рульку! – воскликнул инспектор и осёкся. Помолчав, спросил: – А что было потом?
– Я вернулся в отель, – ответил Баркли.
– В этот день вы встречались с покойным?
– Нет. Именно сегодня я должен был его увидеть.
– А что эта за компрометирующая вас информация, которую Морлок грозится обнародовать вашим деловым партнёрам?
– Чистая клевета. Конкуренты в США напечатали в бульварной газетёнке заказанную одному продажному репортёру статью. Меня проверяли на этот счёт. Факты не подтвердились.
– Шантаж и вымогательство, – согласился инспектор.
– Вы совершенно правы.
– Вопросов больше нет.
– Я могу остаться, пока вы будете допрашивать моих подчинённых?
– Не возражаю.
Инспектор пригласил Эдгара Сноу и, пользуясь помощью Ардашева, как переводчика, спросил:
– Во время последнего допроса вы сказали, что не выходили из номера мистера Баркли, когда коридорный принёс письмо. Вы подтверждаете эти показания?
– Конечно.
– Вам нечего добавить?
– Нет.
– Где вы были вчера?
– Днём я немного прогулялся по городу, но быстро вернулся. Боялся, что мистер Баркли может протелефонировать, а меня не найдут.
– Чем вы занимались?
– Просматривал свежие биржевые сводки. Я купил несколько газет.
– Разве вы владеете чешским?
– Чтобы смотреть котировки акций не обязательно владеть чешским. Биржевые сокращения мне понятны на всех языках, тем более, что я говорю на шести европейских языках, а читаю ещё на четырёх.
– Нуте-нате! – фыркнул полицейский. – Алана Перкинса вы вчера видели?
– Нет. Но, когда я уже засыпал, то слышал, что он с кем-то разговаривал в коридоре.
– Его собеседником был мужчина, или женщина?
– Алан говорил громко, а голос второго человека я не слышал.
– Вы свободны, – изрёк инспектор. – Подождите за дверью и пригласите мисс Флетчер.
Очаровательная переводчица не вошла, а вплыла в номер. На её лице читались испуг и растерянность.
– Мисс Флетчер, вы подтверждаете ранее данные показания, что в тот момент, когда коридорный принёс мистеру Баркли письмо, никто из вас, включая уже покойного Алана Перкинса, не заходил в ту комнату, где стояла бутылка виски?
– Да, мы все были в первой комнате.
– А как вы вчера провели вечер?
– Весь день я просидела в номере. Спускалась только перекусить.
– Чем вы занимались?
– Читала книгу.
– Как она называется?
– Так, бульварный роман.
– Я спросил, как она называется, – не отводя взгляда, повторил полицейский.
– Точно не скажу, – замялась Флетчер. – Мудрёное название.
– А кто автор?
– Вылетело из головы.
– Бывает, – прищурился Яновиц и велел: – Что ж, тогда принесите её.
– Прямо сейчас?
– Ну да, вы ведь живёте в этой гостинице, – настаивал инспектор.
– Но её нет в номере.
– А где же она?
– Я брала её на ужин и забыла в ресторане. Потом пришла за ней, а книги уже не нашлось. Вероятно, кто-то взял.
– Вы спрашивали о ней кельнера?
– Нет, не стала. Я вернулась в номер.
– Ну да, – усмехнулся полицейский. – В Праге так много знатоков английского, что один из них решил присвоить бульварный роман. Мисс Флетчер, – полицейский смерил американку уничижительным взглядом. – Сдаётся мне, что вы говорите неправду. Были ли вы в ресторане этой гостиницы на ужине или нет, мы легко выясним, поскольку старший официант, наверняка бы вас запомнил. Я уверен, что на ужине вас не было. Вы расскажете нам правду, или мне пригласить его сюда?
Мисс Флетчер опустила глаза и, захлопав длинными ресницами, пролепетала:
– Я была вчера в ресторане, но в другом. Меня туда пригласил один человек.
