— А что тут такого? Рожей не вышел? — нагрубил Андрей. Не ожидала.
Я сразу смеяться перестала. А икать продолжила.
Чего это он?
Глазами сверкает. Ноздрями подергивает. Явно же видно, злится.
На кого? На меня? За что? Я же ничего такого не сказала. Или сказала?
Прокрутила в голове последние свои слова. Ничего такого крамольного в них не обнаружила.
Тихонько сглотнула, чтобы промочить горло.
— Андрей Павлович, я вас не понимаю, — решила обратиться к Бергу как можно уважительнее.
Но, кажется, еще больше разозлила. У него аж зубы заскрипели.
— Не хочешь говорить. Не надо. Выбрала что есть будешь? — прорычал.
И что у этих мужиков в голове творится? Каша какая-то.
— Мне что-нибудь попроще, — нашлась что ответить.
— Не привычная к дорогой еде? Бывает. Заказывай что хочешь, хоть попробуешь, — уязвил меня Андрей.
А вот это обидно.
За что так со мной? Я же ему слова плохого не сказала. А он меня лицом по столу поелозил.
Слезы сами собой навернулись на глазах. Я не думала плакать. Нет. Не думала. Ведь так?
Еще миг и их станет видно.
Почему-то меньше всего хотелось, чтобы это произошло в присутствии Андрея.
— Я в дамскую, — резко поднялась и, не ожидая ответа, ринулась в сторону выхода.
За мною дернулись из-за стола приспешники Берга. Не знаю, сами остановились, или кто приказал. Но к уборной я подлетела в горном одиночестве. Внутреннее чутье правильно указало дорогу.
Прошмыгнула в дамскую комнату и заперлась в кабинке. И только тогда позволила слезам покинуть мои глазки.
Я не плакала тогда, когда на меня напали. Не рыдала и после, когда стало известно, что никто меня не отпустит подобру-поздорову.
А вот теперь развезло не по-детски.
Слезы катились одна за другой и никак не желали останавливаться.
Жалость за себя накатила со страшной силой. Это было сильнее меня. Казалось, будто из меня вылилось литра три воды.
Но даже самые горькие слезы имеют способность заканчиваться. И мои закончились.
Я отмотала порядочный кусок туалетной бумаги. Высморкалась. Вытерла слезы. Вышла из кабинки.
Первым делом осмотрела помещение на возможность побега. Как назло, в туалете не обнаружилось ни одного окна.
Горько всхлипнула, услышав как разбивается вдребезги последняя надежда.
— И тебя обидел? Андрэ это может, — ко мне подошла Лиза.
Откуда она взялась, неизвестно. Похоже, что вошла в туалет, когда я заливалась горькими слезами.
— Вы его хорошо знаете? — спросила. Я открыла воду и начала умываться.
— На. Возьми, — Лиза протянула мне косметичку. В туалете кроме мыла, воды и остальных полагающихся для данного места принадлежностей больше ничего не было. А я как-то не подумала захватить с собой сумочку, когда убегала в слезах.
— Хорошо ли я знаю Андрея? Более чем, девочка. Ты ему не верь. Этот человек, что уж. Из рук выскользнет в любой момент, когда захочет. Мозги промоет, выполощет и в голову вставит. Это вначале он всегда добренький. Любит делать всякие подарочки, от которых сердце женское тает. А потом так обидит, что мало не покажется. Я его изучила вдоль и поперек.
— Марина, ты здесь? — за дверью раздался голос Андрея. — Отзовись. Иначе я вхожу.
— Ответь. Иначе зайдет, — предупредила Лиза.
— Я здесь. Я скоро, — женщина ободряюще закивала.
— Я тебя жду, — услышала Берга.
— Мы, женщины, должны держаться вместе. Помогать друг другу в трудную минуту. Мужчины нас никогда не поймут, а мы, можем. Тебе сейчас больно, но это пройдет. Поверь мне. Я через это прошла. Андрэ по мне прошелся таким катком, что еле себя собрала, думала не выживу. Но нет. Смогла. Сдюжила. Как видишь, теперь в полном порядке. И ты сможешь. Но если будет туго, то обращайся. Чем смогу — помогу, — Лиза протянула мне карточку с именем и номером телефона. — Возьми. Может когда пригодится.
— Марина, ты выходишь? — не унимался Берг.
