В немецкой литературе применяются термины «прямая применимость» и «преимущественная применимость». Суд ЕС употребляет эти термины как синонимы.
В деле Энел (Costa v. ENEL)60 господин Costa отказался оплачивать счета вновь созданного общества по электричеству ENEL, так как подсчитал, что закон о национализации этого общества является недействительным из-за нарушения права ЕС. Суд г. Милана передал в Суд ЕС, согласно ст. 177 Договора о ЕЭС, несколько вопросов. В решении рассматривались вопросы Миланского суда в отношении ст. 102, 93, 53 и 37, целью которых было выяснить, имеют ли данные статьи прямое действие и создают ли они права для частных лиц, которые должны защищать национальные суды, и если это так, то каково их значение. Это положение противоречило бы дуалистической позиции итальянской конституции о взаимоотношениях международного и национального права.
Суд ЕС сослался на цель Договора о ЕЭС и подтвердил свое мнение о том, что ЕЭС является особенной международной организацией. В отличие от обычных международных договоров Договор ЕЭС создал свою собственную правовую систему, которая со вступлением Договора ЕЭС в силу стала неотъемлемой составной частью правовых систем государств-членов и положения которой обязаны применять их суды. Создав на неограниченный срок ЕС, имеющее свои собственные институты, статус юридического лица, собственную правоспособность и международную правосубъектность и, в частности, реальные полномочия, вытекающие из ограничения компетенции или передачи полномочий ЕС, государства-члены ограничили в строго определенных областях свои суверенные права и тем самым создали совокупность правовых норм, обязывающих как их граждан, так и их самих.
Инкорпорация в правовые системы каждого государства-члена положений права ЕС, а также общих положений, вытекающих из буквы и духа Договора ЕЭС, делает невозможным для государств-членов придание приоритета одностороннему и последующему акту национального права перед правовой системой, созданной ими на основе взаимности. Обязательность права Сообщества не может быть различной в разных государствах в зависимости от последующих внутренних правовых норм без того, чтобы не поставить под угрозу достижение целей Договора, изложенных в ст. 5 (2), и не стать основой для дискриминации, запрещенной ст. 7.
Обязательства, принятые по Договору об учреждении Сообщества, были бы не безусловными, но лишь возможными и зависящими от обстоятельств, если бы они могли быть оспорены последующими законодательными актами подписавших его государств. В том случае, когда Договор предоставляет государствам право на односторонние действия, это четко указано в специально принятых положениях (например, в ст. 15, 93 (3), 223–225). Просьбы государств-членов о предоставлении разрешения частично отступить от Договора рассматриваются в ходе специальной процедуры санкционирования (например, ст. 8 (4), 17 (4), 25, 26, 73, подпараграф 3 ст. 93 (2) и ст. 226), и они были бы беспредметны, если бы государства-члены могли избавиться от исполнения своих обязанностей с помощью обычного закона.
Из приведенных доводов следует, что проистекающее из автономных источников право, порожденное Договором ЕЭС, не может вследствие своей особой и изначальной природы быть оспорено каким бы то ни было внутренним правовым актом без того, чтобы не ликвидировать статус права ЕС и не поставить под сомнение правовую основу самого ЕС. Этим решением был установлен приоритет применения права ЕС над национальным правом независимо от имплементационного законодательства или других внутренних факторов. Суд ЕС не стал вмешиваться в спор о дуалистической или монистической теории и признал Европейское экономическое сообщество особой формой международной организации, внутри которой действуют особые принципы. Этим он дал возможность государствам-членам, которые ориентированы на дуалистическую теорию, согласиться с прямым действием и приоритетом права ЕС без изменения их позиции по отношению к международному праву. С момента принятия этих решений стало признанным, что ЕС является наднациональной организацией и право ЕС является наднациональным правом. Оно не национальное, не международное, а наднациональное (супернациональное). У него больше общего с внутригосударственным, чем с международным правопорядком. Такая форма международной организации не имела прежде прототипа.
