Да знал я, разумеется, что он опасен. Не зря они все здесь ходят по струнке. И не зря о нем столько пересудов.
Вчера у них было очередное «собрание». Очередное обсуждение стратегий, тактик, еще хрен знает чего. Эти как раз спускались по парадной лестнице, ужин был объявлен через час. Я выглядывал из-за лестницы: из знакомых мне уже лиц заметил всех Малфоев, Родольфуса, Рабастана и еще Джагсона (кажется, его зовут как-то так). Белла спускалась за ними. Улыбалась чему-то.
Сынок Малфоев теперь так же, как и его прочие родственнички, смотрит на меня с презрением, но на этот раз именно он, по какой-то неведомой мне причине, выставил меня из поместья — вы только вообразите — на улицу! Предлог он придумал вообще плевый — что-то вроде «Мать <неразборчиво> велела эльфам привести в порядок газон, иди и помоги им. А то опять будешь путаться под ногами». Я подумывал возразить, но вовремя решил, что на самом деле это и вправду было бы круто — выйти погулять, а то в последнее время я тут с ума схожу в четырех стенах. И погода в тот день была как по заказу: солнечная (что теперь редкость), хоть и прохладная. Тем более, что эльфы по-любому уже все закончили, можно будет ничего не делать.
Малфой, кстати, выглядел довольно угрюмо почему-то, в отличие от Беллы, которая так и светилась от какого-то непередаваемого восторга. Я сразу понял, с чем это может быть связано; узнал это ее выражение лица. Не иначе, Темный Лорд был заявлен первым номером в списке гостей на предстоящем ужине… Неформальная обстановка и все такое.
Было немного не по себе, я побаивался, что кто-то заметит и остановит меня, ведь мне не позволяется выходить без какого-то особо серьезного поручения. И я, что логично, и не думал, что странный предлог, который выдумал блондинчик, чтобы выпроводить меня из особняка, можно было считать особенно серьезным поручением. Однако ничего так и не произошло, и я свободно вышел через черный ход, сумев не попасться на глаза ни одному из этих.
Кажется, впервые за все время моего пребывания здесь я оказался на улице в полном одиночестве. Это было прекрасно. Даже чересчур, чтобы быть правдой. Вечер выдался ясный, светлый, солнце медленно садилось, освещая верхушки деревьев, окружавших поместье. Я огляделся. Территория казалась просто гигантской, от внешнего мира ее отделяла огромная, невероятной высоты изгородь, за которой тянулся непроходимый (ну или казавшийся таким) лес. И, как я и думал, газон был в полном порядке, так что какое-то время я мог просто поторчать на улице без дела.
Конечно же, меня снова посетила мысль о побеге. Но я быстренько отмел ее, пообещав себе сегодня, по крайней мере, просто разведать, понять свои возможности. Я прекрасно понимал тогда и понимаю сейчас, что волшебники далеко не дураки. Блондинчик, конечно, может, и не самый главный среди них, но мне бы не позволили выйти, если бы отсюда можно было просто так сбежать.
Так вот. Я медленно пошел по узкой каменной дорожке фундамента вдоль стены дома, стараясь пригибаться, когда проходил мимо окон, и наслаждаясь тем, что никто не следит за мной и что в ближайшее время ни один из этих не выйдет погулять по саду. А если и выйдет — так я найду, где спрятаться.
Я резко остановился, услышав что-то за углом. Там, с торца дома, кажется, была северная часть сада, там было холоднее и туда редко кто-то ходил (но это не избавляло крошек-эльфов от необходимости держать все в идеальном порядке). Так вот, честно говоря, услышав чужие голоса — а это были именно голоса, я здорово перепугался. И, как оказалось, не зря. Я замер за углом, прижавшись спиной к каменной стене дома и надеясь, что меня никто не заметил, и прислушался.
