Зориг и Тугэлдэр с интересом рассматривали картины и фотографии, висевшие на стенах.
Картины были очень красивые, таких они еще никогда не видели.
— Вы привели двух мальчиков? — спросил учитель.
— Да! Один из них мой сын, а другой — сын нашего соседа Шарава.
«А я ведь не сын Шарава», — подумал Зориг. Ему вдруг стало не по себе.
— А где сейчас директор школы? — спросил Сандаг.
— Он у себя в кабинете. Скоро директор соберет родителей и покажет им школу. Вы хотите с ним повидаться?
Сандаг кивнул.
Раздался звук горна, и на площади, перед зданием школы, стали строиться школьники. Легкий ветерок развевал их красные галстуки.
— Уважаемый Сандаг, если вы хотите поговорить с директором школы, пройдите к нему, а мальчики пойдут со мной, — сказал учитель Жигми́д.
Сандаг направился к белому зданию школы, окна которой ярко сверкали на солнце, а учитель подвел Зорига и Тугэлдэра к шеренге ребят и поставил их в самом конце. Школьники были в чистых дэлах, хороших, крепких сапогах, одинаковых фуражках и с сумками за плечами. Взглянув на свой поношенный дэл и стоптанные сапоги, Зориг смутился. Ему вдруг вспомнилась мать, которая, провожая его, стояла у двери юрты, брызгала вслед молоком и шептала молитву. «О чем она молилась?» — подумал Зориг и вздохнул.
— Это одна из комнат, в которой будут заниматься первоклассники. В этом году в первые классы записалось свыше семидесяти детей, — сказал директор школы.
«Может быть, и Тугэлдэр будет учиться в этой комнате, — подумал Сандаг. — Какая она большая, светлая, да и все другие не хуже. И учителя как будто добрые. Только учись!»
— Это новые парты? — спросил он, поглаживая рукой парту, которая блестела как лакированная.
— Да, — мельком взглянул на него директор и продолжал, обращаясь ко всем родителям: — В этом году мы приобрели сорок новых парт, отремонтировали десять классных комнат, заготовили много дров и продуктов для учеников. Все готово, и завтра можно начать занятия.
Чувствовалось, что директор не хвастает, говорил он спокойно, по-деловому. В своем серовато-зеленом дэле, подпоясанном голубым шелковым поясом, в светлой фетровой шляпе с черной шелковой лентой, он выглядел нарядным и подтянутым. Звали директора Самбу́.
«Хорошо, если б и Тугэлдэр вырос таким», — думал Сандаг, одобрительно поглядывая на него.
— Эти красивые цветы на окнах, наверно, не из наших мест? — спросил какой-то старик, тронув за плечо Сандага. — Что-то я у нас таких не видел.
— Конечно, у нас их нет. Это же комнатные цветы.
— Как они хорошо пахнут!
— Ну вот, я уже рассказал вам, как мы подготовились к новому учебному году, — продолжал между тем директор. — Теперь я хотел бы вас послушать. Какие вы заметили у нас недостатки? Что считаете нужным еще сделать? Мы будем рады, если вы выскажете свои пожелания и поможете нам своими советами.
— Что ж тут говорить! Везде порядок, все хорошо подготовлено. Лучше и быть не может. Мы ведь живем в степи, разве нам доводилось видеть что-нибудь подобное? Да и какие из нас советчики? Ведь верно, товарищи? — Сандаг вытер вспотевший от волнения лоб и оглядел присутствующих.
— Верно, верно. Тут худого слова не скажешь, — поддержал его сидевший рядом старик Дамди́н.
— Не думаю, товарищ Сандаг, что мы смогли все предусмотреть и что у нас нет недостатков, — снова заговорил директор. — А советчики вы как раз такие, какие нам и нужны. У вас есть знание жизни и опыт. С вашей помощью мои ноги стали доставать до стремени, а руки — до уздечки. Благодаря вам я и мои товарищи смогли получить образование. На меня возложили сейчас серьезные обязанности — управлять школой и воспитывать детей. Но у меня еще мало опыта. Я не смогу справиться с порученным мне делом без вашей помощи и ваших советов. Вот почему еще раз прошу сказать мне обо всех замеченных недостатках и высказать свои пожелания.
Сандаг был смущен: наверное, он сказал что-то не так. Он молча достал трубку.
— Нельзя курить в классе, здесь занимаются дети, — заметила женщина, сидевшая сбоку.
Сандаг совсем растерялся и принялся вертеть в руках трубку, не зная, куда деть ее. Замешательство Сандага вызвало дружный смех собравшихся.
