От моих неловких попыток заплатить за ужин и заверений, что его оплачивает архитектурное бюро, итальянец категорически отказывается. Даже не так: платить мне он прямо запрещает. Радует официантку щедрыми чаевыми. Дарит ей ослепительную улыбку. А меня уверено берет за руку и тянет за собой.
Вечер еще не закончен.
Как на странно, меня это радует. Наверное, даже слишком сильно. Я прошу у Франческо пару минут, звоню Элеоноре и умоляю задержаться еще немного. А потом мы с мужчиной за руку спускаемся по усланной брусчаткой дороге вниз к набережной реки.
Я внимательно смотрю под ноги, чтобы не упасть, и с интересом слушаю рассказы Франческо про океан. Они не заканчиваются. Напоминают таинственные сказки. Вызывают мурашки, холодок по телу, а еще огромное желание тоже когда-то поучаствовать хотя бы в одной экспедиции.
Мне даже стыдно, что экскурсию организовать должна была я, а в итоге развлекает меня мужчина.
Мы оказываемся на просторной площади рядом со старым речным портом. Уже довольно поздно, но вокруг — много людей. Все смеются, веселятся, заняты друг другом.
И мы с Франческо тоже.
Разговор каким-то образом с океана переключается на звезды. Мы стоим у металлического ограждения, под нашими ногами — черная гладь воды. В ней отражаются городские огни и ночное небо.
Франческо — немного сзади, его рука держится за перилла у меня за спиной. Я знаю, что могу сделать один маленький шажочек и прижаться спиной к горячей мужской груди, но торможу себя. Зачем-то.
Мы гуляем по набережной. У меня так сильно устали ноги, что я даже снимаю босоножки, которые тут же берет в руки Франческо.
Простилает свой пиджак на лестнице, ведущей к воде. Мы отдыхаем там. А когда я начинаю подмерзать — снова встаем. Вино допито. Дома меня ждет Тимурка.
Я очень скучаю по сыну, но и вечер заканчивать мне тоже грустно.
Думала попрощаться на набережной, но Франческо настаивает на том, что должен меня проводить.
Так как машина осталась возле ресторана, а я немного пила, вызываю такси.
Уже в нем узнаю, что в океане находится около двадцати миллионов тонн золота.
Я искренне верю каждому его слову и желаю исполнить все мечты. А еще позволяю себе приобнять и даже уткнуться носом в мой висок.
Когда такси останавливается во дворе — выхожу из машины с его помощью. Франческо придерживает меня за руку, поглаживает большим пальцем ладошку и мы вместе смотрим, как такси уезжает, поблескивая фарами.
Потом только снова смотрим друг другу в глаза. Улыбаемся.
Может быть Франческо хотел бы, чтобы я пригласила его подняться, но я не готова. Мужчина тянется к моей щеке. Гладит.
Я чувствую запретность, но этот вечер слишком прекрасен, чтобы портить его. Поэтому закрываю глаза и лащусь, как кошка.
Когда распахиваю — вижу, что глаза мужчины потемнели.
— Спасибо за прекрасный вечер, Франческо…
Мне сложно решиться, но я все же делаю шаг назад. Мужские пальцы соскальзывают. Я чувствую потерю, досаду, но одновременно с этим облегчение.
— Это тебе спасибо, Агата.
Меня не за что благодарить, я только впитывала внимание, получала удовольствие и комплименты, но не спорю.
Мы прощаемся скомкано. Франческо хочет меня поцеловать, я это чувствую, но сама трушу. Мне мерещится наблюдение. Тимурка уже должен спать, но если он сейчас из окна смотрит, как я мурлычу с чужим дядей… Да еще и в тот же день, когда почти поцеловалась с укротителем… Не хочется в глазах ребенка выглядеть совсем уж легкомысленной.
Поэтому целую океанолога в щеку, еще раз благодарю за вечер и обещаю взять трубку, когда он мне позвонит.
Под подъездным козырьком оглядываюсь — он стоит на том же месте и смотрит вслед. Это очень трогательно. Но ощущение слежки никак не проходит.
Скольжу взглядом по ряду оставленных на ночь машин. Сердце ускоряется.
Ныряю в подъезд, поднимаюсь на четвертый этаж и выхожу из лифта там, а не на своем. Подкравшись к окну, смотрю вниз.
