— Да, Антония?
— Простите, что лезу не в свое дело. Вы так расстроены из-за тана Эрнесто?
— Какая тебе разница?
— Я видела, вам тяжело в его присутствии. И могу помочь.
— И как же?
Антония вздохнула.
— Ритана Розалия, я ведь тоже — темный источник. Но рядом со мной вам не так сложно…
— Верно. Но я полагала, это потому, что ты — непроявленный маг, а он — активный?
— Не совсем, — Антония вздохнула еще раз. Но рано или поздно это откроется, от магов такое вообще не спрятать. А потому… — Вот, возьмите.
Перед лицом ританы закачался небольшой мешочек. Саше с травами.
— Что это такое?
— Если это будет на вас, присутствие темного мага вас тяготить не будет. Ну… хотя бы не так.
— Я спросила не об этом, — лязгнул металл в голосе ританы.
— Это заговоренные травы. Одна из наших арендаторов, Долорес, деревенская ведьма. Она их сама собирает, смешивает и наговаривает.
— Зачем?
— Она еще моего деда знала. Вот он тогда рецептом и поделился, — грустно улыбнулась Антония. — Как старуха сказала, общаться с ним было невероятно сложно. Он просто… уничтожал всех окружающих. Не убивал, но подавлял, притягивал самые дурные мысли…
— И?
— Она была молода, он был молод. А как тут пообщаешься с девушкой, если она от тебя за тридевять земель удрать готова?
Ритана Розалия определенно заинтересовалась.
— Это темная магия?
Антония пожала плечами.
— Ритана Розалия, хотите — завтра это саше в храм отнесите. Хотите — траву из него заварите, только не всю, я отвар выпью. Да что хотите могу с ним сделать. Это безвредно, просто на вас так давить не будет. Это соль, зверобой, ромашка, полынь, крапива, верба, шалфей, лаванда, чертополох и желтый глаз… там девять трав, все это сушится, измельчается, кладется на год под порог храма, чтобы силу набрало, потом наговаривается, только обязательно темной ведьмой…
— Такие сложности?
— Вот поэтому и не получило распространения.
— А ты?
— А я Лассара. У нас же все такие, род такой. Потому и придумали… ну что поделать? Если нас тянет не к темным, а к кому-то другому?
Ритана Розалия помрачнела, вспоминая свой опыт. Но ладанку взяла.
— Хорошо. Сегодня я попробую, а завтра обязательно схожу в храм. И ты пойдешь со мной.
— Да, ритана Розалия.
— И мужу я об этом расскажу.
— Вам решать, кому и когда рассказывать, — безразлично отозвалась девушка. — Я могу кровью поклясться, что не хотела причинить вам вреда. И что эти травы именно чтобы ослабить давление темного источника.
— А ты тоже носишь что-то такое?
Антония кивнула. И оттянула воротник платья, вытаскивая такое же саше на веревочке.
— Если носить на теле, оно лучше действует.
— Хм… хорошо. Но завтра — в храм. Почему ты первый раз об этом не сказала?
— Меня не спрашивали. Потом я увидела, как вы реагируете на тана Эрнесто. Потом расспросила прислугу — уж простите, ритана Розалия, но вы… вам не нравится предстоящий визит.
— Нравится, не нравится… а девочкам тоже такие можно?
— Наверное, можно. Но у меня столько нет. Это надо делать заново, а у меня только одна штука, — честно созналась девушка. — И они не должны так сильно реагировать? Разве нет?
— Они-то нет… Аракон все же. А я вот, — досадливо вздохнула ритана Розалия. И тут же спохватилась, что откровенность иногда не к месту. — Благодарю. Я попробую.
Антония кивнула и отошла.
У нее действительно была только одна ладанка. А запас трав, соли, и прочее…
Темный источник, даже непроявленный, прекрасно работает. Нашептать заговор Антония вполне могла. Только делать этого не станет.
Пусть к Долорес обращаются.
***
Ровно без пяти семь, к особняку Араконов подкатил модный мобиль.
Антония наблюдала за этим из окна. Красивая все же штука — машина. Такая мощная, уверенная… лошади, конечно, лучше. Но и машина может быть обаятельной.
Она бы себе завела мобиль.
