— Ты говорил — расставаться полезно, вот я и ушла… В город чужой ненадолго проездом осень занесла…
Зал снова взорвался аплодисментами, стоило Вере спеть первые строчки. Она обхватила стойку микрофона и прикрыла глаза. Рядом с Артемом сидела Софа. Ее платье расцветки леопардовой шкуры смотрелось сногсшибательно. Она что-то шептала Артему на ухо, пока тот неотрывно следил за сценой.
— Лето покинув, в тревожную зиму поезд влетел. Мне расставаться невыносимо — но ты так хотел.
В предвкушении припева, мужчины повыскакивали со своих мест, приглашая женщин в центр зала, на медленный танец. Вере невыносимо хотелось спуститься со сцены и тоже стоять, вот так обнявшись, медленно покачиваясь в танце, чтобы другие смотрели. Смотрели и завидовали. Она видела, как Софа мотнула головой в сторону импровизированного танцпола, касаясь колена Артема ласковым жестом, но он отрицательно мотнул головой и тогда, женщина повернулась в другую сторону, зовя Андрея. Тот с удовольствием принял предложение и вывел ее к самой сцене.
— Я так молила — позови. Но ты молчал. Я так молила — удержи… Не удержал. Я твой транзитный пассажир, меня, увы, никто не ждал. Ты был транзитный мой вокзал.
На самом деле, Вере нравилось петь. Пусть для братвы, которая зашкаливала численностью на квадратный метр. Наверно они тоже устают на своих бесконечных стрелках, и им тоже хочется расслабиться, послушать хорошую музыку. Во всяком случае, данная сходка выглядела душевно, а что самое главное — прилично.
Всю песню Исаев не сводил с нее глаз, в которых плескалось неприкрытое возбуждение. Он откровенно трахал ее взглядом, а она не могла отвернуться, ни на секунду.
— Похлопаем еще раз Эльзе, это было великолепно, — нудил над ухом Денис, когда песня закончилась.
— Семён Евгеньевич, Лада Витальевна, мои искренние поздравления, — произнесла Вера, склоняя голову в легком поклоне, — Я очень рада, что вы позволили мне разделить с вами ваш праздник.
Жена Семёна Евгеньевича — Шуши, улыбалась во весь рот, поднимая бокал шампанского вверх, смотря на Веру. Сам Шуша послал снисходительный кивок, принимая поздравления.
— Что ж, предлагаю продолжить, Эльза — мое почтение, — Денис присел перед Верой в легком реверансе, взволнованно улыбаясь.
Снова музыка, снова танцующие пары, Вере вдруг захотелось напиться до поросячьего визга. Она тоже хотела сидеть вот так, пусть не в центре зала, но поблизости, в числе приближенных гостей, пить дорогущее шампанское, а потом вино, а потом снова шампанское. Есть красную икру ложками. И чтобы для нее пели, развлекали, как это делала она.
Когда выполнила то, что от нее требовалось, Вера поклонилась и поспешила скрыться. Всю дорогу до гримерки, девочки наперебой поздравляли ее с отличным выступлением, некоторые кидали завистливые взгляды на ее платье. Не мудрено — открытые ямочки на пояснице приводили в экстаз не только мужчин, но и женщин.
Закрывшись, наконец, в маленькой комнате и оставшись одна, Вера позволила себе выдохнуть. Все прошло на высшем уровне. Она оперлась одной рукой о туалетный столик, а второй — глядя в зеркало — вытащила шпильки из волос, позволяя рассыпаться им по плечам.
— С возвращением, Клинкова, — тихо выдохнула она, кусая губы.
Дверь тихо открылась, и она поймала в зеркале глаза Артема, который также тихо прикрыл дверь за собой. На щеколду.
— Поздравляю, кукла. Половина зала кончили еще до того, как ты ушла, вторая половина додрачивает в туалете, — он подошел к ней и встал за спиной.
— Я так волновалась, — призналась Вера, сжимая крышку столика руками.
— Ерунда. Я давно не видел, чтобы Лада смотрела на другую женщину с открытым ртом. Ей понравилось. Раз ей понравилось, значит и остальным тоже. Хотя признаюсь, люди собравшиеся сегодня здесь любят поебать мозги, — он облизал губы и коснулся горячей ладонью ее спины, обводя овальный вырез платья и останавливаясь на пояснице.
