— Это не честно, — растерянно пробормотал он, — что за дурь на тебя нашла, мы же еще не закончили.
Я исподлобья сверлила его взглядом.
— Не честно было звать Рене.
Джул медленно повернулся и, заметив девочку, с интересом наблюдающую за нами, вяло помахал ей рукой.
— Я не договаривался с ней. — Снова посмотрел на меня. — Но она часто снимает вот так. И в этом ничего такого нет. В конце концов ты знала что это за место, Клер, и знала для чего мы все здесь находимся. Если тебя что-то не устраивает, отправляйся в детский сад. — Резко закончил он, поднялся, натягивая на ходу свои странные цыганские штаны и решительно зашагал в сторону Большого Дома.
Рене засмеялась, откинувшись на траву.
Я хотела сказать что-нибудь грубое, но с удивлением поняла, что совершенно не злюсь на нее. Мне было обидно и стыдно за мое животное поведение, но негодовала я на саму себя.
— Это гадко. — Сквозь зубы процедила я. — Лучше бы я умерла!
— Ты обидела Джула, глупая Клер, — сквозь смех пробормотала Рене и, посмотрев на меня из-за камеры, пропела противным голоском: — Эгоистичная-глупая-злая Кле-ер!
— Хватит!
Но Рене разошлась не на шутку. Ловко перепрыгнув через ограду беседки, она уселась верхом на скамейку и принялась изучать меня возбужденным взглядом энтомолога, поймавшего редкую муху. Я сидела по-прежнему со скрещенными ногами как раз напротив нее и готова была сквозь землю провалиться от смущения — ведь стоило ей немного опустить глаза и она смогла бы преспокойно лицезреть все, что пока еще оставалось недоступно ее взгляду. Но целомудренно сдвинуть ножки и поменять позу означало сейчас нарваться на очередную порцию насмешек — нет, только не это. Лучше уж краснеть. Я подумала, что после того что довелось увидеть Рени несколько минут назад, такие незначительные детали как части моего тела уже вряд ли ее сильно заинтересуют. К тому же… в данный момент ее больше захватывало то, что происходило на моем лице. Если бы существовал скальпель для того чтобы препарировать глаза и добраться до души, профессор Рене несомненно сейчас им воспользовалась бы.
— Ну что тебе надо? — угрюмо выдавила я, не в силах больше выносить этот прессинг.
— А что?
— Хватит на меня так пялиться.
— Слушай, вот странно…
— Что еще странно?
— Ну твоя реакция на оргазм. Какая-то мужская.
— Чего? — Я недовольно скривилась. Противненький разговорчик.
— Обычно после оргазма резкий спад бывает у мужчин, — принялась увлеченно вещать Рене, — поэтому они сразу теряют интерес к сексу и хотят побыстрее уснуть. А женщины наоборот — еще долго находятся в приподнятом состоянии после того как кончат и вполне нормально могут продолжать половой акт пока мужчина не созреет. А ты…
— Фу, Рене, ну хватит! Тебе что, нравится издеваться надо мной? — Не выдержала я и попыталась встать. Щеки у меня просто пылали.
— Господи, ну что с тобой, Клер! — В сердцах крикнула Рене и за руку дернула меня на прежнее место. — Что такого произошло…
— Ты что, не понимаешь?!
Она повела плечами.
— Рене, я понимаю, что виновата сама, что никто не заставлял меня, но сейчас я чувствую себя так, будто… ну не знаю, в общем отвратительно. Как будто я какая-то грязная вся и… для тебя это забавно может быть, но то, что ты меня увидела в такой ситуации — я… даже не могу с тобой после этого разговаривать. Так гадко себя чувствую — ты не представляешь! А тут ты еще со своими разговорами как будто диссертацию про шлюх пишешь… Меня тошнит от всего этого!
Рене устало возвела глаза.
— Я не шучу. — Пробормотала я, не решаясь посмотреть на нее.
— Но тебе же это нравилось, я видела, Клер. — Спокойно отозвалась она.
— Лучше бы ты ничего не видела.
— Здесь, на записи, есть этот твой взгляд. Ты смотрела на меня, Клер. И тебе это нравилось. Нравилось, что я вижу тебя.
— Это гадко! Я себя не контролировала!
— Но разве может быть что-то лучше чем быть естественной?! Разве может быть что-то… более яркое? Тебе же понравилось!
— Мне противно!!!
— Черт, Клер, ты так нелогична. — Обессилено пробормотала Рене и стала нервными движениями вертеть камеру.
— Здесь все нелогично, — так же устало отозвалась я, — и ты сама тоже нелогична, и вообще мне здесь не место. Давно надо было уехать.
Рене промолчала, будто забыла про меня. Просто сидела и возилась со своей идиотской камерой. Мне наверное самое время было уйти, но почему-то я продолжала сидеть, уставившись в деревянный пол беседки.
— Все, я стерла запись. — наконец ожила Рене. — Ничего не осталось, можешь посмотреть. — Она протянула мне камеру. Я отмахнулась.
— Если бы ты еще из головы своей могла все стереть…
— Считай что это так. — Заверила меня она. — Пойми, я просто не знала что у тебя будет такая дурацкая реакция. Если бы я знала — я бы не стала снимать вас. Наверное тебе было бы легче, если бы ты считала, что никто кроме вас двоих не знает про это. Я как-то не учла что ты совсем не из нашего мира.
— Я из обычного мира. — Вздохнула я. Эти извиняющиеся интонации Рене совсем сбили меня с толку. Как-то не похоже было на нее..
Мы помолчали некоторое время. Этого мне хватило чтобы немного прийти в себя. Наверное я совсем расслабилась, потому что в голове у меня вдруг всплыла недавняя картинка — Рене держит в объятиях прекрасную Барби. И я вспомнила почему-то те странные чувства, которые испытала тогда. Вопрос вырвался у меня неожиданно, как будто сам собой. И когда он прозвучал, я внутренне врезала себе оплеуху, хотя было уже поздно.
— Ты не ревновала меня, Рене?
В панике от того что услышала сама от себя, я тем не менее взяла где-то силы поднять на нее взгляд. О боже! Что я несу! Но глаза наши уже были на одной прямой. Мы замерли, полностью утратив ощущение времени. Сейчас мы обе знали о чем я спросила, и обе знали, что смотрим друг другу в самое сердце, где спряталось все то, о чем никогда не решимся заговорить вслух. С ужасом я осознала, как много может узнать сейчас обо мне Рене, но было уже поздно. Я впустила ее сама… И она наверняка прочитала то, о чем мне самой предстояло еще только узнать. Губы Рене слегка дрогнули в улыбке, но она их сдержала.
— А с чего это я должна тебя ревновать? — Настырно вопросила она, спасая нас обеих этим непонимающе-пустым тоном. И тут же засуетилась: — Ладно, Клер, мне надо исчезнуть ненадолго, а то Поль задницу надерет. Потом поболтаем.
Она как-то слишком поспешно поднялась и, сделав мне ручкой, потопала к выходу.
Я, как каменное изваяние, продолжала пялиться на то место, где она сидела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});