Читать интересную книгу "Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju"

бывает у Уизли, и подумал о том, что ему, должно быть, было плохо даже больше, чем Теодору и леди-бабушке. Сирота с самого детства, Мальчик-который-выжил лишился крестного в тот же день, когда погибла тётя Гестия.

Обернувшись, он увидел рядом с камином удивительный артефакт, который тут же затмил его сознание, заставив забыть обо всех размышлениях — так он был прекрасен. Это был настоящий шедевр, и если бы Теодор не знал, что лезть руками в гостевом доме куда-либо было неприлично, он обязательно бы попытался коснуться столь чудесной магии. Огромные часы показывали местоположение и состояние каждого члена большого семейства Уизли. «Учёба», «работа», «дом», «больница», «в пути», «тюрьма» и почему-то «смертельная опасность». Прямо сейчас можно было видеть, как «в пути» были Чарльз, Фред и Джордж Уизли, в то время как остальные были «дома». Теодор с усилием смог «выключить» способность видеть магию (по спине пробежал неприятный холодок, что делать это каждый раз становилось всё труднее). Без магии часы выглядели чуть менее восхитительно; маггловские вилки и гаечные ключи, что служили стрелками, смотрелись несколько странно.

За окном раздался чей-то голос, и вскоре рядом с гостиной послышались шаги.

— О, Теодор! — воскликнул знакомый голос Билла Уизли. Обернувшись, Нотт улыбнулся старшему магу и пожал руку. — Ты, никак, готовишься к грозе? Судя по отцовым коленям, сегодня не будет дождя! Он теперь всё чувствует загодя.

Теодор слабо улыбнулся. Джинни рассказывала, какой ужасный след оставил укус змеи Тёмного лорда, который не то предсказал, не то увидел Поттер. Уизли считали, что он спас Артура, и Тео склонен был согласиться, ведь видение было подлинным, но меньшим психом Поттер от этого не становился.

— Нравятся часы, а? — продолжил Билл. — Это подарок отца маме ко дню рождения Джинни. Я тогда уже учился в Хоге, приехал на Рождество, а тут такое!

Вслед за старшим наследником клана Уизли — если Теодор ничего не путал, ни у лорда Руперта, известного жигало, ни у жокея Биллиуса-старшего официальных сыновей не было — он перешёл в столовую. На большом столе (а какой ещё стол бы подходил для большой семьи) лежала чистая скатерть с рисунками цветов, а по середине стояла ваза с красивыми голубыми магическими цветами, листья которых отливали сиреневым.

— Ты садись, чего стоять, — дружелюбно предложил Билл. Он был в хорошем настроении, что чувствовалось, и едва ли не легкомысленно насвистывал. Колдорадио, повинуясь его пассу пальцами, замолкло, оборвав на полуслове «Котёл чистой любви» Селестины Уорк. — Мама обожает Уорк, а я, честно говоря, от «Котла» устал, — усмехнулся он.

Теодор сел — и тут же поднялся навстречу чете Уизли. Мистер Уизли был, как и несколько дней назад, чуть бледен, в его волосах прибавилось седых волос, однако улыбка на его лице вселяла уверенность, что он не был нездоров. Миссис Уизли, напротив, источала радушие. Слегка тревожное выражение её лица расслабилось, едва она бросила взгляд на часы в гостиной — Тео не знал наверняка, но это было единственное предположение.

— Теодор, дорогой! Мы рады тебя видеть, — наперебой поприветствовали они Нотта. Уизли-старший пожал ему руку, а Молли, что была уже даже ниже самого Тео, порывисто обняла его — и даже смахнула слезу. — Бедняжка Гестия… нам всем её будет так не хватать! Мне так жаль!

Наконец, они расселись. Миссис Уизли чарами призвала чашки и разлила чай — по столовой разнёсся аромат бергамота, и Артур тут же рассказал историю с работы, как какой-то магглорождённый шалун зачаровал апельсины под облик картофеля.

— Мы так и не нашли в тот раз, кто это сделал, но год спустя этот же шалун попался уже Грозному глазу, и Аластор упек его на месяц в Азкабан, — закончил Артур свою историю.

— Ну, хватит об Азкабанах, — недовольно проворчала Молли. — Нам и так хватает негатива. Каждый день переживаешь за всех вас, а что будет, когда начнётся осень… ума не приложу.

— Начнётся осень и пойдут дожди, — сострил Билл. — Ма, ты же знаешь, что в Хогвартсе безопасно. Незачем переживать.

— Из моих семерых детей только двое будут в школе, — возразила Молли. Артур согласно кивнул. — А ты и вовсе лезешь в дела Ордена глубже, чем следовало бы! Не дождей же я боюсь, в конце концов!

— Прекрасные часы, — встрял в разговор Теодор, желая перевести тему. — Это настоящий шедевр артефакторики, мистер Уизли.

Нотт почувствовал лёгкий румянец.

— О, Теодор, милый, — проворковала миссис Уизли, будто бы вспомнив о его существовании, — это действительно шедевр. Чуть облегчает хотя бы мои переживания. Спасибо Артуру, он постарался.

Мистер Уизли по-юношески задорно улыбнулся и выпятил грудь под улыбкой жены.

— Директор упоминал, что ты, как и Билли, можешь видеть чары? — невзначай обронила миссис Уизли, будто бы позабыв о том, что была на встрече где-то… где? два года назад. — Это редкий дар.

— Да, — признался Нотт, не подавший виду. — Увы, думаю, это связано с тем, что источник магии под… нашим домом в Актоне совсем истощился.

— Когда много магов живут на истощённом источнике, — возразил мистер Уизли, — их колдовство возвращает магию в землю. Правда, строго говоря, создаётся ещё один источник. Один мой сокурсник был из семьи, что изучали магические источники… правда, — кисло добавил он, — Волдеморт уничтожил их род.

— Артур! — шикнула Молли Уизли, притворно хватаясь за сердце. — Что за слова! Не накликай беду, прошу тебя! Теодор, прости нас, но, сам понимаешь, время такое. Каждый день новые нападения — тролли, великаны, вампиры и оборотни!

— Ничего не поменялось, — буркнул Билл. — Пока что. Разве что «Пророк» охотно смакует каждое нападение.

— Достаточно, — прервала его Молли и подлила Теодору чая.

— Спасибо, миссис Уизли, — поблагодарил он её. — Времена и правда неспокойные.

— В такие времена нам бы всем хотелось, чтобы все дорогие люди были под защитой, — кивнула Молли. — И если в том, что мои сыновья могут постоять за себя, я не сомневаюсь, то вот моя единственная дочь…

— Миссис Уизли, — нервничая, положил на стол ладонь Теодор, наклонившись чуть вперёд. — Я обещаю вам, что Джинни будет в сохранности. Не повторится такой оплошности, как в июне. Я не позволю ей рисковать собой.

— Это всё слова, Теодор, — грустно сказал Билл. — Но это лучше, чем ничего.

— Будем откровенны, Теодор, милый, — с грустным выражением лица сказала Молли. В душу к юноше закрались нехорошие подозрения. — Если бы не доверие, которое тебе оказывает директор, я бы всеми силами запретила тебе общаться и даже смотреть на мою девочку. Но Дамблдор никогда не ошибается, — Теодор подавил мысль о том, что это было неправдой, — и мы с Артуром решили, что лучше дать опору