Летом 1939 года Финляндию посетил начальник генштаба сухопутных войск Германии генерал Франц Гальдер. Во время его визита велись переговоры о создании баз военно-воздушных сил Германии на Карельском перешейке, в Хельсинки и Петсамо (Печенге).
Оттягивать решение вопроса о границе у города, в котором проживало более трёх миллионов человек, было уже нельзя.
Финальная стадия переговоров
Переговоры с Финляндией вступили в завершающую стадию в октябре 1939 года, когда Германия уже разгромила Польшу. Советскую сторону представляли Сталин и председатель СНК и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов. Первые лица Финляндии приехать на судьбоносные переговоры в Москву сочли излишним. У президента страны Кюэсти Каллио, премьер-министра Аймо Каяндера и министра иностранных дел Эльяса Эркко нашлись более важные дела! Эркко заявил журналистам, что «место министра иностранных дел – в правительстве страны».
Делегацию Финляндии возглавлял посол в Швеции Юхо Кусти Паасикиви. Член делегации писал, что «советские представители сослались на состояние войны в Европе и заявили, что жизненные интересы Советского Союза требуют, чтобы никакой враг не мог проникнуть в Финский залив. На юге залива эти интересы Советского Союза обеспечены договором с Эстонией, но подобной гарантии на севере залива не существует. Было предложено, чтобы Финляндия согласилась заключить локальный договор о взаимопомощи в обеспечении безопасности Финского залива. Потом разговор коснулся необходимости военной базы на побережье Финляндии, в связи с чем был упомянут полуостров Ханко в качестве возможного места её дислокации. Кроме того, Финляндию призвали уступить полуостров Рыбачий. С целью защиты Ленинграда граница между странами должна быть отодвинута до линии Куолемаярви–Кююрола–Муолаа–Липола. Финляндия также должна была уступить острова в Финском заливе, в том числе Суурсари и Койвисто.
В качестве компенсации Советский Союз был готов предоставить территорию в Восточной Карелии, по площади много большую, чем уступаемые районы. Чтобы избежать лишних трудностей, советская сторона решила не поднимать вопрос об Аландских островах».
В ответ представители Страны тысячи озёр заявили, что они категорически против заключения договора о взаимопомощи, а по поводу территориальных уступок сообщили, что Суоми не может отказаться от неприкосновенности своей территории. Поскольку финны не шли на уступку и по вопросу об аренде Ханко, Сталин съязвил, что если судьба базы зависит от того, что Ханко – полуостров, то можно прорыть канал и сделать Ханко островом.
14 октября финской делегации была направлена Памятная записка. СССР требовал передать ряд островов Финского залива, часть Карельского перешейка и полуострова Рыбачий, а также предоставить в аренду на 30 лет часть полуострова Ханко. В качестве компенсации Финляндии предлагалась вдвое большая территория (5528 кв. км) в Карелии.
Получив документ, финская делегация отправилась в Хельсинки за инструкциями. Сталин всё ещё рассчитывал на то, что руководство Суоми пойдёт на уступки. Напомнив о том, что независимость Финляндии предоставили не царь и не Временное правительство, а большевики, он напутствовал финнов словами: «Поскольку Ленинград нельзя переместить, мы просим, чтобы граница проходила на расстоянии 70 километров от Ленинграда... Мы просим 2700 кв. км и предлагаем взамен более 5500 кв. км».
«Нам стало понятно, что советское правительство серьёзно обеспокоено возможностью того, что СССР окажется втянутым в военные действия в районе Финского залива, а также на побережье Северного Ледовитого океана, поэтому выдвинуто требование корректировки границы у Петсамо. Сталин и Молотов несколько раз называли Англию и Францию в качестве возможных агрессоров. Сталин несколько раз напоминал, что в Первую мировую войну британский флот часто появлялся в районе Койвисто, а британские торпедные катера совершали рейд из этого района в гавань Петрограда, потопив несколько судов. Однако можно было почувствовать, что на самом деле они опасаются Германии. Это государство тоже было названо во время обсуждения в качестве возможного агрессора», – писал один из финских дипломатов.
