Не помню, кому первому это пришло в голову. Лишившись строгой руки хозяина, собачонка в полном экстазе стала носиться по парку, как заводная, пока не исчезла из виду. Пока Пол и Энн охраняли подступы, Марк в кустах крепко держал очкарика, а я раздевала. Мальчишке между делом вешали лапшу про пришельцев — не пропадать же добру. Марк вконец перепугал пацана, ласково сообщив ему на ушко, что он нам «подходит». Уж не знаю, на что хватило буйной фантазии подростка шестидесятых, но сопоставив заявление Марка и последовавшее за этим спускание штанов, он позеленел и упал в обморок.
Школьная куртка с эмблемой шахматной команды и брюки-дудочки не налезали ни на кого из парней. Тогда их натянула я, прямо поверх своего, чтобы сразу удрать, если что. Возвращаться в одних трусах я не собиралась. Хорошо еще, что рейдерская форма сшита в облипку — все налезло. Нацепив на нос массивные роговые очки, а через плечо — потрепанную сумку с торчащими учебниками и «марсианскими» комиксами, я двинулась покорять Белый Дом.
Вблизи все тоже выглядело очень мирно. Охраны, по современным меркам, совсем ничего. Теоретически, можно было бы даже рискнуть прорваться — если бы мы еще не робели убивать просто так, без самозащиты. С другой стороны, я могла и не заметить всех резервов.
Подъехал еще один автобус. Учительница вывела учеников, построила их, пересчитала, перевела через дорогу, собрала у ограды, отдала какие-то распоряжения и отошла к чугунным воротам. Мальчишки и девчонки тут же сбились в отдельные стайки.
Я перешла улицу, старательно копируя шаркающую походку хозяина куртки. Полицейские в штатском, стоявшие у входа, скучающе глазели на молоденькую учительницу. Та изредка поглядывала на своих питомцев и, судя по всему, кого-то ждала, наверное, гида. На секунду у меня в голове мелькнул план присоединиться к экскурсии, но тут же была отброшен за невыполнимостью. Учительница наверняка заметит лишнего, а не заметит — так сами ученики сдадут. Оставался только подкуп.
Мысленно скрестив пальцы на удачу, я приблизилась к группе мальчишек, перебирая в кармане нож и сигареты. Однако после короткого наблюдения мне пришло в голову, что убедительно сыграть для них роль парня я не смогу. Догадка подтвердилась, когда некоторые из них демонстративно посмотрели на меня, окатив таким презрением, что тут же стало ясно — плюгавых очкастых шахматистов тут на дух не переносят.
Девушки выглядели менее воинственно. Самые красивые меня подчеркнуто не заметили, хорошенькие повторили за красивыми, миловидные покосились и нехотя отвернулись, остальных интересовала только экскурсия. Я выбрала из миловидных маленькую брюнетку с хитрыми синими глазами и решительно шагнула к ней.
— Привет. Можно тебя на минуту?
Девушки разом повернулись и уставились на меня. Брюнеточка слегка порозовела и смущенно оглядела подруг.
— Ты это мне?
— Да, — ответила я и тут же стала в сторонку, так, чтобы девичья группа закрывала меня от учительницы. Поймет ли она на расстоянии, что я не из ее класса, или нет — неизвестно, но лучше не рисковать. Девушки шептались и хихикали. Борьба надменности с любопытством длилась недолго. Брюнеточка отошла от остальных и высокомерно подбоченилась.
— Ну?
— Ты такая симпатичная, — я решила сразу зайти с козырей, — и, похоже, очень умная. Я тебя издалека сразу заметил.
Говорила я достаточно громко, остальные девушки услышали и тут же зашушукались. Брюнеточка торжествующе оглянулась на них, и всю ее заносчивость будто ветром сдуло.
— Правда? — жеманно спросила она, заблестев глазами.
— Конечно! — заверила я и понизила голос: — У меня для тебя есть подарок, — я на секунду раскрыла кулак и показала ей тюбик с помадой.
Брюнетка, надо отдать ей должное, действительно оказалась умной и сообразительной.
— Та-ак, — протянула она, прищурившись. — И что тебе от меня нужно?
"Далеко пойдет", — мысленно похвалила я, а вслух сказала:
— Я поспорил с друзьями, что добуду какую-нибудь бумажку из Овального кабинета. Ты ведь сейчас идешь на экскурсию? Прихвати там что-нибудь для меня, и получишь помаду.
