Алехандро
Поистине трагические беды И злоключенья ваших юных дней,— Конечно, горестный предмет беседы. Но после мрака вспыхнет блеск лучей: Где правота, там и венец победы. Сметая зависть, над страной своей Вы станете властителем законным.
Диана
А вы — над сердцем, вами покоренным. Что ж, Алехандро, обнажайте меч, Который столько раз венчала слава! Он должен вмиг сомнения пресечь У тех, кто медлит, взвешивая право. Мою судьбу я рада вам обречь, Чтобы легла к моим ногам держава. Свои страданья Медичи вруча, Я обретаю в небесах врача.
Алехандро
Каким путем, сеньора, вы хотите Вступить во власть?
Диана
Я к ней хочу прийти, Отбросив эту ложь.
Алехандро
Тогда не ждите. Войска Флоренции уже в пути, И вы всех женщин доблестью затмите.
Диана
А вам нетрудно Марса[132] превзойти.
Фабьо
А я кем буду?
Диана
Подожди немного; Придет пора, — с тобой поступят строго. Пусть, Алехандро, мне дадут доспех! Сердца солдат я этим видом трону, Пока не подоспеет помощь тех, Кто вышел в путь, чтоб мне вручить корону.
Алехандро
На площади Урбино взорам всех Явите италийскую Беллону![133] Явите мудрость, вынувшую меч, Чтоб слепоту с незрячих глаз совлечь!
Диана
Доспехи, Фабьо! Слуги, эй!
Фабьо уходит. Потом Марсело, Фабьо и слуги вносят доспехи для Дианы. Диана снимает с себя кофту и пышную черную шелковую юбку и остается в изящном корсаже вроде лифа со множеством оборок и в нижней юбке.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Марсело, Фабьо и слуги.
Диана
Подайте латы и оплечье.
Марсело
Здесь полное вооруженье.
Диана
Марсело! Дайте мне нашейник.
Марсело
Вам больше шло, как было раньше: Вы походили на Венеру.[134] Зачем вам латы надевать?
Фабьо
Явитесь людям без доспехов, И я клянусь — весь род людской Семь раз умрет от восхищенья.
Диана
Нашейник хорошо приладьте.
Алехандро
Я это вижу — и не верю. Сеньора! Где вы научились, Средь буков и каштанов леса, В ущельях неприступных гор, Одетых в тис и можжевельник, Блестящий надевать доспех И так уверенно и смело Затягивать ремни и пряжки Лат, изукрашенных насечкой?
Диана
Тому, кто высоко рожден, Не требуется обученья; Ему довольно посмотреть, Раз у него есть ум и смелость. Когда король прикажет гранду, Воспитанному с малолетства В столице, посреди парчи И благовонных воскурений: «Идите в бой», и он идет, И, в поле выступив и встретив Противника, ведет себя Под пламенным свинцом, как Гектор,[135] Кем он наставлен, кем наýчен? Он почерпнул уменье это В наследованной им крови, Второй душе героев чести. Порыв рождается душой, Осуществленье — грудью смелой, Отвага — внутреннею силой, Гордыня — тайным размышленьем, Решимость — пламенным желаньем, Одушевление — надеждой, Неколебимость — мощью духа, Непримиримость — раздраженьем, Общительность — благоразумьем, Бесстрашие — высокомерьем, Великодушье — благородством, Влюбленность — прелестью предмета, Благожелательность — радушьем, Отчаянье — самозабвеньем, Все дружелюбное — любовью, А грозное — ревнивым сердцем.
Фабьо
Нет, что вы скажете об этом?
Алехандро
Скажу об этом, что как, если Рукою заградить родник, Потом отнять ее мгновенно, Освобожденная вода Столь яростна в своем стремленьи, Что набегающие струи Друг друга словно гонят гневно,— Так и прекрасная Диана, Безмолвная все это время, С тем большей яростью спешит Раскрыть свой несравненный гений, И потому, когда рассудок Распределяет выраженья, Меж голосом и языком Потоку мыслей слишком тесно.
Диана
Кто даст мне зеркало?
Алехандро
Подайте. Пусть поглядится, хоть на свете Нет зеркала, чтоб воссоздать Такое чудное виденье.