Хотя мотивы действий Кремля руководству Финляндии были ясны, оно отклонило предложения Москвы. Какую роль в принятии рокового решения сыграли западные «партнёры» – вопрос, требующий дополнительного изучения. Ведь ни Великобритания, ни Франция, ни Германия не были заинтересованы в укреплении позиций СССР на севере Европы. А Сталин не стал ждать, чем закончится «странная война» в Европе и кто из великих держав сделает Финляндию своим сателлитом. Прими генсек другое решение, участь Ленинграда в 1941 году была бы ещё печальнее.
Война и её уроки
И в ходе переговоров, и во время Зимней войны финны отнюдь не выглядели «бедными овечками». Напротив, по признанию финского историка Тимо Вихавайнена, «финны мыслили себя аванпостом западной цивилизации против восточного деспотизма».
Советское командование располагало двумя планами ведения войны с Финляндией, различавшимися по числу задействованных сил и средств. В итоге был принят не план, разработанный под руководством начальника Генерального штаба командарма 1-го ранга Бориса Шапошникова, а «план Мерецкова» (названный по имени командующего Ленинградским военным округом), согласно которому разгромить финнов планировалось в основном силами округа. Но расчёт на быстрый разгром противника малой кровью не оправдался. После нескольких дней успешного наступления части Красной армии упёрлись в «линию Маннергейма».
Пришлось задействовать более крупные силы и использовать «план Шапошникова». 7 января 1940 года для штурма «линии Маннергейма» был создан Северо-Западный фронт. Но и более крупным соединениям РККА пришлось очень постараться, чтобы снежной и холодной зимой преодолеть оборону противника. Не хватало не только опыта, но и продуктов, тёплой одежды, медикаментов.
Отступая, финны минировали буквально всё. «Какие только хитрости не встречаются нашими: стоит велосипед, как только наши берут его – всё взлетает на воздух. На дороге валяются вещи, но как только их потянут – получается взрыв, в избе мины приспосабливают к часам, ручкам, даже к пучку сена», – писал домой красноармеец.
А вот строчки из другого письма: «На дороге найден труп бойца РККА – отрезаны нос, уши, выколоты глаза, вывернуты руки, сожжён».
Николай Шишкин, участник Зимней и Великой Отечественной войн, а впоследствии профессор кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба ВС РФ, вспоминал: «Оборона у финнов была грамотная, с бетонными ДОТами, «огневыми мешками» и, конечно, если на эту оборону идти без разведки, без подготовки, без надёжного подавления огневых точек, как это было не раз, то потери будут большими и неоправданными.
На нашем участке фронта были ДОТы-«миллионники» ( на каждый финская казна потратила более миллиона финских марок. – О.Н. ), в которых было по два-три пулёмета, а то и пушка. Для того чтобы таким сооружением овладеть, надо было выкатить чуть ли не 203-мм гаубицу и вложить несколько снарядов в амбразуру или же подтащить почти тонну взрывчатки. Война была очень тяжёлой, но не будь её – в Отечественную нам пришлось бы ещё хуже, чем было. Финская – это наука, которая далась большой кровью».
При всех ошибках и потерях победа осталась за Красной армией. Как признал финский историк Ильмари Хакала, «13 марта был достигнут тот предел, за которым Финляндия уже не могла успешно воевать одна своими собственными силами. Единственной возможностью была бы помощь Запада, которая, несмотря на все разговоры, так и не пришла».
На переговорах в марте 1940-го руководители двух делегаций обменялись репликами, которые подвели итог 230-летнему периоду истории. Пытаясь смягчить условия мирного договора, Паасикиви поднял вопрос о компенсации за передаваемую территорию, напомнив о том, что Пётр I хорошо заплатил Швеции по Ништадтскому мирному договору. Молотов предложил: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию».
Если бы такое письмо каким-то чудом попало к Петру I, платить второй раз он бы не стал – не имел такой привычки. Мир был подписан на советских условиях. Они не ставили под сомнение суверенитет Финляндии и её государственное устройство.
Теги: Вторая мировая война
«Огонька» не найдётся?
К вопросу об авторстве знаменитой песни
Песни военных лет уже не поются, как прежде, всенародно и повсеместно, а извлекаются на свет от случая к случаю и с каждым годом уходят всё дальше и глубже в историю. Но некоторые из них не забыты окончательно. Так, многие помнят и любят песню "Огонёк", написанную, как утверждало ещё советское музыковедение, неизвестно кем на слова поэта Михаила Исаковского.