ударами морских волн они как бы оплакивали свое былое величие!..
Прошло два века после воцарения династии Арцруни, прошло столетие со дня падения династия Арцруни, и Ахтамар из первопрестольной столицы превратился в первопрестольный католикосат архиепископа Давида. Военный лагерь превратился в обитель схимника… Мятежный Гагик основал здесь свое царство, непокорный Давид, восставший против Киликийского католикоса, основал здесь новый католикосат. Царство Гагика исчезло, а католикосат Давида остался до наших дней.
Ахтамар располагает к восстанию. Его море, окрестные горы и леса взывают к свободе.
Пользуясь смутным временем, когда в руках чужеземных властителей католикосаты как Киликии, так и в Араратской области, стали предметом купли и продажи, архиепископ Давид склонил на свою сторону местного правителя и пять епископов, которыми и был рукоположен в католикосы.
В храме Ахтамар хранилась священная десница Григория Просветителя, его престол, апостольский посох и кожаный пояс. Здесь же находилась одна сандалия святой Рипсимэ и ее головной покров. Этими святынями армянской церкви Давид привлек на свою сторону фанатически настроенный народ. Юный, но даровитый католикос Киликии Григорий Пахлавуни созвал на Сявской горе собор из двух тысяч пятисот духовных лиц, которые единогласно предали анафеме Ахтамарский католикосат, а Давида объявили мятежником. Но Ахтамарский остров и хранившиеся там святыни спасли Давида, помогли остаться католикосом.
Никакими ухищрениями не смогли уничтожить этот католикосат. Были даже выкрадены монастырские святыни и увезены в Киликию, но и это не помогло. Основанный им католикосат существует и поныне.
Я ехал в Ахтамар неохотно, предполагая увидеть там копию монастыря Ктуц с его ушедшими от мира монахами, с его аскетизмом и непрерывными молитвами.
Давно наступило утро, когда мы подъехали к Ахтамарскому «заозерному домику», находившемуся, как и «заозерный домик» пустыни Ктуц, на материке. В нем так же было сосредоточено все хозяйство монастыря, но тут не было школы для новопосвященных монахов. Это являлось признаком более мягкого монастырского режима. Кроме амбаров, конюшен, помещений для пастухов и рабочих, здесь было выстроено несколько комнат для католикоса, где он разбирал жалобы своей паствы.
В «заозерном домике» нам заявили, что католикос не будет иметь возможности нас принять, потому что ему нужно отправиться для выяснения, совместно с каймакамом, спорного вопроса о границах одного монастырского владения. Мы сели в прекрасную лодку, предназначенную для выезда католикоса.
Море было неподвижно. Вдали виднелся остров, окрашенный в пурпурно-красный цвет.
Кровью пахло оттуда… Кровью окрашены его утесы с того дня, когда палачи жестокосердного Тирана вырезали весь род Зора Рштуни, не пощадили даже женщин и детей… Кровью окрашены лучи солнца, сверкающие на багряных скалах… Кровью окрашен и патриарший престол, на котором сидел нынешний католикос… Его предшественник пал жертвой тайного злодеяния…
Много я слышал рассказов о Мар-Шимоне из Джоламерика, потом мне посчастливилось увидеть его. Этот патриарх-герой произвел на меня неизгладимое впечатление. Впервые доводилось мне встретить человека, который имел призвание священнослужителя и светского правителя: с крестом в руке он указывал народу путь к небесному, с мечом в руке призывал к борьбе с врагами! При виде Ахтамарского католикоса я подумал: вот второй Мар-Шимон!
На берегу моря католикос, окруженный группой монахов, ждал прибытия лодки.
— Надеюсь, не осудите меня, господин доктор, — сказал он, когда мы подошли приложиться к руке, — я вас ждал с нетерпением… учитель сообщил мне, что вы должны были пожаловать вчера. — Очевидно, Каро успел передать его преосвященству, что один путешественник-европеец собирается посетить монастырь.
— Учитель не ошибся, виноват я, — ответил Аслан. — Я должен был приехать вчера, но задержался при осмотре развалин Востана и мне пришлось заночевать в деревне учителя. Как много беспокойств причинил я вашему святейшеству!
Заметив некоторую нерешительность на лице католикоса, Аслан сказал:
— Я не задержу вас, ваше преосвященство! Мне сказали, что вам необходимо ехать по делу.
— Да, по этому делу нужно было ехать вчера, но я, господин доктор, отложил поездку, ожидая вашего приезда. Это старый спор, который необходимо как-нибудь разрешить. Я вернусь вечером, а до моего возвращения моя братия покажет вам мой монастырь и мой остров.
— Вы очень милостивы, ваше святейшество; жалею, что так случилось, до вашего приезда я закончу свои исследования.
Пожелав успеха, он простился с нами.
Несмотря на свой почтенный возраст, католикос был полон энергии. Он прыгнул в лодку как двадцатипятилетний юноша. Два монаха стали грести. С первого же взгляда католикос произвел на меня сильное впечатление своей почтенной величественной внешностью. В своей простой шерстяной одежде он вовсе не выделялся среди остальной братии. Изнуряющая жизнь пустынника не убила в нем бодрости, да и возможно, что Ахтамар был далек от такого воздействия! То же самое я заметил и среди всей братии. Они не были похожи на монахов пустыни Ктуц — отупевших, превратившихся в идиотов от длительного поста и подвижничества. Они отличались здоровьем и бодростью. Страна Рштуни, сообразно со своей природой, создала своеобразное духовенство. Здесь духовное лицо обладало человеческими страстями, умело быть мстительным: если любимый святой не удовлетворил его просьбы, он переставал кадить фимиам перед ним и ставить свечи.
Ахтамарские монахи не были оторваны от мира подобно пустынникам монастыря Ктуц. Они скорее занимали положение административных лиц; нередко они объезжали свои округа для сбора монастырских поборов. Хотя Ахтамарский католикосат был значительно меньше Ванской епархии, но обладал большим авторитетом, потому что народ был связан с ним тесными узами. Если его католикосу угрожала какая-либо опасность, тотчас же сасунцы, шатахцы хватались за свои кинжалы…
Расставшись с католикосом, Аслан с несколькими монахами стал кружить по острову, потом направился к развалинам старой крепости. Джаллад попросил открыть врата храма для исследования чего-то. Я же стал бродить вокруг собора.
С необычайным изумлением и с глубокой печалью рассматривал я стенные барельефы. Вот Авраам приносит в жертву своего единственного сына, жертвенный нож лежит на шее любимого сына. Ангел Иеговы ухватился за руку отца и пальцем указывает па жертвенного барана. Вся картина дышит библейской ревностью, находящей искупление и спасение лишь в крови. Крыло ангела, рука Авраама, державшая нож, красивая, кудрявая голова Исаака были местами отбиты. Прекрасная картина была обезображена…
Вот там братья Иосифа Прекрасного продают его египетским купцам. Любимец отца, ненавидимый братьями, стоит он перед группой торговцев, молча и печально. Прекрасные глаза Иосифа выдолблены, одного из египетских торговцев лишили ноги, у верблюда, стоящего на коленях, отбита шея, а у другого — раздроблено колено. Великолепная картина безжалостно изуродована.
Там, дальше, подкупленный Иуда лобызает Спасителя. Предатель обнял всесветную жертву, а слуги первосвященника с факелами в руках окружили его. Ошеломленные ученики великого учителя испуганно смотрят издали: проповедника любви и