— Директор очень хорошо, правильно сказал, — заговорила потом пожилая женщина. — Неполадки есть. В прошлом году в самые морозы в школе кончились дрова, дети мерзли. Школа тогда покупала топливо у спекулянтов по очень дорогой цене. В этом году надо бы заранее заготовить побольше дров.
— Это верно, — поддержала ее старушка в меховой шапке. — Дети не только мерзли, но для них иногда невкусно готовили.
Самбу закивал головой:
— Вы совершенно правы. В прошлом году действительно такие случаи были. Мы постараемся, чтобы это не повторилось. Любое ваше замечание — школе на пользу. Мы надеемся, что родители всегда будут помогать нам советами. Спасибо вам! — Он улыбнулся.
Новички, лишь вчера переступившие порог школы, еще не успели перезнакомиться друг с другом и со старыми учениками. Они держались в стороне и с интересом наблюдали за школьниками, которые, возвратившись после каникул, приветствовали друг друга веселыми криками.
Зориг и Тугэлдэр держались за руки.
Зориг с грустью поглядывал на свою единственную тетрадь и огрызок карандаша. Неужели и у него будут когда-нибудь такие же книги и тетради, как у других?
Прозвучал горн, и дети построились вокруг трибуны. На трибуну поднялся директор школы.
— Дорогие ребята! — сказал он. — Сегодня у нас счастливый день. Вы с радостью и волнением ждете начала занятий. Вместе с вами радуются и волнуются ваши родители и мы, учителя…
Зориг был на седьмом небе. Но вдруг он вспомнил, как всего несколько дней назад отчим бил его кнутом по спине и стегал арканом по голым ногам за то, что он хотел учиться. От этого воспоминания у мальчика по телу забегали мурашки.
VIII
Каким красивым и светлым показался Зоригу класс! Как здесь пахло цветами! Зориг стоял посреди класса, счастливо улыбаясь. Подошел учитель.
— Сними платок и оставь его на вешалке и всегда так делай, когда будешь приходить в класс, хорошо? — ласково сказал он мальчику.
Зориг снял платок и, выбежав из класса, повесил его на вешалку. Когда он вернулся, ребята уже сидели за партами.
— Садись! — сказал учитель, указывая на самую последнюю парту.
Зориг уселся и стал внимательно слушать, следя за каждым движением учителя. «Сразу видно, что добрый», — думал он.
— Ну, дети, давайте побеседуем. Наш класс — первый класс «А». Учить вас буду я. Зовут меня Долгорсурэ́н. Когда я был маленький, такой, как вы, я тоже учился в школе, а в прошлом году окончил Улан-Баторский учительский институт. Вы тоже сможете учиться в институтах, стать врачами, ветеринарами, учителями, инженерами, артистами, писателями. Некоторые из вас станут учеными. Каждый может стать тем, кем он хочет. Это ведь очень хорошо, правда?
— А я хочу быть шофером! Это так здорово! — прервал учителя сосед Зорига по парте, невысокий толстощекий мальчик. Вскочив с места, он задвигал перед собой руками, словно крутя баранку, и стал громко выкрикивать: — Би-бип, би-бип, би-бип!
Некоторые ребята засмеялись, другие с удивлением уставились на мальчика.
— Жанчи́в, сядь на место! Нельзя прерывать учителя.
Все разом умолкли. Смущенный Жанчив сел, но тут же толкнул Тугэлдэра, сидевшего на соседней парте:
— А ты хочешь быть шофером?
— Нет, я буду врачом.
— Ветеринаром?
— Да…
— Тише, дети!
Ребята замолчали.
— Сейчас я познакомлю вас с распорядком дня. Подъем — в семь часов утра. Потом вы будете умываться и завтракать. Уроки начинаются в девять часов.
Рассказывая, учитель передвигал стрелку на картонных часах, прикрепленных к доске. Ребятам это очень понравилось.
Долгорсурэн стал знакомиться с учениками. Подошла очередь Зорига.
— Как тебя звать?
— Зориг.
— Сколько тебе лет?
— Десять.
— Как зовут твоего отца?
Несколько мгновений Зориг молча стоял с опущенными глазами, потом, запинаясь, сказал:
— У меня нет отца.
Сочувственно покачав головой, учитель ни о чем больше не стал его спрашивать.
Тогда поднялся Тугэлдэр, сидевший справа от Зорига:
— Учитель! Отец Зорига умер. Его отчима зовут Шарав. Он бьет Зорига.
— Понятно. Садись, — кивнул учитель.
Потом он попросил ребят рассказать о том, что они делали дома, и еще о каком-нибудь интересном событии в их жизни.
Тугэлдэр рассказал, как он объезжал молодых лошадей. Зориг — как однажды, когда пас овец, началась пурга и ему пришлось провести целую ночь в степи. Ребята с интересом слушали.