– Никто бы не стал вербовать этого заморыша! – убеждённо воскликнул толстяк.
– Возможно. Но отчего тогда Нежный в первый же день упомянул диверсантов?
Преподаватель по политической подготовке нахмурился и замолчал.
Я же подумал вот о чём…
То, что Нежный делает на отборе – тоже своего рода диверсия.
Второй момент – Харринтер жил затворником, но внезапно решил поступать в школу. Где гарантия, что всё это время он действительно находился в поместье? Вдруг он не отсиживался, а проходил обучение у наших врагов?
Ну и последнее – может он не за секретами явился, а за чьей-то жизнью? Покушение на меня, например. Я ведь как-никак принц.
– Рагар, почему выражение твоего лица нравится мне всё меньше и меньше? – уныло произнёс Форгин. Вот же привязался к моей физиономии.
– Потому что Нежный не знает, во что вляпался, – я клацнул зубами.
Настроение резко улучшилось, я вернулся к картошке со шкварками. Яда не боялся – нас, воплощённых драконов, убить очень нелегко.
– Что ты задумал? – Форгин был по-прежнему напряжён.
– Пока ничего, но есть одна мысль. Вернее, я пока не знаю, стану ли воплощать этот план, но неважно. Раз Нежный такой особенный, стандартного отбора для него всё равно не будет.
– Рагар, а может не на…
Я снова клацнул зубами, и Форгин заткнулся.
Когда с обедом было покончено, я улыбнулся шире прежнего и, усилив голос магией, произнёс:
– Кадет Эстас Харринтер, пройдите в учебный класс!
Алиса
– Кадет Харринтер, – прошипело где-то в пространстве, – в учебный класс, быс-с-стро…
Я подскочила как ужаленная. Впрыгнула в сапоги и помчалась к двери. Уже сбегая по лестнице, осознала, что я таки одета, и даже грудь перемотана, но на этом разумные мысли закончились. Бежала я совершенно бездумно. Не соображала вообще.
Конец ознакомительного фрагмента.