усами и выразительным еврейским лицом.
— Садись, Иосиф, выпей с нами чаю, — по-домашнему произнёс Дизенгоф.
— Спасибо, Меир. Не откажусь.
— Я просил тебя зайти вот почему. Сегодня из Иерусалима к нам приехал Пинхас Рутенберг, — Меир указал на него рукой. — Он назначен Менахемом со товарищи создать отряд еврейской самообороны. Нужно известить наших парней ещё сегодня. Потому что завтра в девять уже состоится сход у нас на берегу.
— Чем я могу помочь, Меир? Этим больше занимался всегда Давид. Впрочем, у меня в секретариате есть парень. Он был капралом в еврейском легионе британской армии. Он знает всех в Тель-Авиве, кто умеет держать винтовку.
— Вы знаете, Иосиф, где он живёт? — спросил Рутенберг.
— Пожалуй, да. Надеюсь, мы его найдём.
— Тогда поехали к нему, — предложил Пинхас.
Иосиф взглянул на него и согласно кивнул.
Рутенберг поблагодарил Дизенгофа и поднялся. Шпринцак, Мени и Мендель последовали за ним. Машина минут пятнадцать кружила по улицам, пока не остановилась возле двухэтажного дома. Шпринцак спустился на дорогу, подошёл к входной двери и несколько раз тряхнул верёвку звонка. На пороге появилась женщина, что-то спросила и кого-то позвала, повернув голову назад, в сторону квартиры. Рядом с ней вскоре нарисовался коренастый мужчина.
— Ави, шалом, — поприветствовал его Шпринцак. — Мы к тебе, принимай гостей.
— Заходите, честно говоря, не ожидал, — забормотал взятый врасплох мужчина.
— Так и события в наших краях неожиданные, — произнёс Иосиф.
Женщина, оказавшаяся женой Ави, взяла инициативу на себя и рассадила всех вокруг стоявшего в гостиной стола.
— Инбар, пожалуйста, ничего нам не предлагай, — остановил её Щпринцак. — Мы только что пили чай у Дизенгофа.
— Иосиф, объясни, наконец, чем вызван этот парад? — спросил Ави.
— Нужна твоя помощь, и немедленно, — ответил Шпринцак. — Сионистская комиссия, которая находится в Иерусалиме, назначила Рутенберга главой отряда еврейской самообороны. Ты знаешь всех парней в посёлке. Нужно их сегодня же предупредить о сборе завтра на берегу в девять утра.
— Не представляю, как можно это сделать, — озадаченно произнёс Ави.
— Но ты же знаешь, где они проживают? — спросил Рутенберг. — Мы к тебе приехали на автомобиле. Можешь им воспользоваться. Мени и Мендель поедут с тобой. Навести своих товарищей, составь их список и попроси, чтобы они нашли своих и тоже составили список. Вечером все будут предупреждены, и у тебя будет полный список.
Ави взглянул на Пинхаса с уважением и некоторым удивлением. Оказалось, что задача вполне выполнимая. Он подошел к Рутенбергу, крепко пожал ему руку и подал знак Мени и Менделю. Они вышли из дома, и Пинхас услышал рокот заведённого мотора.
— Пройдёмся, Пинхас, — предложил Шпринцак. — До Дизенгофа недалеко.
— Объясни мне Иосиф, что происходит. В декабре на учредительном съезде Хистадрут взял на себя ответственность за безопасность и оборону ишува, а два месяца назад собрался оборонный комитет.
— В него вошли Исраэль Шохат, Элияху Голомб и Леви Эшколь, — произнёс Шпринцак. — Все они в годы войны прошли службу в Еврейском легионе. Шохат с товарищами ещё до войны создал организацию Ха-Шомер. Эти боевики участвовали в отрядах самообороны, в революционных движениях. Они хорошо владели оружием и были прекрасными наездниками. Они одевались как арабы и бедуины, чтобы сбить их с толку. Сейчас организацию распустили, многие присоединились к Хагане.
— Почему же, Иосиф, до сих пор её нет? Гибель Трумпельдора и семи его войнов в Тель-Хае. Погром в Иерусалиме, где мы с Жаботинским пытались организовать отряд. Ха-Шомер с её опытными бойцами.
— Думаю, ты и сам знаешь. Здешняя британская администрация против. Она не желает иметь здесь независимые от них вооружённые отряды. Это будет мешать им контролировать ситуацию в Эрец-Исраэль, и вести в отношении еврейского ишува политику, которую они желают. А они желают не беспокоить арабов.
— Поэтому приходится создавать подпольные вооружённые силы, — вздохнул Рутенберг. — Яффо всегда считался этаким оазисом дружбы. Все боевые отряды оказались в Галилее, чтобы защищать там кибуцы.
— Голомб сейчас там, — сказал Шпринцак. — Я знаю, что сегодня утром ему звонили в Дганию из Иерусалима.
— Да, мы всегда отстаём на шаг от происходящих событий. Нам нужно научиться предвидеть и реально смотреть в лицо действительности.
— Ты прав. Скажу тебе, Пинхас, что я обо всём этом думаю. Британцы поняли ещё год назад, когда произошли погромы в Иерусалиме, в какую историю с евреями они попали. Они будут прикрываться мандатом и дальше, но без борьбы мы свой национальный дом не построим.
— Я это хорошо сознаю, Иосиф. Есть у меня одна надежда: понастроить здесь побольше электростанций, оросительных и электрических сетей. Тогда арабы будут жить значительно лучше, чем сейчас. Возможно, они сообразят тогда, что с нами стоит не воевать, а дружить. Черчилль и Сэмюэл такого же мнения.
Они остановились на бульваре возле дома Дизенгофа и попрощались. Тихий тёплый вечер, ещё не осквернённый воплями беснующейся толпы, опустился на Тель-Авив. Небо, лишь слегка подсвеченное огнями города, было усыпано гроздьями ярких далёких звёзд. Меир сидел в кабинете за письменным столом, занятый текущими делами посёлка.
— Ну, как дела? — спросил он.
— Направил Ави, Мени и Менделя проехаться по городу и известить людей.
— Прекрасно, Пинхас. Теперь отдохни. Я попрошу экономку, чтобы тебя накормила.
— Спасибо, Меир. Я тут подумал. Наберём мы людей, их надо кормить и поить. Оружие нужно приобрести и патроны к нему.
— Для этого, конечно, нужны какие-то деньги, — задумался Дизенгоф.
— Вот именно, Меир. А денег взять негде, банк в Яффо закрыт, а в