Берг сглотнул, все еще находясь под впечатлением от моей наглости.
— Мариночка, не надо так нервничать. Мы говорим о похоронах отца твоего ребенка.
— А его что? Еще не закопали? — спросила удивленно, скручивая очередной блинчик. После объявления, то не меня собираются хоронить, внезапно проснулся аппетит. Зверский.
Мы тут похороны обсуждаем, а я голод утоляю, на нервной почве полученный.
— Такого человека просто так не закопаешь. Он и после смерти создает столько проблем, что и при жизни, — недовольным тоном заявил Берг, — отставляя в сторону чашку с кофе. Ароматный напиток он пил сам, мне не предлагал. Дразнил.
Похоже, что покойничек отличался повышенным вампиризмом. При жизни попил кровушки окружающим столько, что до сих пор ему икается.
— Хороший, видать, человек был, — произнесла мечтательно. — Замечательный, — похвалить другого мужчину в присутствии Андрея было ошибкой.
Глаза Берга опасно сузились.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего сверх того, что вы слышали, — заявила ангельским голосом, налегая на блинчик.
— Мариночка, а беременным можно столько кушать? — мой внезапно проснувшийся аппетит обратил на себя внимание хозяина дома.
— Жалко, да? Куском хлеба попрекаете? А обещали Таити. Вы такой же как и все мужики, жадина.
Глаза Берга заволокло черными тучами. Мужчина вмиг подобрался. Ощетинился.
Ох зря я его назвала скупердяем. Похоже, что для мужчины это больная мозоль.
— Попрошу не равнять меня с остальными, — скрипящим голосом сделал мне замечание Андрей.
Я притихла. Даже язвить перестала. Поняла, что перегнула планку. Шестым чувством почуяла, что ступила на тонкий лед.
И с Бергом шутки плохи.
— Мне быть в черном? — спросила, меняя тон на серьезный.
— Да. У тебя есть что надеть? — забеспокоился Андрей Павлович, отодвигая от себя тарелку.
Утвердительно кивнула. Как чувствовала, среди заказанных вещей затесались черный свитерок и такого же цвета брючки. А к ним хорошо подходила черная курточка, о которой я давно мечтала.
Вот сказано, нет худа без добра. Не попади я в переплет, ходить мне в своей облезлой телогрейке. А так обновкой обзавелась. Модной и удобной. Во всем надо искать плюсы. Даже в положении пленницы.
Берг откинулся на спинку стула, вытянул ноги под столом. Хорошо, что до моих не дотянулся. Стол большой. Вместительный.
— Не боитесь, что на похоронах сбегу? — ляпнула и тут же прикусила язык. Что крутилось в голове, то и вырвалось.
— Нет. Я тебя из под земли достану, — ох и не понравилось мне как это было сказано. Весомо. Полно. С полным осознанием каждого слова.
Я впечатлилась. По полной программе.
Но думать о побеге не перестала.
Не на ту напал.
А вот на покойничка взглянуть интересно. Должна же я знать из-за кого весь сыр-бор развели. Чей биоматериал в меня запихивали, желая обрюхатить. Ох, и не верила я до конца в реальность моего состояния.
— Я под землю не хочу.
— Мы через час выдвигаемся. Не успеешь собраться, поедешь в том, что будет на тебе одето, — грозным голосом произнес мужчина, вставая из-за стола. Пара шагов и Андрей оказался рядом.
Теперь он возвышался надо мной. Серьезный. Сосредоточенный. Властный.
— Я все поняла, — пролепетала, чувствуя себя неуютно под давлением карих глаз.
— Забудь все мысли о побеге. Пока прошу по-хорошему, — сталь в голосе напугала. Не до икоты, но задуматься заставила.
Глава 26
Я спустилась вниз минута в минуту. Специально засекала время, чтобы не опоздать. Не хотелось гневить Берга.
Вылетевшая по оплошности фраза могла навредить мне в будущем. Карточка Лизы лежала в укромном месте и дожидалась своего часа.
Была уверена, что женщина мне поможет только для того, чтобы навредить Андрею. Этим следовало воспользоваться в угоду себе.
— Как штык! — отрапортовала, стоило увидеть хозяина дома.