— Ты в своем уме? — шепотом возмутилась она. — Кто мне позволит что-то взять?
— Любую ненужную бумажку, — уточнила я. — Чистый листик, мятую промокашку, все, что угодно. Главное, чтобы она точно была из Овального кабинета, — и поиграла помадой в руках.
Душевные муки девушки были почти осязаемы.
— Покажи, — наконец, потребовала она. Я сняла колпачок и чуть-чуть вывинтила стержень ягодного цвета с сильным блеском. Глаза брюнетки алчно загорелись. Я немедленно закрыла помаду, чтобы не выдать, что ею уже пользовались.
— Ничего не обещаю, — предупредила школьница.
— Я понимаю, — кивнула я. — Но ты все же постарайся, а то я скажу твоим подругам, что на самом деле вовсе не пытался пригласить тебя на свидание.
Она машинально оглянулась, но тут же скривила губы.
— Очень надо…
Из дверей Белого Дома вышел гид, выводя предыдущую группу. Учительница заторопилась к детям. Я перешла улицу и стала ждать возле автобуса.
Но как только группа школьников скрылась внутри, меня осенило, что я понятия не имею, сколько времени продлится экскурсия. В отчаянии я пнула автобусное колесо. Водитель высунулся в окошко и мрачно уставился на меня. Я отвернулась.
Несколько минут я ходила взад-вперед, нервно поглядывая на часы. Казалось, стрелки побежали втрое быстрее, отпущенное нам время таяло, как кубики льда в бокале. Когда я уже направилась к водителю, чтобы спросить, не знает ли он, когда должна вернуться группа, двери Белого Дома распахнулись, и оттуда пулей вылетела моя брюнеточка. Учительница выглянула следом и что-то крикнула. Девушка оглянулась, помотала головой и припустила к автобусу. За ворота ее выпроводили беспрепятственно.
Я еле удержалась, чтобы не побежать навстречу. Брюнетка так и сияла. Подлетев ко мне, она вытащила из-под пуловера два глянцевых постера с фотографией четы Кеннеди и автографом Жаклин.
— Это подойдет? — переводя дыхание, осведомилась она.
— Супер! — искренне восхитилась я, все еще с трудом веря в свою удачу. — А почему ты ушла так рано?
— А я только за этим и поехала на экскурсию, — с довольным видом объявила она. — Что я там еще не видела? Сказала, что мне душно и тошнит… — и мечтательно прижала постеры к груди. — Собственноручный автограф Джеки! Моя сестра удавится от зависти.
Помешались они все на этой Джеки. Ладно, пусть Энн тоже порадуется. Унести сувенир не сможет, так хоть полюбуется, в руках подержит, узелок оставит…
— Давай сюда помаду, — потребовала девушка, сворачивая и пряча один лист.
— Они точно из Овального кабинета? — уточнила я.
— А с чего бы это я, по-твоему, взяла сразу два? — довольно улыбнулась эта бестия. — Они там на столе лежат пачкой, всем раздают просто так. А другую бумажку запросто никак не возьмешь.
Я полезла было в карман, как вдруг эта негодяйка заявила:
— Нет, не надо помады. Я передумала. Возьму оба.
— Зачем тебе сразу два?
— Поменяюсь с кем-нибудь.
Ну нет, такой облом в самом конце меня вовсе не устраивал. Забрать постер силой означало привлечь внимание водителя автобуса и охраны Белого Дома. Тогда придется немедленно сбегать домой во избежание задержания и раскрытия маскарада. Но начинать карьеру с шока обитателей утопии мне вовсе не хотелось — в ситуации, не угрожающей жизни рейдеров, демонстративно исчезать на глазах аборигенов, равно как и оставлять себя и всю группу без путей отступления в TSR заслуженно считалось дурным тоном. Делай, что хочешь, но выкручивайся.
— Мы же договорились, — попыталась я воззвать к чувству долга, но тот спасовал перед истинно женской логикой:
— А я передумала, — упрямо повторила синеглазая вредина.
— Хорошо, тогда давай так. Я возьму постер, пойду, покажу друзьям — они в парке, на скамейке сидят — а потом сразу же принесу обратно. Чтобы выиграть спор, мне этого хватит. А обе Джеки останутся тебе.