои, и мои внутренности гудят от возбуждения от того, как его взгляд захватывает самую суть меня. Я тону в самых зеленых глазах, которые когда-либо видела, теряюсь в них, не желая быть найденной.

— Я мог бы начать с этого… — Его рот опускается к моим губам, нависая над ними, дыхание за дыханием. Как будто он пьет меня, смакует, не делая этого. Это самая эротичная вещь, которую я когда-либо чувствовала. Я вся дрожу.

Мне нужен этот поцелуй. Я хочу его так, как никогда раньше ничего не хотела. Мое сердце колотится в груди, его толстые пальцы массируют мое бедро.

Заставь меня почувствовать это. Заставь меня снова почувствовать что-то.

— Черт, — бормочет он. — Если я поцелую тебя сейчас, я не остановлюсь.

Не останавливайся, — хочу закричать я. Возьми меня. Овладей мной. К черту последствия.

Но я жалею, что даже подумала об этом. Что я за мать? Он прав. Мы не можем этого сделать. Оставаться с ним наедине под предлогом лжи — уже плохо. Если между нами будет больше, они обязательно узнают. Мое тело — их зарплата, их собственность. Я не принадлежу себе.

— Все в порядке, — говорю я, уходя, и он отпускает меня. Я двигаюсь к шесту для стриптиза в противоположном углу комнаты. — Это к лучшему.

— Джоэлль… — В этих словах сквозит сожаление. — Мне жаль, но это только потому, что я…

— Послушай, Энцо, Патрик, кто бы ты ни был, это не имеет значения, хорошо? — Я ухмыляюсь, фасад похож на пуленепробиваемую броню. Но это не так. Она хрупкая, независимо от того, насколько сильной я ее считаю. — Как насчет того, чтобы просто посидеть и поговорить, — продолжаю я, прочищая горло. — Может быть, ты все-таки захочешь танец? А может… — Я обхватываю рукой шест и раскачиваюсь, поднимая ноги в воздух. — Может быть, ты захочешь большего.

Он двигается так быстро, так умело, что я даже не успеваю вдохнуть, когда размах его большой ладони обхватывает мою шею, его большой палец прижимается к моему тяжелому пульсу, а его глаза смотрят на меня, как две ракеты, пригвоздившие меня к месту.

Мое тело практически тает, дыхание становится рваным, язык мечется между губами, я не могу отвести взгляд.

Он вдавливает меня спиной в шест твердостью своей груди, мой позвоночник упирается в холодный металл.

Моя кожа ломается от дрожи, а не от холода. Это он. Это безумие. Эта ярость, которую он порождает в моем сердце. Водоворот эмоций, и все, чего я хочу, — это большего.

Его грудь напрягается, как у зверя, челюсти сжимаются, готовясь поглотить меня, похоть, потребность во вкусе тьмы поглощают изумруды его глаз.

Он словно окутан и раем, и адом, человек, разделенный между двумя мирами. В этот момент легко увидеть обе его стороны. Но я не боюсь. Ни один из них не причинит мне вреда.

Его прикосновения наполнены одержимостью, это прикосновения человека, разрывающегося на части. Желание. Это чувствуется в его взгляде. Я практически чувствую, как сильно он хочет меня. Я тоже хочу его. Я хочу этого. Но он прав, мы не можем.

Мы — души, потерянные для мира, наполненного пеплом нашего будущего. Нам не суждено быть вместе. Не в этой жизни.

— Не веди себя так со мной, — предупреждает он, крепко сжимая ладонь на моем горле, чтобы заставить мое нутро затрепетать. — Я не они. Я здесь не ради твоей киски, Джоэлль. Я думал, мы это уже выяснили. — Он наклоняется к моей шее, его губы скользят по моей коже.

Дрожащий вздох вырывается из меня, мои руки лежат на его спине, ногти впиваются в затвердевшие мышцы, которые напрягаются под моим прикосновением.

— Никаких игр, Джоэлль. — Его голос пульсирует знойным ритмом. — Мне не нужна та, за кого ты себя выдаешь. Я хочу тебя. Настоящую тебя.

Я провожу кончиками пальцев по его спине, зарываясь в его волосы.

— Ты можешь доверять мне, детка, — выдыхает он. — Я никогда не причиню тебе вреда.

Его губы нежно целуют место под мочкой уха, и по моему телу пробегает дразнящая дрожь, а соски твердеют под толщей черного бюстгальтера с блестками.

Я не знаю, как реагировать. Я не могу сказать ему правду. Я никак не могу доверить кому-то свои секреты.

— Детка? — зовет он, отступая назад, его большие пальцы теперь на моих щеках, вытирая глаза.

Я плакала? Боже, я даже не могу держать себя в руках.

— Я сказал что-то не так? — спрашивает он, его брови напряжены, беспокойство перекрывает нежность, написанную на его лице.

Я качаю головой.

— Нет. — Я наклоняюсь и целую его костяшки пальцев. — Я просто думала о всяких глупостях. — Из меня вырывается горький смех. — Мы можем присесть? Час скоро закончится, и я хочу провести с тобой немного времени, прежде чем ты уйдешь.

— Да. — Он пытается улыбнуться, но улыбка не доходит до его глаз. Взяв меня за руку, он легонько сжимает ее, ведя нас к дивану. Когда я сажусь рядом с ним, его рука просовывается под мою попу и притягивает меня к своему телу, мои бедра лежат на его бедрах. Кончики его пальцев скользят вверх и вниз по моим бедрам, он смотрит в мои глаза, и мое сердце разбивается вдребезги.

Я так сильно хочу тебя. Каждая частичка меня болит.

— Когда мы вместе, — говорит он. — Мои колени — твое постоянное место.

Я заставляю себя усмехнуться. Когда он смотрит на меня, кажется, что все его лицо светлеет. Как будто я единственная женщина на земле, которая может украсть его сердце. Что я уже принадлежу ему. Что ничто не имеет значения. Но это не так. Все имеет значение. И я ненавижу это.

Почему я должна встретиться с ним, когда мой мир лежит в руинах? Почему Вселенная пытается наказать меня еще больше? Разве я недостаточно