— Это он любит, командовать, — горько усмехнулась Лиза. — Мной тоже вертел, как хотел, а я, дурочка, шла на поводу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Иду, — дверная ручка начала проворачиваться.
— Иди уже, — подтолкнула меня Лиза. — Помни, что ты всегда можешь ко мне обратиться.
Она юркнула в кабинку в тот момент, когда дверь в дамскую комнату открылась.
— Марина, ты тут не одна? — Берг хищно осмотрел помещение. — Я слышал разговор.
— Представь себе, что иногда я разговариваю сама с собой. Когда надо с кем-то поделиться, — я не договорила. Пусть сам додумает.
Выскользнула в коридор. Предварительно сунув в карман визитку, полученную от Лизы.
Глава 21
А по приезду домой меня вырвало. Прямо на подъездной дорожке. Всем тем, что я съела в ресторане.
Вот говорила, что мне кусок в горло не лезет, так Андрей не поверил. Принудил поужинать. Ради этого даже извинился.
Так и сказал:
— Марина, прости меня, пожалуйста, я был с тобою груб. Мне нет прощения. Однако все же прошу простить и забыть обидные слова, которые от меня услышала. Это больше не повторится.
И смотрел при этом так проникновенно. Не котиком из Шрэка, но с раскаявшимся видом слоника Дамбо.
В другой ситуации я поверила бы. Ну мало ли, с кем не бывает. Все совершают ошибки. И Андрей не исключение. Вот только после слов Лизы, не верила в чистосердечность раскаяния.
Ей он нагрубил и меня на пустом месте обидел. Получалось, что все слова Лизы правда?
Я крепилась до конца вечера. Делала вид, что все в порядке. Почти в порядке.
Сказала, что простила.
Даже поужинала через силу.
Но ужин усидел в желудке лишь некоторое время. Потом решил погулять, вырвавшись на свободу.
— Марина, что с тобой?
— Похоже, что морепродукты были дохлыми. В смысле, несвежими, — ответила, утирая рот тыльной стороной ладони.
— Я сейчас вызову врача, — Андрей полез за телефоном, тревожась за меня.
Проводила взглядом трубку.
И почему я не догадалась попросить у Лизы телефон? Ведь могла позвонить еще там, в туалете. Уже сейчас была бы на свободе.
Вот я, глупая курица.
Принялась мысленно себя корить направо и налево.
— Не надо врача. Мне уже лучше, — запротестовала.
На самом деле стало легче. Минутная тошнота прошла. Если не считать поникшего настроения, то чувствовала себя вполне нормально.
— Я все же позвоню, — Берг набрал чей-то номер телефона.
— Ты мне нужен. Срочно. Марине стало плохо. Да. Стошнило. Прямо сейчас. Откуда я знаю? Приедешь и все сам узнаешь. До встречи.
Все же вызвал. Я тяжело вздохнула. Потупилась, ковыряя гальку на подъездной дорожке.
И понуро пошла в сторону дома.
Смысла торчать во дворе не видела. Меня ждала комфортабельная тюрьма с видом на сосны.
— Марина, ты куда? — окликнул Андрей.
Я остановилась, все так же не поднимая головы.
— В дом.
— Давай подышим воздухом, — предложил.
Подняла голову, посмотрела на Андрея.
Что ему надо? Опять сорвать на меня злость? Мало радости в жизни? Хочет поиздеваться над слабой девушкой?
— Тут комары, — ответила первое, что пришло на ум.
— Какие комары осенью? — удивился Андрей. — Это такая шутка?
— Тогда москиты. Большие и жирные. Они мне всю кровь выпили.
Удивление Андрея превратилось во что-то большее.
— Марина, с тобой все в порядке? — спросил.
Мысленно усмехнулась. Если он переживал за мое душевное здоровье, то зря. Я в полном порядке, если не считать разочарования в одном конкретном человеке. Но не говорить же ему об этом? Пусть сам догадывается. Тем более у него полно помощников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кстати, что-то их на горизонте не видно.
Куда после ресторана поехали братки, неизвестно. За нами они не ехали, это точно. Я всю дорогу следила за попутными машинами.
— Да, шеф, — взяла по козырек. Правда, на голове фуражки не было, пришлось приложить свободную руку. Я вытянулась по струнке.