— Я скажу Дите. Будешь ходить с утра на рынок вместе с поваром, закупаться. Заодно научишься разбираться в продуктах, выбирать лучшее для стола, узнаешь цены, посмотришь на столицу…
Антония засияла ясным солнышком. Даже прыщи не помешали.
— Тетушка Розалия! Благодарю вас! Обещаю, вы не пожалеете о своей доброте!
Если тетушка и жалела, то вслух она об этом благоразумно не сказала.
Ни к чему.
***
— Где девчонка?
У говорящего явно были какие-то проблемы. Или 'волчья пасть', или 'волчья суть'…
Голос его звучал… достаточно странно.
Так могла бы говорить змея, которая обрела голос.
— Неизвестно, тан.
— Почему? Вы ее упустили?
Теперь в голосе было еще и обещание страшных кар. Собеседник невольно поежился.
— Не знаю, тан. Дома ее нет, а арендаторы тоже исчезли. И наши люди, которые были туда посланы — пропали.
— Арендаторы исчезли?
— Я неверно выразился, тан. Сгорели два коттеджа. В одном из них найдены два трупа. По слухам — арендаторов.
— Так… а наши люди — пропали?
— Да, тан.
— В этом есть нечто странное. Я хочу, чтобы вы разобрались в этом случае. И нашли девчонку.
— Да, мой тан.
Мужчина жестом отпустил подчиненного и задумался, глядя в камин. Пляска огня завораживала, успокаивала…
И где может быть эта девчонка?
Нет, неизвестно…
Раздражает… просто невероятно раздражает! Его планы нарушены. И кому-то придется за это ответить. Да, кому-то придется…
Глава 4
На следующее же утро, еще до рассвета, в комнату Антонии постучали.
— А? Войдите?
В дверь просунулся хорошенький носик Риты.
— Синьор главный повар сказал, что выходит через полчаса! Поторопитесь, ритана!
— Полчаса!? — подскочила ритана.
— Пока все самое лучшее не разобрали.
Этого Антония уже не слышала. Она металась по комнате, пытаясь одновременно одеться, причесаться и умыться. Рита хихикнула — и прикрыла дверь.
Внизу Антония оказалась через двадцать минут.
Старший повар был похож на помидор. Толстенький такой, краснощекий, кругленький…
— Ритана Антония, доброе утро.
— Доброе утро, синьор…
— Фарра, — шепнула оказавшаяся рядом Рита.
— Доброе утро, синьор Фарра, — тут же поправилась Антония. Колючие кругленькие глазки повара оглядели ее без особой приязни. Точно также, без приязни, смотрели на нее два лакея, которые обычно сопровождали повара на рынок. Хулио, с большой тачкой, в которую было погружено несколько корзин, и весьма недовольный жизнью Роман.
— Ритана, я понимаю, что вы благородная. Но на рынке прошу мне не мешать, и стараться…
— Вести себя потише. И как обычная синьорита, — согласилась Антония.
Она надела одно из привезенных с собой платьев, и сейчас на благородную даму вовсе не походила. Простое черное платьице в горох могло бы прекрасно смотреться на служанке. И дело даже не в цвете, а в старомодном фасоне и дешевом ситчике, который на него пошел. Благо, на улице стояло начало лета, было тепло и уютно.
На голову Антония повязала косынку, так, как это было принято у крестьян. Стянула на лицо ровный край, закрывая лоб почти до бровей, завязала узел на затылке, свободный конец подвернула так, чтобы волосы были полностью под тканью. Самое то, что нужно.
— Хорошо бы, ритана Антония, — не поверил повар.
Антония пожала плечами.
— Синьор Фарра, я постараюсь не доставлять вам неприятностей. И пожалуйста, называйте меня Ритой, пока мы будем на рынке.
Повар несколько секунд смотрел на нее, а потом ухмыльнулся.
— А что… хитро. Если кто и услышит — то ли имя тебе, то ли титул… хорошо, рита… на. И если что не так — не обессудьте.
— Спасибо вам, синьор Фарра.
— Спасибом корзинку не наполнишь. Идемте, рита… на.
Четверо человек, повар, Антония и два лакея — Хулио и Роман вышли из дома
***
Рынок!
Как же Антония любила рынки!