Один из голосов принадлежал девчонке. И через пару секунд я понял, кто это: это была та самая Гермиона, «грязнокровка». Я хотел было высунуться, но остановился. Потому что услышал второй голос. Честно, помню это свое первое впечатление, как сейчас. У меня, кажется, спина одеревенела и руки тоже. Говорил мужчина, но его голос производил совершенно жуткое впечатление: холодный, тихий и вкрадчивый, он как будто проникал прямо в жилы (я не шучу, мне было до жути не по себе, до сих пор мороз по коже, и это от одного только воспоминания), как будто сам вселенский ужас стоял за углом, спокойно что-то кому-то объясняя. До меня не сразу дошло, что это было, но через какое-то время, послушав их еще немного, я понял. Я не мог и представить, что увижу его именно при таких обстоятельствах. Мне было очень не по себе, но любопытство пересилило, и я немного высунулся из своего укрытия, чтобы разглядеть, что происходит за углом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это было жутко. Темный Лорд стоял ко мне полубоком, и я не мог хорошо разглядеть его лица, но то, что я увидел, я думаю, будет еще долго сниться мне в кошмарах. Он был высоким, в черной мантии. <неразборчиво> Это был натурально монстр, хоть и весьма похожий на человека, и его антропоморфность только добавляла образу жути. Я, кстати, всегда любил ужастики. Но только в кино, а не в реальной жизни…
И, знаете, дело вообще не во внешности. Ну точнее, не только в ней. Он был каким-то… олицетворением страха. Я почти физически ощущал, как от этого «человека» исходит… магия что ли. И власть. Ничего подобного я не испытывал никогда, хотя в доме Малфоев кого только не навидался.
Короче, мне правда было очень и очень жутко. Я вжимался в стену, молясь, чтобы меня не заметили, но Темный Лорд был очень увлечен разговором со своей юной собеседницей.
Которая, кстати сказать, поразила меня ничуть не меньше — тем, что вот так вот просто стоит напротив него и отвечает на его вопросы. Правда, конечно, думаю, что и выбора-то у нее особо не было. Что ей еще оставалось? Если с тобой захочет поговорить Темный Лорд, то вариант только один — делать так, как он скажет, правда же?
Гермиона, как мне показалось, выглядела немного лучше, чем в нашу последнюю встречу; по крайней мере, синяков под глазами, вроде, не было заметно. А в остальном — почти такая же. Те же джинсы и светло-бежевый свитер — тем разительнее был контраст между ней и Темным Лордом. Я бы соврал, если бы написал, что она смотрела на него без страха. Но держалась более-менее уверенно, стояла, скрестив руки на груди. Надо сказать, это уже делало ей честь, потому что я, даже прячась за углом, трясся от одного только его вида.
Я вдруг подумал: как было бы круто узнать, что все-таки у них такое происходит, прямо, так сказать, из первых рук! Вдруг я услышу что-то такое, о чем не знает даже малфоевский сынок?
Мне все еще было очень интересно, и этот интерес пересилил страх. Я сделал еще маленький шаг к краю стены и изо всех сил прислушался. Большей частью они говорили о чем-то малопонятном, но я все равно чувствовал, как что-то в груди сжимается.
Как он смотрел на нее… Я чувствовал какую-то угрозу, как будто перед штормом. Мне казалось, что-то вот-вот должно случиться. И то, как он говорил…
Я уловил из разговора неизвестное слово: «крестраж». Понятия не имею, что это, но звучало оно достаточно часто.
Гермиона стояла, нахмурившись; она что-то ему сказала, что я не успел расслышать. Но Темного Лорда ее выпад явно не впечатлил.
— Ты можешь бунтовать сколько твоей, — он жутковато усмехнулся, — душе угодно. Хотя теперь такая формулировка и вовсе не является истинной, верно? А я могу делать то, что хочу, когда хочу, и с кем хочу. А особенно, с тобой; ты же теперь в некотором роде принадлежишь мне, как это ни прискорбно. Не находишь это логичным? Хотя я, конечно, предпочел бы от тебя избавиться…
Девчонка молчала, насупившись.
Потом она что-то спросила, но я не услышал: порыв ветра отнес ее слова в сторону. Зато услышал, что сказал Темный Лорд.
—…ничего удивительного, что у Малфоев не нашлось нужной литературы. О них практически нет информации, и вряд ли об этом кто-то знает больше меня.
— Тогда только вы и знаете ответ, — я не представлял, о чем она, но прозвучало это как-то горько. Высокий волшебник молча разглядывал ее с каким-то странным любопытством.