Сначала вижу, как Франческо вызывает машину. Дождавшись, садится в салон и уезжает. А потом…
Сердце обрывается, когда другая машина зажигается фарами почти сразу. Все очарование вечера мигом осыпается, как плохо приклеенные блестки.
Еле сдерживаюсь, чтобы не набрать, только не Франческо, а Серебрянского. А еще вот сейчас жалею, что не дала итальянцу себя поцеловать.
Я поднимаюсь в квартиру в ужасном настроении. Вместо того, чтобы парить над землей, бешусь до трясучки. Благодарю Элеонору, целую в носик спящего Тимку. Еле засыпаю, а очередное мое утро снова начинается со звонка.
— Доброе утро, Виктор, — по моему голосу должно быть слышно, что принимать в восемь часов звонки от начальника — далеко не предел моих мечтаний. Но Виктора это, кажется, не заботит.
— Агата! — Он обращается ко мне громко. Даже истерично. Я уже молчу о том, что не здоровается. — Ты что натворила, Агата?! Я же просил тебя просто показать человеку город! Составить ему приятную компанию! А ты…
Резко поднимаюсь в кровати и со страхом прокручиваю в голове события прошлого вечера. А что я? Разве я сделала не то, о чем меня просили?
— Виктор, что стряслось? — Спрашиваю спокойно, но шефа это не впечатляет. Он пыхтит в трубку. Слышу, как громко плюхается в кресло. Нервно стучит чем-то по столу.
— Я просил тебя расположить к нам Франческо Муратори. Расположить, Агата, а не запугать!
— Вчера всё было хорошо, Виктор, я не понимаю…
— Вчера всё было хорошо, а сегодня утром он звонит мне и говорит, что работать с нами не будет! Что он не привык получать угрозы. Ты ничего не хочешь мне объяснить?
Я захлопываю рот и делаю один за другим глубокие вдохи. Виктор ждет какого-то ответа, но его не будет.
Объяснить я не хочу ничего. А вот придушить кое-кого — очень.
Бессильно бью кулаком по постели, скидываю входящий и зло шиплю:
— Ненавижу тебя, Серебрянский!
Глава 17
Я безумно зла на бывшего мужа. Впервые за долгое время я хорошо провела время с мужчиной, впервые меня кто-то по-настоящему заинтересовал, я предвкушала интересную совместную работу, но Серебрянский все уничтожил в одно мгновенье.
— Агата, тебя шеф просил к нему зайти, как только в офис явишься, — произносит Илья, когда я занимаю свое рабочее место. Взгляд его полон сочувствия. Наверное, уже все в курсе, что из-за меня Франческо отказался от сотрудничества.
Я тяжело вздыхаю.
Подхожу к двери Виктора, негромко стучу. Заглядываю внутрь.
Он сидит за рабочим столом, хмурится, внимательно изучает какие-то бумажки.
— Звонил Серебрянский, — сообщает, словно в его обязанности входит отчитываться передо мной, а не наоборот. Поднимает на меня взгляд, хмурится, смотрит недовольно. — Сказал, что пришлет на неделе другого океанолога. Плотницкую из института океанологии.
Похоже, мои подозрения подтверждаются.
В этот раз Игорь на роль океанолога выбрал женщину.
Просто прекрасно!
Так хочется высказать ему все, что я о нем думаю, с трудом держу себя в руках.
— Хорошо. Это все, что вы от меня хотели? — спрашиваю, изображаю из себя самого послушного и трепещущего перед начальником работника.
— Да. Не знаю что там между вами с Франческо произошло, но в этом была и моя ошибка. Решил вдруг, что могу посодействовать тому, чтобы ты устроила свою личную жизнь, ведь Артур просил присмотреть за тобой. Но, похоже, зря.
— Виктор, я уже большая девочка, сама прекрасно могу устроить свою личную жизнь, — улыбаюсь сдержанно, мой намек начальником был понят. В мои дела лучше не лезть. Хотя я более чем уверена, причина тому его безумно ревнивая и вечно подозревающая его в связях с другими женщинами жена. Ей не дает покоя, что я одинока и могу соблазнить ее мужа. Несколько раз она прямым текстом мне говорила, чтобы я даже не надеялась ни на что.
Глупая.
— Если это все, я пошла, у меня еще работа есть, — разворачиваюсь, чтобы уйти, но Виктор останавливает меня.