— Годится, — не мог не признать ее правоты Ляхов. Особенно же понравился ход ее мысли. Вот уж действительно, кто о чем, а вшивый о бане. — Вообще все верно. Человек живет спокойно и нормально до тех пор, пока воспринимает жизнь как данность. «Ведь в мире бытия нет блага выше жизни. Как проведешь ее, так и пройдет она».
Если же выискивать в ней высший смысл или, упаси бог, всяческие подвохи, она плавно перейдет в патологию. «Здравствуй, паранойя, я твой тонкий колосок».
— Она, конечно, девушка озабоченная, — продолжала тем временем Майя, снова о Татьяне. — Мы все такие. Я меньше, она больше. Так у нее и жизнь — бр–р! Провинция, скучные родители без положения и перспектив, да и у самой какие были перспективы? То, что она Сергея встретила, — выигрыш миллиона по трамвайному билету…
— Такой уж выигрыш? — деликатно усомнился Ляхов.
— А ты — не выигрыш! — тут же парировала девушка. — Все вы… Другое дело, что без вас тоже никуда. Вообще–то я предпочла бы нечто более приличное, спокойное и предсказуемое…
— Вроде графа Салтыкова? — съязвил Вадим.
— Хотя бы. Очень славный молодой человек. Кстати, куда деликатнее и воспитаннее другого моего знакомого. Если б он не был такой безнадежный дурак, я бы о нем непременно подумала…
О перспективах путешествия, тем более о том, что они будут делать, если вернуться не получится, не говорили. Да и зачем?
Правда, Майя мечтательным тоном произнесла, что идеальным вариантом было бы найти в ближайшем порту подходящий пароход или яхту и отправиться домой морем. И безопасно, и приятно.
— Насчет приятности согласен, — кивнул Ляхов, который кое–какое понятие о морских прогулках имел. — Только самая примитивная мореходная яхта предполагает человек пять–шесть хорошо подготовленной команды. И куда идти? До Питера или до Новороссийска? А там все равно снова — сухим путем. Пароход же или теплоход требует еще больше людей и специфических знаний. Которых я, при всем стремлении к получению бесполезной информации, приобрести не удосужился. Даже на шкипера маломерных судов два года учат, и преимущественно практически.
— Жаль. Ты только и умеешь, что девушек разочаровывать. А я вот читала, что даже в шестьдесят лет люди в одиночку вокруг света плавали…
— Ага. Чичестер, Уиллис, русский Конюхов, кажется. Так то ж таланты! Миллион рублей свободных денег и несколько лет на подготовку. У нас ни того ни другого нет…
— Скучный ты мужик, Ляхов. Я еще сто раз подумаю, перед тем как за тебя замуж пойти.
Вот как оно повернулось, оказывается!
В приятной светской беседе они провели целый час, пока Тарханов, как Вадим и предсказывал, не остановил транспортер, чтобы подбить скрепляющие траки длинные железные пальцы. Такое у гусеничной техники свойство, что полуметровые болты выползают наружу с доводящей до злобы регулярностью. И никто отчего–то не придумал для них надежной фиксации по месту.
Привели в порядок ходовую часть, покурили, как водится, прикинули, заночевать ли в одном из отелей Триполи или в начале асфальта бросить транспортер и гнать на колесах прямо в Латакию. Там русская маневренная военно–морская база, до ночи можно успеть. А уже там и для отдыха, для размышлений и пополнения запасов использовать отечественный крейсер или эсминец.
Чем плохо? Стоят они на бочке в полукилометре от берега. Поднимись на палубу, убери трап и спи спокойно под защитой брони и мощной артиллерии. Кроме того, сухопутные офицеры всегда завидовали морякам, придумавшим себе такую великолепную штуку, как кают–компания.
Это же, кто понимает, сказка!
Представьте себе — на погонах у вас одинаково звездочек, и воюете вы за одно и то же Отечество. И война одна на всех. Только один — месяцами в пропотевшей гимнастерке, прелые портянки удастся постирать в ручейке и высушить на солнышке — уже счастье и блаженство. Другой — после вахты принимает душ, переодевается в белый китель, ужинает за столом с подогретыми тарелками, потом музицирует на рояле фирмы «Юлиус Блютнер», играет, к примеру, по просьбе товарищей «Заклинание огня» Вагнера.
Менее утонченные натуры режутся в бильярд или триктрак[88].
В буфете — любые напитки, и только старший офицер время от времени легким движением пальца указывает, кому на сегодня — хватит.
А потом расходятся спать по каютам на крахмальных простынях.
