кварталов до железной дороги и – в другую сторону – квартал до Мариинской—Чака (она Мариинская от вокзала до начала Авоту, к окраинам уже Александра Чака). Но там не узкий промежуток, здесь самые длинные кварталы города; точнее, становятся такими к концу Авоту. Отходит от Мариинской, на Лачплеша чуть поворачивает, но продолжает уходить в сторону. Длинный прямой створ, крупная церковь в его торце. Самые длинные кварталы – от Авоту до Чака по Столбовой/Стабу и по Матиса/Матвеевской. Не в километр, но полкилометра есть; 700 шагов (плюс-минус) по Матиса. Если отчасти, по инерции это и окраина, то давно не задворки – господский центр всего в квартале, за Чака. Как-то так этот район лежит, могут же у центра быть окраины. Окраина центра. Существует как полуформальная городская единица, район Авоты, в таком варианте почти не упоминается, в отличие, например, от соседнего Гризинькалнса. Все стягивает на себя улица.
Центральные кварталы Риги – они сделаны до Первой мировой – полностью замкнуты: каменная рамка домов впритык, будто каменные блоки. Дома пяти-шестиэтажные, этажи высокие; могут быть пяти-четырехэтажными; даже двухэтажными деревянными, но такие – исключения в рамке. И в ней никаких пробелов, внутрь только через подворотни, ну и прогалы, где изъяли старый дом. Внутри кварталов дворы, дома. Часто деревянные, их и сейчас много, вокруг них деревья, даже остатки садов. Раньше там было много небольших заводов-мастерских; кое-где торчат кирпичные трубы, длинные. В некоторых бывших производствах снова мастерские – автосервис, например. Можно обнаружить чуть ли не деревенский вид: одноэтажный деревянный дом, машина на траве рядом, деревья вокруг. То есть не система проходных дворов, как в СПб, а этакие фасеточные пространства, снаружи не видны. Когда-то сквозь них можно было ходить, теперь в основном перегородили заборами. Кое-где устроены парковки.
СПб упомянут логично, эта часть города вполне петербургская. Город скачком вырос в конце XIX – начале XX, кусками похож на Васильевский или Петроградскую. Регион, все же, ну и Рига с СПб была связана. Не только Рига, а и тогдашний Прибалтийский край. Как Лиепая, Либава – отросток Кронштадта. Непонятно как тогда все раскладывалось. К Первой мировой Рига по населению четвертый, после Варшавы, город империи. Примерно, это не официальная перепись, но по тогдашним оценкам; рядом с Ригой Лодзь и Киев. Что была за структура жизни, как обрушилась? Не по фактам, а, что ли, какой эффект производя: взрыв, всхлип? Потому что потом город жил совсем иначе, не в протяженности от Петербурга до Польши, Кенигсберга и далее.
Но такая оценка может быть со стороны, а внутри-то одно за другим, когда тут еще и разглядывать. Конец 1980-х я видел сам, одно за другим, пусть и без войны. Прижатая к морю, ограниченная жесткими границами окраина. Функции как бы сохранялись – порт, промышленность и т. п., но влияние города замкнулось. На отшибе, «Прибалтика». Тогда и море было стеной, а не наоборот. К концу СССР среди его городов Рига двадцать пятая, рядом Красноярск и Саратов.
И по населению это был уже другой город. Еще к советскому времени исчезли когдатошние главные персонажи, остзейские немцы. Городское большинство от основания до середины XIX, а немецкий был языком делопроизводства в Риге до 1891-го. Исчезли со своими Орденами, замками, поместьями, фабриками. Недвижимость, понятно, осталась, канули их истории. Буксгевдена, Плеттенберга, Гердера, Вагнера, Цандера, Бротце, издательства И. Ф. Харткноха. Тот, среди прочего, в 1781-м первым издал Kritik der reinen Vernunft Канта (а потом Prolegomena zu einer jeden künftigen Metaphysik, die als Wissenschaft wird auftreten können, 1783 и Kritik der praktischen Vernunft, 1788). Тогда идиллий тоже не было, в 1799-м издательство переехало в Лейпциг, опубликовав в этой связи «Историю гонений на книготорговцев Харткнохов в царствование Павла I». Они еще долго работали, например, в 1869-м выпустили первую немецкую «Алису в Стране чудес» (перевела Антония Циммерман, Кэрролл благословил). Ну, жизнь.
Рига до и после Первой мировой – явно не то, что перемены вокруг 1990-го. Вообще, тут даже не в Риге дело и не в исчезновении, переформатировании городов, тут сквозняк какой-то неопределенный. Здесь не ностальгия невесть по чему, а о том, как меняется пространство. Делается иным и по обустройству, и даже географически. Как бы все там же, но города меняют смысл, оставаясь на том же месте. Переместились, не сдвинувшись, потому что изменилась какая-то смысловая гравитация.
Странно, не видел фотографий застройки центра Риги с конца XIX до Первой мировой. А это ж была сплошная стройплощадка, особенно в 1902–1903-м, такие даты чаще всего на фасадах. ANNO – год, на виду; не очень много, бывают. Даже не на торжественных зданиях, а на доходных среднего пошиба. Может, фотографии и не сохранились, много чего не сохранилось. Какие-то истории можно отыскать, хотя бы реестр тогдашних рижских заводов с адресами, но на привычном, известном всем месте такое не лежит. Нет его, такого места. Да и запроса нет: ни на то, чтобы лежало, ни на привычное место. А нет потому, что нет тут чего-то, на что бы история накручивалась. Были бы эти фотографии, так кто бы их куда сложил, чтоб никуда не делись?
Здесь нет местного канона с героями, не прикрепленными к определенному времени и государству. Нет длящейся жизни города, она нарезана кусками: все, что связано с предыдущим, исчезает – потому что не принадлежит уже никому. Да и какая это, собственно, история, то есть – чья? Чужая не нужна, лучше б ее и не было. Следующим как бы хозяевам она не то что неинтересна, а и невыносима: как это так, что до них тут кто-то жил? Они, получается, тогда не совсем и хозяева? Не нужно, чтобы история до них, о других. А какая тогда своя? Да что-нибудь придумается, не обязательно ж, чтоб взаправду. У них свой контекст, короткий.
Лет семь назад район Авоту затеяли благоустраивать. Почистить, сделать модным и т. п. Центр все же. Поменяли тротуары, на некоторых боковых улицах их даже выложили красным кирпичом, условно историческим. Устроили центр «Деревянная Рига», внятный. Вторую полосу Авоту отдали троллейбусам – там несколько маршрутов идут на виадук в сторону предместий. Всей длины Авоту – 1300 метров. Шесть кварталов. Да, в Авоту ударение на «а».
Реновация получилась не очень, заплатами. Что ли, недоучли платежеспособность местных и отсутствие у них склонности к стилевым новациям в общепите. Жителей заменить не вышло, схема не сработала: меняем стилистику, сменится население. Не сменилось в массе – не угадали время,