Яркие, веселые, шальные, разноцветные…
Запахи накатывают и оглушают, сбивают с ног, запах квашеной капусты мешается с запахом духов, шелка — с дерюгой, нищие с богачами, повсюду снуют вездесущие воры…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кричат торговцы, привлекая покупателей, кричат сами покупатели, вот, идет торговля…
— Да вы что! Рыба тухлая!
— Свежайшая! Только вчера плавала!
— В канализации!? Вот туда ее и спусти, а мне дай вон того окуня, которого под прилавком прячешь!
Антония с огромным удовольствием глазела по сторонам. Синьор Фарра посмотрел на девушку, потом вздохнул, и вдруг купил на лотке пирожок. Теплый, еще горячий, с яблоком.
— Кушайте, рита…на. Небось, не завтракамши… это мне ничего, а вас-то сейчас ветром снесет.
— Благодарю, синьор Фарра, — Антония впилась зубами в пирожок.
Вкусно!
— Да вы с ума сошли! Реал за фунт чая?! Я курицу за эту цену куплю!
— Вот и заваривайте ее вместо чая!
Синьор Фарра приценился к крупам, к муке…
— Первый сорт!
— Да что ты?! А чего такая тяжелая!?
— Смеяться изволите, синьор! Не мука — россыпь!
— Тогда гирю из нее вытащи! А то слишком мешок тяжел для россыпи, небось, водой смачивал?…
Крики, шум, гам…
Антония оглядывалась по сторонам.
Да, здесь ей было хорошо и уютно. Эх, не уезжала бы она из Лассара, сейчас покупала бы продукты для себя и Долорес. Торговалась бы, понятно…
— Синьор Фарра, список есть, что нам нужно?
— Конечно. Специи нужны, рита… на. Разбираетесь?
— Не особенно, — не стесняясь созналась Антония. — А вот овощи купить могу. Птицу могу…
— Овощи, говорите?
Антония кивнула, ожидая проверки. И не ошиблась.
— Лук нужен. Сладкий, но лежкий. Сможете выбрать?
Антония уверенно подошла к прилавку.
— Так… эта связка нам не нужна. Слишком сильный запах. А вот здесь лук подгнил — видите, у основания. Явно с корешков что-то счищали. И этот мне не нравится — видите, шелуха тусклая, и вот, влажные участки, их просто внутрь заплели…
— Да вы что, синьорита!
— А я вот сейчас любую луковицу очищу по своему выбору. Если она не окажется подгнившей, я ее лично куплю и съем. А если окажется — вы ее съедите? С гнильцой, — предложила Антония. И уверенно взяла в руку следующую луковицу. — И этот лук мне не нравится. Крупный, но легковат, теперь внутри пустой…
— Синьорита!
— Проверим? — мило улыбнулась Тони.
— А вот этот лук вам нравится? — скрипнул зубами продавец, вытаскивая из-под прилавка косицу некрупного красного лука?
Антония ловко ощупала его, осмотрела…
— Сойдет. Сколько?
— Реал! — злорадством на лице торговца можно было лук вместо масла заправлять.
— Это за косицу — или за весь товар? — Антония и глазом не моргнула, начиная торг. Сошлись на десяти песетах за косу, взяли три штуки за реал — и разошлись друзьями. Ну как — друзьями?
Кажется, под конец, торговец готов был лично скормить девушке весь свой товар. Но разве это не проявление истинной дружбы? Когда для друга — ничего не жалко!
Синьор Фарра улыбался в усы.
— Доводилось торговаться, ритана?
— Дома у меня слуг не было. А кушать хотелось… так дешевле, чем по луковице покупать.
— И то верно. Вижу, разбираетесь. Купите, вот, морковку, свеклу, репу и капусту. Картошку хорошо бы и зелени. Роман, давай со мной и корзины возьми. Хулио, тачку захвати и сходи, помоги выбрать. И приходите к ряду со специями, я там буду.
— Сколько надо?
— А вот по мешку, лучше даже по два, если хорошую найдете. Тыква нужна, штук десять. Начало лета, приличных овощей днем с фонарем не разыщешь.
Антония кивнула, но вдоль ряда пошла.
Тыквы ей приглянулись почти сразу, крепенькие, рыженькие, пухлощекие, хоть ты их сейчас на картину и натюрморт рисуй. Но осмотрела девушка каждую и принялась торговаться, сбивая цену. Постепенно нашла и остальное…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})