Иные говорят: «Но ведь когда корабль гибнет, страшно умирать в ледяной воде или наглухо запертых отсеках!» А я спрошу — получив пулю в живот, умирать в жидкой грязи на дне окопа веселее?
Однако эти мысли промелькнули только в голове Ляхова, знавшего о флоте чуть больше остальных.
Всех прочих идея совершенно особым образом вдохновила. Поскольку известно, что промежуточный финиш часто манит сильнее окончательного.
Ехать оставалось примерно около часа, как вдруг Майя не то удивленно, не то испуганно охнула и прижала ладонь к губам.
Вадим, не поняв, что случилось, машинально нажал педаль тормоза. Вдруг укачало девушку и затошнило.
Но нет.
Последние полчаса она развлекалась, рассматривая картинки в журналах из другого мира.
Еще в артиллерийском форте, пока мужчины занимались техническими вопросами, Майя с Татьяной забрели во врезанный в скалу жилой бункер. Обитали в нем, оказалось, около десяти еврейских женщин, проходивших службу в офицерских и сержантских чинах.
Наконец–то наши девушки получили возможность обеспечить себя необходимыми предметами личной гигиены и кое–чем сверх того. В количествах, достаточных на весь срок путешествия, которое обещало быть долгим.
А заодно Майя тоже нахватала со столов и из тумбочек солидную пачку глянцевых, ориентированных именно на женское восприятие журналов.
Да, на иврите, но яркие фотографии показа мод, интерьеров квартир, чего–то кулинарного были ей интересны и без текстов.
Они с Татьяной обменялись добычей. Та поделилась с ней частью прессы с первой погранзаставы, Майя щедро отдарилась здешними экземплярами.
Вначале ей было интересно, но через полчаса надоело.
Какие–то люди делают неизвестно что, неизвестно зачем.
Совсем собравшись оставить это дело, Майя машинально перелистнула очередную страницу. А там лежала сложенная пополам газета на русском языке.
Девушка сначала даже не поняла, в чем дело, наткнувшись глазами на неожиданно понятный текст.
Начала читать.
Ничего интересного, как ей показалось поначалу. На одной стороне даже не газеты, а не слишком ровно оторванного газетного листа, под рубрикой «Еврейская жизнь», статья какого–то Арье Бараца по проблемам библейской истории. Ей это было совершенно неинтересно.
По верхнему краю страницы название газеты и дата ««Вести–2“, 4 января 2004 года». Старье годичной давности. Но все же родной язык. Она перевернула лист.
Что–то о предстоящей войне с Ираком (где это?), об угрозах США Северной Корее, о российско–израильских экономических проектах, о предстоящем визите в Тель–Авив президента Путина, об успехе на выборах партии «Исраэль–ба–Алия», получившей 12 мест в Кнессете.
Ну, словно вести с Марса.
И в самом низу — подчеркнутая широкой розовой полосой, чем–то вроде воскового мелка, заметка.
«По сообщению нашего специального корреспондента с места событий.
На участке израильско–сирийской границы, контролируемом российским контингентом миротворческих сил ООН, в первый день Нового года (по европейскому календарю) произошло столкновение русского патруля с крупными силами террористов, предположительно из отрядов «Хесболлах“ или «Ас Сайка“, проникших на нашу территорию.
В ходе боя уничтожено более пятидесяти террористов. Потери российской стороны — один раненый. Два офицера — майор С. Тарханов и капитан медицинской службы В. Ляхов — пропали без вести.
Их тела на поле боя не обнаружены, допрос пленных о судьбе исчезнувших пока результата не дал. Источники, близкие к информированным кругам, предполагают, что русские офицеры захвачены в плен отступившей в глубину сирийской территории частью террористов и в ближайшее время может последовать предложение об их выкупе. Спекулятивные версии о переходе майора и капитана на сторону противника мы пока рассматривать не будем. Прежде всего по причине полной бессмысленности такого поступка».
— Что такое? — Вадим сначала аккуратно съехал на обочину, помахал рукой Розенцвейгу: «Все в порядке, продолжай движение, у нас остановка по требованию», а потом только обратил внимание на слишком уж необычное лицо и взгляд подруги. — Что с тобой?
— Смотри… — она протянула ему газету.
Ляхов прочитал заметку. Один раз — по диагонали, второй — медленно и внимательно.
Забавно. Очень забавно. Какие–то русские офицеры сил ООН с похожими фамилиями воевали и пропали почти в тех же местах на год раньше, им тоже пришлось пострелять по каким–то боевикам, террористам или бойцам за очередную независимость неизвестно от кого и, главное, для чего.