Но стоит он, наверное…
Антония решила не думать о грустном и принялась наблюдать дальше.
Из мобиля вышел мужчина, подал руку даме в темно-синем платье. Вышел второй мужчина, третий… сердце глухо стукнуло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что случилось, Тони?
Но девушка и сама не знала. Она отошла от окна и принялась медленно спускаться вниз.
Альба и Паулина были уже внизу, равно как и ритана Розалия. Тетушка в темно-лиловом платье, Альба в белом, Паулина в светло-розовом. Антония в желтом рядом с ними проигрывала по всем статьям. Волосы она стянула в непритязательный узел, причем с такой силой, что глаза выпучились а прыщи стали еще ярче. Да и цвет ее не красил, и фасон. Паулина была чуточку полновата и платья были скроены так, чтобы показывать грудь и не подчеркивать талию. А вот у Антонии груди особо не было. Зато талия была тонкой… сейчас все ее достоинства были успешно скрыты. А по вырезу Антония прошлась ваточкой, смоченной настоем, благодаря про себя мастера Доменико.
Восхитительно, просто восхитительно!
Россыпь прыщиков на белой коже изумительно гармонирует с желтым цветом платья…
Чучело?
Пусть так! Зато жива, цела и на свободе!
***
Первым в комнату вошел тан Эрнесто под руку с миниатюрной дамой. Антония вздохнула про себя.
М-да, так ей никогда не выглядеть.
Дама была белокожей блондинкой, наверное, чуть за сорок, но выглядела она лет на десять моложе. Бледно-лиловое платье делало ее похожей на ирис, и даже запах духов был таким же…
Ледяной ирис, — подумала про себя Антония.
Из образа выпадало только выражение глаз дамы. Красивых глаз, бледно-голубых… только вот в них светились не любовь, дружелюбие, радость…
Расчет и холодность.
Что ж, Антонию это ничуть не волновало. Вас же не волную чувства змеи в террариуме? Насмерть не закусает, остальное — неважно!
В противоположность ей, тан Эрнесто улыбался. Вот ведь проблема!
Темный маг так и лучится дружелюбием. А его супруга, явно не маг, попросту замораживает всех вокруг. Интересно, почему так получается?
Ритана Розалия разулыбалась.
— Барба, милая…
— Рози, ты сегодня прелестна…
Дамы обнялись, поцеловались и задрожали раздвоенными язычками. Нападут?
Удержатся?
Да кто ж их, гадюк, знает? Во всяком случае, ритана Розалия держалась намного спокойнее и увереннее. Видимо, саше помогло. Долорес дряни не делала. Тем более, для Антонии, которую считала пусть приемной, но внучкой.
Молодого человека, который вошел следом, Антония окинула незаинтересованным взглядом.
Копия отца.
Симпатичная, но… недосоленная, что ли? Пресный он какой-то. И глаза голубые, материнские… только у матери взгляд жесткий, расчетливый, а это — рыба вяленая. Ни туда, ни сюда…
А вот второй…
Антония почувствовала, как пошатнулась под ней земля. Закружилась, медленно уплывая из-под ног. Потому что следующим вошел ОН.
Тот самый мужчина, о котором она мечтала.
Высокий, красивый, с золотыми волосами и синими глазами, с потрясающей улыбкой…
— Мой племянник, Эудженио Рико Валеранса, — представила его блондинка. — Он недавно из Шалеверо, пока поживет у нас.
— Как мило, — проворковала тетушка, протягивая руку для поцелуя, и представляя своих дочек, а потом и Антонию. — Вы к нам надолго?
— Учитывая, что в этом городе живут столь очаровательные дамы? Я готов остаться здесь на всю жизнь, — согласился Эудженио.
Антония стояла, ни жива, ни мертва.
Теплые губы прикоснулись к ее руке, голубые глаза посмотрели прямо в глаза.
В животе разливалось тепло, внутри словно бабочки порхали… а улыбка! Какая у него улыбка! Только вот он на нее и не посмотрит!
Не в таком жалком виде!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На миг Антонию охватило желание выбежать вон, сорвать с себя уродское платье, смыть грим, явиться такой, какая она на самом деле…
— Моя племянница, Антония.
Голос тетушки отрезвил е хуже пощечины.