— Да, мне говорили, что вы человек дела и время терять не любите. Однако позвольте напомнить: несмотря на равные возможности, в чём я сомневаюсь, а также на ваш красивый защитный костюм, мы находимся в неравном положении. У меня есть то, ради чего вы не побоялись появиться здесь. У вас нет ничего… если не считать лично вас. Что вы хотите предложить в обмен?
«Я держу его на мушке!» — передал Ылтыын.
Гловитц небрежно качнул пальцем, и в кабинет ворвались трое парней в чёрных комбинезонах, вооружённые лазерными боевыми комплексами.
— Попросите вашего прыткого напарника успокоиться, видимо, он полагает, что может изменить ситуацию.
«Он тебя отвлекает! — быстро отреагировал Ылтыын. — То ли кого–то или чего–то ждёт, то ли готовит атаку!»
— Чёрт повозьми! — с восхищением сказал Гловитц, ткнув в него пальцем. — У вас очень умный напарник! Да ещё умеющий говорить на менто!
«Берегись!» — предупредил Ылтыын.
В следующее мгновение на голову Романа обрушился потолок!
Именно так его психика оценила пси–атаку противника.
В глазах потемнело.
Он был готов к схватке, но такого мощного пси–извержения, сгенерированного не одним человеком, а целой экстраформацией в двести–триста душ, его ментальная защита не выдержала.
Сквозь образовавшуюся пустоту в голове проплыла гаснущая звёздочка мысли: он выиграл… он выиграл… он…
Медленно, как бы нехотя, Роман уронил голову на грудь, опустился на колени, сложился пополам, мягко завалился лицом вниз.
За креслом точно так же упал Ылтыын.
— Что и требовалось доказать, — проговорил Гловитц назидательным тоном, опять по–русски, проводив падение русского экзора довольным взглядом. — Как говорят русские: против лома нет приёма… хотелось бы знать, что такое лом.
Он посмотрел на парней в чёрном.
— Забирайте обоих. Снимите с этого браслет, только осторожно.
К Роману подскочили двое спецназовцев, нагнулись над ним.
Раздался негромкий выстрел.
Один из парней сунулся головой в пол.
Второй вскочил, водя перед собой стволом лазерного карабина.
Раздался ещё один выстрел, за ним вскрик, и спецназовец повалился на спину, помешав третьему бойцу группы выбежать в кабинет.
— Дьявол! — ощерился Гловитц, выбрасывая сжатый кулак (эффекторы его унца были замаскированы под массивные перстни) по направлению к столу, за которым должен был лежать обездвиженный русский.
Это было ошибкой.
Мысль намного быстрей любого физического действия, и дай Гловитц мысленно унцу команду нейтрализовать помеху либо нанести (опять же мысленно) добивающий пси–удар, и участь Ылтыына была бы решена.
Но вице–президент Интерпола, подчинившись эмоциям, потерял несколько драгоценных мгновений, и разряд унца опоздал.
За сотую долю секунды до выстрела Роман очнулся, просканировал раскрывшийся мыслешлейф рептилоида, ухватил мысленно Ылтыына за плечи и активировал В–портал.
С кулака Гловитца сорвалось когтистое радужное пламя, вдребезги разнесло стол и кресло, проделало в стене десяток чёрных дымящихся выбоин.
Но второго русского там уже не было.
Исчез и Волков, казавшийся до этого мгновения мёртвым.
— Ущщеребль жуур–вша! — выругался Гловитц на родном языке, забыв, что находится в компании с обычными людьми.
Тело покрылось ледяным потом, отчего маскер автоматически отключился, отреагировав на мысль владельца по–своему.
Гловитц увидел расширяющиеся глаза ошеломлённого полицейского в чёрном, никогда прежде не видевшего рептилоида в натуре, снова выругался:
— Жжапа шлюсс!
— М–месье…
— Забудь! Все вон!
Спецназовцы, получившие жёсткий раппорт, подавляющий волю и отшибающий память, безмолвно покинули разгромленный дымящийся кабинет.
— Сигурд! — вызвал Гловитц командира группы особого назначения. — Перекрой этаж! Бригаду обслуживания в мой кабинет!
— Исполняю, — отозвался озадаченный командир группы.
Гловитц прошёлся по хрустящему осколками полу, продолжая искать выход из создавшейся ситуации, и это было его второй ошибкой за сегодняшний день. Если бы он сразу телепортировался к себе в загородное имение, то успел бы перехватить дерзких «лазутчиков».
Но Волков и Ылтыын его опередили.
Прочитав мысли вице–президента Интерпола, Роман перенёсся с Юрей «в кулаке» туда, откуда только что прибыл Гловитц.