Он вышел из гостиной, располагающейся на первом этаже дома, одетым с иголочки. Черные ботинки, черные брюки, черная рубашка и черное пальто создавали образ Люцифера. Монотонность образа разбавляло черное кашне с мелкими желтыми ромбиками, ужасно подходящие под глаза мужчины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я бы не удивилась, появись из-за спины Берга черные крылья. Настолько он походил на падшего ангела.
Красивый. Недоступный. И чертовски привлекательный.
Не могла не оценить мужчину.
Совершенно не удивительно, что Лиза до сих пор по нему сохнет. Как говорила моя знакомая Лера, видя таких мужчин — «хватать и прятать», чтобы другим не достались.
— Едем, — бросил он, совершенно никак не отреагировав на мой образ.
А я, между прочим, старалась. Наводила на себя лоск. Волосы укладывала. Глазки подводила. Щечки румянила. Губки красила.
Чай не к какому-то забулдыге на похороны собралась, а к уважаемому (что под большим вопросом) человеку. Где, наверняка, соберутся не последние личности города. Вряд ли подпольный миллиардер Корейко (ой, ошиблась, Поклонский) водил дружбу с дворниками и продавцами обуви, типа Гены Букина.
А Берг даже на меня не взглянул.
Чем заслужил огромный минус в карму. И пару мысленных порицаний.
Я запыхтела рассерженным зайчиком и пошла следом. Мысленно пуская самолетики в спину Андрея.
Чертов мужлан.
Мог бы подбодрить хоть каким-нибудь добрым словом. Так нет. Зажал. Не даром я его жадиной обозвала. Теперь пусть заслуженно обижается на мои слова.
— А где машина? — спросила остановившись на подъездной дорожке. Никакого серого мерседеса даже в помине не было.
Напротив меня стоял огромный Хаммер, сверкающий черным боком, лоснящемся от втертого в краску воска. Монстр, а не машина.
— Сегодня мы едем на нем, — Берг потянул ручку двери на огромном внедорожнике.
— Табуреточку дайте, — прыснула, понимая, что ошиблась относительно автомобиля.
— Я тебя подсажу, — из-за машины вышел Артик. Свежеподстриженный. И тоже в пальто. Они что ли сговорились выглядеть сногсшибательно?
— Ты садись за руль, — приказал Андрей. — Мы тут сами разберемся.
Он открыл дверь автомобиля, предлагая мне руку. Я же, помня о невнимании с его стороны, ухватилась руками за ручки автомобиля и влезла внутрь.
В такого размера монстре я не сидела никогда. Принялась крутить головой, разглядывая интерьер автомобиля.
— Надеюсь, ты не начнешь показывать пальцем на известных людей во время похорон? — съязвил Берг. Его задело мое пренебрежение.
— Что вы? Показывать пальцем не начну, а вот подбежать и попросить автограф это я завсегда, пожалуйста.
Если Андрей надеялся меня обидеть, то он просчитался. Я была не в том расположении духа, чтобы меня задели его слова.
— Я буду держать тебя за руку, чтобы ты так не сделала, — скрипнул мужчина зубами.
С удовольствием фыркнула бы на заявление Берга, но поостереглась. Решив дергать льва за усы через раз.
Балансировать на грани и не упасть, это мастерство вырабатываемое годами.
Машина поехала.
Я обернулась, чтобы понять едет кто-нибудь с нами или нет.
Следом за Хаммером ехала черная тойота. За рулем сидел Леха, а рядом Сергей. Куда подевался Гога мне было неизвестно.
На глаза он мне не попадался.
Ехать пришлось долго. Целых два часа. Всю дорогу Андрей делал вид, что меня не замечает. Он пялился в телефон, посылал сообщения, звонил. Со мной больше не заговаривал. Я сидела в машине тихо-тихо. Периодически дремала. Или же смотрела в окно.
Решила, что раз не хочет говорить, то и не надо. Я не гордая. Могу и помолчать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кладбище находилось на другом конце города.
Еще не доезжая до центральных ворот, по обе стороны дороги, увидела стоящие автомобили. Много автомобилей. Из них выходили люди в траурных одеждах с цветами в руках. Некоторые несли охапки красных роз.