Прямое действие и приоритет применения не всегда ведут к тому, что нормы первичного права обязательны и для частных лиц, т. е. имеют горизонтальное действие. Для этого предусмотрены специальные требования, норма должна иметь четко выраженное горизонтальное действие, например запрет картелей и злоупотреблений (ст. 101 и 102 Договора о функционировании Европейского союза). Суд ЕС признает горизонтальное действие нормы первичного права тогда, когда этого требует практическая действенность права ЕС. Так, уже в 1970-х гг. Суд признал, что стороны коллективных соглашений связаны со свободой учреждений (ст. 49 Договора о функционировании Европейского союза) и свободой передвижения работников (ст. 45 Договора о функционировании Европейского союза).
В решении Суда ЕС по делу Валраве (Walrave)61 господин Валраве работал как лидер при велогонщике. Он хотел эту деятельность осуществлять на международных гонках при велогонщике другой национальности. Но это было запрещено Регламентом Международного союза велосипедистов, согласно которому лидер гонщика должен иметь ту же национальность, что и сам гонщик. При этом речь шла о дискриминации по национальной принадлежности. Господин Валраве обжаловал это положение, ссылаясь на свободу учреждений и свободу передвижения наемного работника, при которых запрещается дискриминация.
Суд решил, что установленный в ст. 19 Договора о ЕЭС запрет различного отношения применяется также к частным объединениям. Суд обосновал это тем, что «устранение препятствий для свободного передвижения лиц и услуг, одна из существенных целей ЕС, была бы поставлена под угрозу, если действие устраненных государственных ограничений было бы возобновлено тем, что частноправовые объединения и учреждения создавали бы подобные препятствия в силу их правовой автономии, и в их компетенции находятся, в частности, условия труда в государствах-членах, которые регулируются законами, подзаконными актами или договорами или подобными правовыми соглашениями, которые заключаются с частными лицами или принимаются частными лицами», из чего возникает опасность неединообразного применения запрета дискриминации (п. 16–19 решения).
Регулирование имеет горизонтальное действие, если оно распространяется и на частные соглашения. Это действует сегодня бесспорно для требования о равной оплате труда, а также для основных свобод за исключением свободы движения товаров.
Если первичное право в каком-либо государстве-члене неправильно применяется, то каждый имеющий от этого ущерб имеет право на его возмещение. Требование возмещения ущерба возникает не из неправомерного отношения представителя государственной власти, что признают все государства-члены, а более зависит от того, какой орган государства-члена нарушил право ЕС62. В решении по делу Brasserie du Pecheur und Factortame63 Суд ЕС признал требование возмещения ущерба из-за тяжелого нарушения первичного права ввиду законодательного бездействия. Согласно решению по делу Коблер (K)bler)64 государство-член может быть признано ответственным из-за ошибочного применения первичного права высшим судебным органом, когда суд в конкретном случае не усмотрел, что условия требования об ответственности не выполнены, если нарушение права Сообщества не было очевидным.
§ 2. Вторичное правоВторичное право, создаваемое на основе учредительных договоров, – это результат правотворчества институтов ЕС. Формирование его видов и введение их в действие осуществляются из правовых установлений первичного права.
Основы содержательного регулирования трудового права находятся во вторичном праве, которое авторизировано (уполномочено) нормами первичного права. Чтобы понять действие европейского трудового права, необходимо сначала понять действие вторичного права.
Правовые нормы вторичного права издаются как юридически обязательные предписания институтов ЕС. Они регулируют в рамках юрисдикции Союза отношения между субъектами права. Нормы действуют и применяются в соответствии с принципами и условиями последних и в пределах их юрисдикции. Вторичное законодательство должно подпадать под действие соответствующих статей. Оно просто детализирует то, что сказано в статье в общем виде и не может расширить действие положений статьи. Статья имеет законодательную силу. Это значит, что вторичное законодательство всегда является условным и может быть отменено, если будет установлено, что оно, по сути, находится в противоречии с базовыми принципами статьи Договора. При этом статья может выходить за рамки вторичного законодательства. Таким образом, статьи сохраняют свое значение даже в том случае, если существует вторичное законодательство. На вершине этой пирамиды находится ст. 18 Договора о функционировании Европейского союза, запрещающая любую дискриминацию.