внимательно наблюдал за моим восторгом.
— Когда появится время, я обязательно отведу тебя в город, — шепнул он, наклоняясь ко мне, и я с энтузиазмом закивала. Хочу, обязательно, только нужно будет как-то замаскироваться! Я могу просто навести иллюзию, а император пусть наклеит фальшивую бороду… или усы…
Тут я случайно взглянула на сидящего напротив нас Аррена. Лицо его было мрачно, а взгляд непрестанно буравил наши сцепленные руки. Ужас, нельзя так смотреть на своего сюзерена, император же его с плинтусом сровняет!
Однако император даже не смотрел на него и, все еще не отпуская моей руки, наклонился ко мне и принялся негромко рассказывать про свои любимые места в городе. Я слушала его вполуха, то и дело бросая нервные взгляды на Аррена, который все мрачнел и, казалось, готов был взорваться. Да что за муха его сегодня укусила? Улучив момент, когда Рэйден отвернулся, чтобы указать на свой любимый парк, я украдкой пнула Аррена в ногу и он, вздрогнув, наконец-то натянул на лицо маску равнодушия.
Тут мы подъехали к светлому зданию в классическом стиле, с колоннами и высокими окнами, от которого, несмотря на всю его элегантность, так и веяло мелом и дисциплиной. Завидев толпу встречающих, я вдруг так занервничала, что вцепилась в руку помогающего мне выйти из кареты Аррена так, что он поморщился. Так ему и надо, все утро действует мне на нервы, — мстительно подумала я, напоследок вонзая ногти в его ладонь и тут же отпуская ее, чтобы опереться на локоть императора.
— Не переживай, это всего лишь дети, — шепнул мне на ухо Рэйден, ведя меня по вымощенной камнем дорожке к дверям. Навстречу нам уже спешила немолодая дама, затянутая в строгое платье, и с такой идеальной осанкой, словно проглотила палку. Наверное, директриса.
— Ваши императорские величества, — дама присела в реверансе, я улыбнулась, Рэйден поприветствовал ее по имени — и откуда он его знает? Никто ему не подсказывал…Наверное, у него просто хорошая память, я вот вечно забываю имена.
Директриса повела нас внутрь и начала заводить в классы, открывая двери одну за другой, и я, натянув на лицо благожелательную улыбку, кивала и рассматривала здание. Женщина заводила нас прямо в классы, в которых шли занятия, и учительницы, присев в книксене, продолжали уроки, стараясь не запинаться и не заикаться. Впрочем, все, кроме одной, совсем еще молоденькой учительницы с лицом, обсыпанном веснушками, и забавными круглыми очками.
— Девочки, вам выпала уникальная возможность! — восторженно выпалила она, пожирая меня каким-то кровожадным взглядом, — вместо того, чтобы изучать волшебные расы по учебнику, вы можете сами задать ее императорскому величеству абсолютно любые вопросы!
Директриса слегка нахмурилась и уже открыла рот для возражения, как я спешно произнесла:
— Конечно, пусть спрашивают, — и поощрительно кивнула крошечной девочке на первой парте. Совсем еще мелкая — наверное, тут идут занятия для первого класса.
— Ваше величество, — с трудом выговорила она тонким голосочком, — а летом вы растаете?
Кто-то слева от меня фыркнул, но когда я повернулась, лицо императора было уже абсолютно спокойным.
— Конечно, — серьезно подтвердила я, — только лужа и останется.
С лица молоденькой учительницы сползла улыбка, и она озадаченно заморгала, наверное, вспоминая, где в ее учебнике такое написано.
— А где же тогда его императорское величество возьмет новую жену? — бесхитростно спросила все та же девочка за первой партой. Глаза у нее горели восторгом — еще бы, вживую увидела тетю, которая скоро растает!
— Новую слепит. Из снега, — с убийственной серьезностью продолжила я, и директриса издала невнятный звук, безуспешно попытавшись замаскировать его кашлем. Во взгляде же молоденькой учительницы читался ужас вперемешку с жалостью — конечно, ведь жить мне оставалось всего пару месяцев, до весны!
— Ее величество шутит, — вмешался Рэйден, видимо, пожалев педагогический состав этого заведения, и обаятельно улыбнулся: — Дорогая, не нужно пугать детей, — в его тоне слышалась укоризна, но в глазах плясали смешинки. Наверное, представил, как будет лепить себе новую жену, когда снег выпадет.
Впрочем, ученицы не выглядели напуганными, а пожирали меня глазами с диким восторгом — наверное, гадали, с какого места я начну таять. Кто-то даже попытался украдкой потрогать юбку, и, выяснив, что она сделана из обычной ткани, а не, скажем, льда, разочарованно вздохнул.
Школа оказалась действительно современной и хорошо оснащенной, — там был и гимнастический зал, и плавательный бассейн, и кабинет химии с кучей пробирок — но больше всего меня поразило не здание, а лица людей. Все они, и ученики, и учителя, смотрели на императора с плохо скрываемым обожанием. Неужели его так любят поданные?
В зимнем королевстве никто, конечно же, не осмелился бы грубить императору или даже смотреть на него с недовольным видом — но все равно, когда он там появлялся, самое большее, на что он мог надеяться — это тщательно выверенная вежливость, замешенная на страхе. Император объединил все страны много лет назад, когда миры, волшебный и человеческий, схлопнулись — и если люди, возможно, были этому рады, то волшебные королевства сдались только под угрозой полного разрушения.
Для нас, волшебных народов, Рэйден был захватчиком, тираном, по какой-то шутке судьбы обладавшим магией невообразимой мощи — и лишь поэтому волшебные королевства, и зимнее, и летнее, преклонили перед ним голову. Что ж, видимо, люди воспринимали его не как тирана, а как спасителя, иначе зачем бы вот та молодая учительница пожирала императора восторженным взглядом? Ладно еще она одна, но такое же выражение было написано на лицах учительниц постарше и всех учениц, а еще на зверской физиономии дворника, украдкой подглядывающего с лестницы.
Сияние обожания проливалось не только на императора, но и частично — на меня. Когда меня спросили что-то (указанное в моей программке, поэтому ответ был у меня заготовлен заранее), я в первую секунду замешкалась, стушевавшись под сотнями направленных на меня глаз — мы уже были в актовом зале — но все-таки собралась и ответила. Дальше все прошло проще, и я спокойно общалась с ученицами, изредка ловя на себе одобрительные взгляды Рэйдена. Наверное, я все делала правильно.
Генерал стоял за нашими спинами, и я не знала, что за выражение написано на его лице, — но, когда ученицы попросили меня наколдовать им эту злополучную крепость, с готовностью пошел вместе со мной на