– Это что ещё за выкрутасы? – фыркнул банкир и заходил по комнате нервными шагами. – На мои деньги шашни заводить?
– Мистер Баркли, успокойтесь. Вы мешаете проводить допрос, – холодно выговорил инспектор и посмотрел на Ардашева. Тот перевёл.
– Простите, – буркнул американец и уселся.
– Как называется этот ресторан?
– Я не помню.
– Где вы с ним познакомились?
– В уличном кафе неподалёку от главной площади города.
– Ничего себе! Недотрога! Только познакомилась и сразу в ресторан! А потом – в койку? – закричал банкир. – Ты спала с ним?
– Что вы, мистер Баркли, – зарыдала дама. – Между нами ничего такого не было. Просто поужинали и всё. Он проводил меня до отеля. Очень воспитанный господин.
– Кто он?
– Виктор. Фамилию я не спрашивала.
– Слава Богу, что не Морлок! – американец подскочил и, хлопнув себя по бёдрам, воскликнул: – Меня не интересует фамилия этого любвеобильного петуха! Я спрашиваю, кто он по национальности?
– Он похож на итальянца, или грека. А по акценту – славянин. Но уж точно не американец. Мы говорили на английском.
– Какая радость!
Клим Пантелеевич перевёл словесную перепалку инспектору.
– Ладно, хватит пьеску разыгрывать, – покривил губы полицейский. – Мисс Флетчер, вы свободны.
Дождавшись, когда дама покинула номер, Яновиц сказал:
– Труп увезут в морг. Американское консульство мы проинформируем о случившемся. Пусть дипломаты сами решают судьбу покойного. Экспертизу содержимого желудка мы проведём и, если в нём обнаружится яд, обязательно возбудим уголовное дело по убийству. Суицид, как вы понимаете, отпадает, поскольку нет предсмертной записки. Однако вы со дня на день уедете. Удерживать вас насильно я не имею права. Судебный следователь тоже не станет этого делать. Остаётся одно – прекратить предварительное следствие за отсутствием лица, привлекаемого в качестве подозреваемого в совершении убийства мистера Перкинса. В таком случае, мы отправим в американское консульство заверенные копии всех материалов уголовного дела, а они уже пусть связываются с департаментом полиции Нью-Йорка, а те продолжают расследование.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился коридорный. Извинившись, он сказал:
– Господина Ардашева срочно просят к телефону.
– Кто? – спросил Клим Пантелеевич.
– Детектив Войта.
– Has mister Voyta phoned?[22] – спросил Баркли.
– Yes, he has[23].
– What does he want?[24]
– I think we'll know out[25], – ответил Ардашев и перешёл на чешский: – Что ж, инспектор, простите, я должен с ним переговорить.
– Пожалуй, пойду с вами. Хотел бы я знать, что этот прощелыга умудрился раскопать, – пробубнил Милош Яновиц.
Спустившись вниз, Клим Пантелеевич взял трубку. Войта информировал недолго. Закончив разговор, Ардашев повернулся к Баркли и сообщил:
– Как выяснил мой помощник, Морлок, действительно, разослал письма в семь самых дорогих отелей Праги. Шесть из них вернулись обратно, за отсутствием получателя.
– Выходит, его нет в Праге? И нам нечего бояться? – с надеждой в голосе вопросил американец.
– После попытки вашего отравления и смерти Алана Перкинса я не стал бы так категорично заявлять, – изрек Клим Пантелеевич и тут же пересказал суть беседы с Войтой инспектору, нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу.
Выслушав Клима Пантелеевича, полицейский выбил трубку о каблук ботинка и заявил:
– Одно могу сказать, этот Морлок – трудный орешек, и вам будет очень непросто его расколоть.
– Возможно. Но, так или иначе, это лишь вопрос времени.
Дождавшись, когда полицейский