кажется…но ты могла бы уйти сама. И я даже не стану тебя преследовать, храброе дитя.
— Дочь? Дочь! А вот и хозяин меча…
Недоуменно поворачиваюсь к маме:
— В смысле?
— Правнук самого Всеслава- чародея, один из лучших боевых ведьмаков своего, да и не только своего времени. Тьма трепетала пред его грозным ликом, орды упырей, навий, лесовиков, бесов а их тогда было не мало — в страхе отступали, черные колдуны прятались по своим норам. И не было никого беспощаднее, справедливее и могущественнее. Сгубила его любовь. Уже не молодой Вышемир, потерял голову от жены своего господина — красавицы Брониславы. Дама не выделяла его среди прочих, не приближала к себе, и искренне любила своего мужа. Ведьмак не спал, не ел, думал лишь о ней, и решил девушку выкрасть. Но не ответила княжна взаимностью, тосковала по супругу. Тот же, после позора назад ее принять не мог, да и не хотел, заслал сватов к другой женщине. Бронислава покончила с собой, а перед смертью прокляла обезумевшего от страсти, лишившего ее всего, что ей было дорого, ведьмака. Не знала девушка, что течет в ее жилах древняя колдовская кровь. Не знала она и того, что в момент ее смерти бился Вышемир с упырем, да обронил во время схватки меч. Славный клинок покинул своего хозяина, сбившегося с пути, совершившего дурное деяние. Одолел ведьмак упыря голыми руками, да не заметил, как сквозь распоротый кожух текла в его свежие раны мертвая упыриная кровь. Почил Вышемир. Хоронили его с почестями, не смотря на похищение княжны, считали, сама виновата, раз такое допустила. Да только через три ночи начали в родовом именье славного воина пропадать крестьяне, затем исчез сосед — дворянин. Тогда и заподозрили люди неладное, вспомнили и мертвую княжну, и покинувший хозяина меч (его так никто и не нашел), и схватку с упырем на погосте.
Гроб вскрыли, и нашли свежего, спящего ведьмака, с не обсохшей кровью на устах, с синими жилами по всему телу. Проткнули колом, положили в свинцовый гроб, заколотили серебряными гвоздями и закопали далеко в лесу.
Люди говорят, что снять проклятье чародейки — княжны сможет только влюбленная пара, проткнувшая сердце вурдалака, и мало кто знает — пара эта упадет замертво вместе с ним. Такова цена, таков откуп Брониславы.
— И нет другого способа?
— Нет. Поэтому спасайся дочь. Вышемир прав. Светозар почти мертв, жизнь покидает его. А вдвоем мы и вполовину не так сильны, как он один.
— А пульсары?
— Импровизация, я даже не знала что умею так! Дар другой ведьмы, и у меня не было времени его отработать.
— Девчонка! — Гремит над поляной — я даю тебе минуту на бегство! И то, только по-тому, что ты мне кого-то напоминаешь. Кого-то из прошлой жизни, кого-то, чье имя я не могу вспомнить. Минута, или прикончу всех!
Лихорадочно соображаю. Что делать? Все тело бьет крупная дрожь…я не хочу умирать. Но жить без близких, без мамы и Света я тоже не хочу. Я должна рискнуть. Вдруг проклятье княжны не сработает и мы останемся живы?
— Ведьмак! Дай мне время хотя-бы попрощаться с ними! Что для тебя несколько мгновений, когда впереди — вечность?
— Много столетий меня так никто не называл! Что ж… Минута! Ты можешь распоряжаться ей как хочешь.
Подбегаю к Светозару, закрываю рану на шее рукой и стараюсь влить в парня хоть немного жизни. Он открывает подернутые пеленой глаза, ставшие темными, холодными губами касается моего лба.
— Рано прощаться, есть план, думаю я — и вижу, улыбку на синих губах. Он понимает! Понимает меня без слов.
— Свет… возьми мою руку, и вместе за рукоять
Удар. Хруст ломающихся ребер.
— Добей меня! Прошу, добей! И я приду к Брониславе, снова увижу ее, твои волосы…вы так похожи. Я тоже слышал ее без слов.
Надавливаю на сверкающую рукоять, и земля уходит у меня из под ног.
Глава 21
Лужа крови на снегу. Вспышка. Холодный ветер бьет в лицо. Вспышка. Ощущение полета и свободы. Вспышка.
— Девочка, соберись, прошло много времени! Вспышка.
Меня резко тянут за руки. Вспышка.
В белоснежном кабинете реанимации, вся в трубках, лежит девушка. Рядом с ней, на полу, свернувшись клубком на старом больничном матрасе спит ее мама. Женщина продала машину для того, чтобы попавшую в аварию дочь не отключали от аппаратов жизнеобеспечения еще неделю. Она устроилась работать санитаркой в седьмой городской клинической больнице для того, чтобы постоянно быть при любимом ребенке. Спит Настя тревожно, боится пропустить малейший шорох или вздох — это бы значило, что появился шанс, вопреки прогнозам врачей. Прогнозы врачей не утешительные, прогнозы врачей страшные — быстрая смерть или долгая кома.
В верху, под самым потолком появляется из ниоткуда маленькое пестрое пятно. Пятно мерцает, парит в воздухе, ложится на белую, прозрачную грудь девушки мягкое соколиное перо.
— Мама? Мам!
Я не могу пошевелиться и голос мой не слышен. В горле трубка, благодаря ей я дышу. Из живота торчат дренажи, в венах катетеры.
Я просыпаюсь от маминого крика. Почему она плачет? Открываю глаза и первое, что вижу, часы на стене — шесть утра. Как мешает эта дурацкая трубка в горле! Трясущейся рукой вытаскиваю ее и снова засыпаю.
— Вы говорили, что шансов нет! Посмотрите же, она дышит, пальцы ног шевелятся, это значит одно — позвоночник не поврежден, а руками она сама отключила себя от аппаратов! Если бы вы обесточили мою дочь вчера, вы бы ее убили!
— Мам, хватит кричать, дай поспать! Открываю левый глаз и вижу, как молоденькая палатная сестра медленно сползает по стенке в обморок.
Что-то пушистое ощущаю в своей ладони — перо! Засовываю на глазах изумленный врачей за пазуху, поворачиваюсь на бок и снова засыпаю. Просыпаюсь в общей палате, на самой обычной койке. Мамы рядом нет, зато на тумбочке вижу сочные яблоки. Что-то щекочет ключицу, достаю маленькое пестрое перышко. Кружится голова и события калейдоскопом мелькают одно за другим. Светозар, княжна, вурдалак, домовой, упыриная башка, полеты на метле, двуручный меч, бабушкина смерть. Вскакиваю на ноги: бежать! Срочно! Открывается дверь и глаза мои встречаются с удивленным маминым взглядом:
— Ника! Тебе нельзя вставать так резко!
— Светозар, что с ним?
— Кто? Это твой новый знакомый?
— Мама, это парень, который меня сбил! Отвечаю, а события и временные рамки не вяжутся в моей голове. Врачи говорили об аварии, но может быть мы выжили после освобождения Вышемира и матушка отвезла нас в больницу?
— Мама что с ним?
— Александр. Его зовут Александр. Тоже сильно пострадал, легкое буквально сшивали по частям, но его выписали пару