По скромно выглядящему кабинету нервно расхаживал огненно‑рыжий молодой человек в золотистых королевских одеяниях. Он выглядел чем‑то сильно озабоченным. Порой останавливался у стола, просматривал какие‑то документы, но вскоре откладывал их и снова принимался расхаживать.
Окинув взглядом кабинет, Эхе вздохнул. Аляповатой роскоши не осталось и следа, мебель выглядела скромно, но была очень дорогой и удобной. Сам подбирал, не мог больше находиться в кошмаре безвкусицы, устроенном предшественником в рабочем кабинете. А в нем придется проводить очень много времени – после войны Нартагаль получил столько проблем, что как разрешить их молодой король не представлял. Казна пуста, подати не покрывали и половины затрат. Но и увеличивать налоги никак нельзя – население и так на грани голода. Чем думал прежний король? Он что, интересовался только своими прихотями и удовольствиями? Похоже на то. Даже отец с Ланигом не смогли придумать как вытащить страну из финансовой ямы, куда она провалилась из‑за этой идиотской войны. Хорошо хоть император согласился уменьшить контрибуцию до двадцати миллионов, иначе было бы совсем худо.
А тут еще и непонятное поведение жены. Что случилось с Шен, почему она так изменилась? Днем почти постоянно находится в отвратительном настроении, донельзя раздражена, срывается на придворных так, что они уже опасаются попадаться на глаза ее величеству. Но днем она все равно родная и любимая. А вот ночью... Ночью Шен становилась чужой. Она приходила в спальню Эхе, молча раздевалась и ложилась в кровать. Покорно принимала его ласки, даже отвечала, порой страстно, но как же это не походило на ее прежнее поведение, на стремление отдать любимому всю себя. Да и жесты какие‑то иные, непривычные. Пахнет не так. Как будто это и не она вовсе. И ночевать никогда не остается, сразу уходит, хотя раньше обычно сладко засыпала в объятиях мужа. Что‑то с ней произошло. Все чаще возникала мысль, что в его постели – чужая, незнакомая женщина. Но глянешь при свете – она, Шен. Единственная и неповторимая, без которой и жить‑то не стоит. Эхе не раз пытался поговорить с ней, но королева целовала его и говорила, что все будет в порядке, что ничего страшного, просто настроение плохое.
Скоро вечер. Эхе поморщился – снова Шен придет в спальню, ляжет и будет молчать, будто у нее языка нет. Или это не Шен? Может, потому и молчит, что не она? Да нет, невозможно. Лицо, фигура, родинки, кожа – все ее, не чужое, родное и знакомое. Так что же происходит, дорхот возьми?!
– Ты где?! – ворвалась в кабинет королева. – Идем быстрее!
– Куда? – растерялся Эхе.
– Ко мне в покои, – буркнула Шен. – Там император тебя дожидается!
– Идем... – растерялся король. – Но...
– Потом! Он нам принес интереснейшую папочку!
Не обращая внимания, на кланяющихся придворных, король с королевой едва ли не бегом понеслись к покоям Шен. Эхе все пытался понять с какой стати император нагрянул неожиданно, договаривались же встретиться только послезавтра, чтобы обговорить возможное приобретение Элианом большой партии полотна, что даст немалые поступления в казну. Случилось что? Похоже.
Оказавшись в покоях жены, король вытолкал прочь фрейлин и приказал понимающе ухмыльнувшимся стражникам у дверей никого не пускать. Затем окинул взглядом гостиную и никого не увидел. Ну и где этот гмырхов император? Как оказалось, здесь, только невидимый. Появился из воздуха прямо напротив.
– Приветствую! – коротко поклонился Эхе.
– Здравствуй! – кивнул Сантиар, падая в кресло. – Фу, ну и замотался... Дай вина холодного, будь другом.
Шен налила всем троим по бокалу вина и уселась прямо на стол, требовательно глядя на императора.
– Что‑нибудь случилось, твое величество? – спросила она.
– Да как тебе сказать, девочка... – вздохнул он. – Многое. Но это мое. А вот вам...
Он замолчал.
– Что, нам? – не выдержал Эхе.
– С Ализиумом у вас большие проблемы, – недовольно буркнул элианец. – Они некромантов покрывают, мало того, тайно занимаются исследованиями, способными погубить весь мир. Сегодня я получил окончательные доказательства.
– Единый Создатель... – простонал король, хватаясь за голову. – Да что же я с магами‑то сделать могу?
– Ты не можешь, – тяжело вздохнул император. – Она может.
Он кивнул на выглядящую донельзя изумленной Шен.
– Да‑да, девочка. Я разрешаю тебе рассказать мужу правду. Тебе, наверное, мучительно было скрывать это от него? Понимаю. Но заклятие молчания наложи обязательно.
– Спасибо, твое величество... – облегченно улыбнулась королева.
– Что все это значит? – нахмурился Эхе.
– То, что я эльдар, – понурилась Шен. – И маги Ализиума мне на один зуб будут, если поодиночке. С кругом тринадцати не справлюсь, конечно.
– Эльдар?! – не поверил король.
– Да, – королева встала, ее тело покрылось туманом, и вскоре напротив стоял рыцарь престола в серо‑серебристом плаще с капюшоном.