— Я хотела сказать спасибо за платья, они невероятные, — на выдохе произнесла Вера, выпрямляясь в полный рост.
— Пожалуйста. Я подумал, что тебе захочется чего-то нового, когда ты вернешься, — Артем перекинул ее волосы на одно плечо, прикасаясь губами, там, где только что были его пальцы.
— Они наверно очень дорогие… — Вера прикрыла глаза, чувствуя, как мужчина уверенно подцепляет ткань, где-то в районе лопаток и тянет ее вниз.
— Это подарок за хорошее поведение, — он продолжал целовать мягкую женскую кожу, наслаждаясь запахом ее тела. Она пахла клубничным мылом, так обычно пахнут дети.
— Подожди, — Вера перехватила его руки, когда оставалось одно движение, чтобы оголить грудь. Она взволнованно смотрела в зеркало, прямо ему в глаза и видела, что его уже ничего не остановит.
— Я соскучился, это весомый для тебя аргумент, что тянуть больше стоит? — не дожидаясь ответа, Артем дернул платье ниже, освобождая грудь. Холодный воздух коснулся ничем неприкрытой кожи, и темные соски тут же превратились в горошины, покрываясь мурашками.
«Вот чем ты заплатишь за свои подарки» — подумала Вера, но не смогла сдержать стон, когда мужские, чуть шершавые ладони несдержанно сжали грудь.
— Красиво, правда? — прошептал он, заставляя Веру открыть глаза и посмотреть в зеркало. — Блять, мне хочется кончить, быстро и походу в штаны.
Учащенное дыхание заставляло ее грудь подниматься и опускаться, пока она сама следила, как Артем отходит к дивану и расстегивает ремень.
— Иди ко мне, — он похлопал себя по бедру, когда сел на диванчик, широко разводя колени в стороны.
— Артем, я…
— Быстрее, Вера. Скоро нужно будет возвращаться. — Она послушно подошла к нему, останавливаясь между разведенных ног, — Давай, давай.
Она никогда раньше не делала минет. Хоть Стас и намекал пару раз, но Вера обычно в такие моменты включала дурочку, не понимая, что от нее хотят.
«Боже, Вера, ты катишься в пропасть. Может бабушка была права?»
Опустившись на колени, дрожащими пальцами стянула с Исаева трусы, выпуская член наружу. Большой, он стоял колом, упираясь в пупок. Смотря ему в глаза, она медленно лизнула его языком, вынуждая Артем несдержанно вздохнуть, а потом обхватила губами головку.
Когда ей было 16, она нашла у дяди Гришу кассету, которая была спрятана между стопок одежды, в шкафу. На упаковке была изображена голая женщина в одних чулках, а по правую руку от нее стоял такой же голый мужик. Тогда она первый раз увидела член. На картинке. Еще детский организм отреагировал странно, низ живота заныл, а трусы намокли так, что между ног хлюпало при ходьбе. И пока дома никого не было, Вера толкнула кассету в старенький видик. Ох, что там было. Да все там было, баба сосала как заправская шлюха, звонко причмокивая, а потом мужик резко развернув ее, загнал член прямо ей в задницу. Вера даже ойкнула от неожиданности. Но то, как она стонала, пока он ритмично долбил ее, желание прикоснуться к себе у Веры не уменьшилось.
И вот теперь, она почему-то вспомнила ту кассету, обхватила член пальцами и протолкнула его до самой глотки. Артем удовлетворенно рыкнул, прикрывая глаза и откидываясь на спинку дивана, поглаживая ее по голове. Сосала долго, аккуратно, с чувством, с толком, с расстановкой, облизывая каждую венку, слизывая выступающую капельку с головки. Челюсть заныла, а Артем, казалось, даже и не собирался заканчивать этот марафон. Но когда он схватил ее за волосы — поняла — скоро. Решая взять бразды правления в свои руки, так сказать, Артем самостоятельно задвигал бедрами, трахая ее рот, так как хотелось ему. Стало вдруг не хватать воздуха, когда он насаживал ее голову на свой член и Вера испугалась. А потом еще этот рвотный рефлекс.
«Пожалуйста, пожалуйста».
— Рыжая, блять… — прошептал Исаев, когда кончил, наполняя ее рот спермой.
«А теперь что делать?» Она смотрела, как он переводит дыхание и зажмурившись, проглотила. Так и сидела перед ним на коленях с опухшими губами, глазищами по блюдцу и в спущенном до талии платье.