Кабина В–портала в доме тоже была рассчитана на одного человека. Точнее, на одно перемещаемое лицо. Хотя это не помешало прыжку и не отразилось на самочувствии пассажиров.
«Твою м–м… — высказал своё отношение к неожиданному старту Ылтыын, вдавленный телом Волкова в стенки кабины. — Я уже думал — кранты! Где мы?»
«В гостях у Гловитца. Юна где–то здесь, я чую. Быстро выходим, ищем, забираем…»
«И смываемся! Ты мне все рёбра переломал! Не мог бы подвинуться?»
«Некуда, терпи, шаман, я сканирую усадьбу».
«Тебе хорошо, ты привычный с рождения».
«С чего ты взял?»
«Знаю».
«Откуда?»
«Харитоныч рассказал, как твои мать и отец восемь дней провели под завалами в Холмске, на Сахалине, после землетрясения. Это правда, что мать уже была беременна тобой?»
«Правда. Выходим».
Дверь кабины мягко скользнула вбок.
«Подожди!»
Роман, шагнувший было в проём, остановился.
«Что?»
«Унц!»
«Что унц?»
«Твой унц опять не сработал!»
«Я его… кажется… не активировал».
«Всё равно он должен был среагировать на атаку Гловитца».
«Потом покумекаем. Идём».
Они вышли в коридорчик, пол которого был покрыт мраморными плитами, а стены казались толстыми матовыми стеклянными плитами.
«Куда теперь?»
«Здесь есть обслуга… и охрана… иди за мной».
Дверь из коридорчика к терминалу телепортатора сама открылась им навстречу. На «лазутчиков» уставился массивный, косолапый с виду мужчина в сине–чёрной униформе. У него была шарообразная голова, заросшая курчавыми чёрными волосами, короткая шея и длинные руки чуть ли не ниже колен.
По–видимому, встретить незнакомых людей в своих владениях он не ожидал, потому что за оружие взяться не подумал.
Роман же был готов к встрече и, не дожидаясь боевой реакции рефаима (местный мажордом, надо полагать), кинул ему в лицо по–английски повелительное, добавив мыслеволевой раппорт:
— Стоять! Где пленница?!
Франц — это был он — вытянулся по стойке «смирно», не успев сообразить, кто отдаёт ему приказы. Заговорил по–французски:
— В бункере…
— Веди!
Здоровяк молча повернулся и потопал по коридорам здания, состоящего как минимум из двух десятков комнат и служебных помещений.
Гости последовали за ним.
Ылтыын мысленно показал Роману большой палец, оценивая и его перелёт в логово Гловитца, и выигранную ещё до физического контакта схватку с мажордомом.
Спустились на два этажа под землю, не встретив ни одной живой души.
Сердце Романа забилось сильней. Он с трудом удержал себя от тычка в спину провожатого: казалось, тот застыл на месте, едва перебирая ногами.
Остановились у двери с замысловатым вензелем, провожатый достал чип–ключ, провёл над белым квадратиком слева. Сверкнул зелёный лучик. Дверь, металлическая, толстая, массивная, начала медленно открываться.
Ылтыын шагнул вперёд.
«Давай, я пойду первым. Вдруг там засада?»
«Никого там нет», — отмахнулся Роман, жадно прислушивающийся к ментальным «шёпотам» за дверью.
«Почему же месье Гловитц так слабо охраняет свою тюрьму?»
«Уверен в себе, — ответил Роман, окончательно теряя терпение. — Жди здесь».
Он протиснулся в не до конца раскрывшийся проём двери.
Взору представилось небольшое, плохо освещённое помещение, стены которого, пол и потолок были покрыты металлической сеточкой с тонкими иголочками, по которым змеились голубые электрические змейки. Пахло озоном. На топчане у стенки неподвижно лежала женщина в джинсовом костюмчике, запрокинув бледное лицо.
— Юна! — выговорил Роман пересохшими губами.
Только теперь ему стал доступен мыслеобмен с женой, да и то лишь «в одну сторону»: он её видел, чувствовал и слышал , она его нет!
— Юночка!
Роман бросился к жене, давя подошвами иголочки на полу, не обращая внимания на обвившие лодыжки электрические змейки.
Ылтыын всунул голову в проём двери.
— Жива?
Роман не ответил, оглаживая лицо Юны ладонями.
С пальцев стекли на кожу женщины тоненькие розовые разрядики.
Девушка не пошевелилась.
В коридоре вдруг раздался лязг и звон.
Ылтыын исчез.
Началась какая–то возня, сопение, послышались удары и вскрики. Затем раздался негромкий в тесном помещении выстрел.