– Создатель... – простонал ошарашенный Эхе, недоверчиво тряся головой, но ничего не менялось.
– Я не только эльдар, – негромко сказала Шен, убирая плащ, – но еще и Неизвестная из пророчества Пятерых. А ты, как король, читал его после коронации. От меня ничего не зависело, я родилась такой. Это долг, который мне нести до самой смерти, родной мой. Я люблю тебя, но я та, кто есть.
– Да какая мне разница, кто ты там! – отмахнулся Эхе, обнимая уткнувшуюся в его грудь жену. – Главное, что ты есть и ты со мной.
– Спасибо... – почти неслышно прошептала она.
– Извините, люди, покину вас, некогда, – прервал трогательную сцену император, положив на край стола папку. – Здесь доказательства. Сами решайте, что с ними делать. Шен, понадобится помощь других эльдаров или моя, зови, не стесняйся.
– Позову, твое величество, – не отрываясь от мужа, ответила королева. – Благодарю!
Император помахал рукой и скрылся в портале, несколько иронично посмеиваясь себе под нос. Эхе и Шен не заметили этого, не до того им было. Королева, всхлипывая, рассказывала все, что произошло с ней со дня аукциона. Король слушал ее и только удивленно покачивал головой – никогда о таком даже подумать не мог. Тяжелая судьба выпала его родной девочке. Но он ведь рядом, он поможет и поддержит. Всегда и во всем. Вот теперь в его объятиях была настоящая Шен, а не незнакомка, в которую она превращалась по ночам.
– Мы со всем справимся, маленькая моя, – шептал Эхе, нежно целуя ее.
– Наверное, только... – вздохнула девушка.
– Шен! – прервал ее чей‑то возглас, и из внутренних покоев в гостиную выбежала вторая королева. – Меня тошнит! Я беременна!
Эхе протер кулаками глаза, но точная копия его жены никуда не исчезла. Это еще что такое? Или?.. Так вот оно в чем дело?! По ночам к нему приходит не Шен, а ее двойник! Потому‑то она и кажется чужой...
– Мамочки... – простонала побелевшая королева. – Тини, ты бы хоть смотрела, кто здесь, прежде чем выскакивать...
– Зачем? – глухо спросил хмурый Эхе, отойдя на несколько шагов и окидывая то одну, то другую требовательным взглядом.
– Прости... – потерянно сказала Шен, из ее глаз капали слезы. – Я дура, наверное...
– Объясни.
– Я бесплодна... – потупилась королева. – Я никогда не смогу родить тебе ребенка... Вот и...
– Почему бесплодна? – удивился Эхе.
– Посвящение в эльдары делает женщину бесплодной навсегда, – опустила голову Шен. – Мы с девчонками этого не знали, Санти тоже не знал, он тогда еще в себя после коронации не пришел. Мы, пять идиоток, подпоили его и уговорили сделать нас рыцарями престола... Потом, когда узнали, что натворили, едва с ума не посходили, да только поздно.
– Пороть вас надо было! – ошеломленно выдохнул Эхе. – Да разве ж можно в такое лезть, не зная всех последствий?!
– Санти, как протрезвел, и выпорол... – тяжело вздохнула королева. – Да разве ж это поможет?
– Бедная моя девочка... – обнял ее король. – Да плевать, что бесплодна, я тебя все равно люблю. Но это‑то зачем было делать?!
Он кивнул на застывшую у стены тихо всхлипывающую копию жены.
– Я хотела, чтобы у тебя был сын... – понурилась Шен. – Наследник нужен... Вот и уговорила Тини...
– Но вы же совершенно одинаковы! Вы что, сестры?
– Не знаю, вполне возможно, – пожала плечами Шен. – Девочек в воспитательных приютах отбирают у матерей пятилетними, я маму даже не помню. Мы с Тини и в самом деле очень похожи, а я на нее еще и морок наложила.
– Я все равно чувствовал что‑то не то, – обиженно буркнул Эхе. – Она мягче тебя, что ли... И... Не ты! Понимаешь – не ты!
– Прости меня, дуру такую... – Шен выглядела очень виноватой.
Король молча прижал ее к себе. В душе колотилась глухая обида. Он понимал, что простит, со временем простит, слишком любил жену, но справиться со своей обидой пока не мог. Разве так можно?
Тини отошла в уголок, опустилась на кушетку и тихо заплакала, стараясь не привлекать к себе внимания. В первый раз она пришла в спальню Эхе с ужасом, хотя давно не была девственницей. Ее прежний господин всегда брал рабыню жестоко, причиняя максимум боли. Если бы Шен так не умоляла ее, Тини никогда не согласилась бы. Однако муж подруги оказался совсем иным, и девушка вышла из спальни счастливой и разомлевшей – никогда не представляла, что мужчина способен быть настолько нежным и ласковым. День шел за днем, и вскоре рабыня с ужасом поняла, что влюбилась в короля, что мечтает о том, чтобы он принадлежал только ей, чтобы он называл ее Тини, а не Шен. И любил, как любит жену. Глупые, пустые мечты. Особенно для рабыни. Вот и закончилось ее маленькое, короткое счастье...