К сожалению, во взрослой жизни обе тактики выручают плохо. И даже совсем не выручают. Если что–то не сделано, уже неважно, какие причины тому виной – уважительные или неуважительные. И какие обстоятельства предшествовали «недеянию» — страшные или не очень. За то, что дело не двигается с мертвой точки, рано или поздно спросят. В ответ на перечисление трудностей, помешавших выполнению задания, начальство произнесет хрестоматийно–косноязычную фразу: «Меня не интересует, почему «нет», меня интересует, когда будет «да»?» И даже зная заранее весь этот диалог, множество людей снова и снова прибегает к примитивным уловкам «родом из детства». Хотя иной «увиливающий» гораздо больше сил и времени тратит на то, чтобы отвертеться, нежели на решение проблем.
Ну, предположим, в профессиональной сфере царит закон джунглей, а не школьные правила. В семье–то все иначе! Здесь–то мы можем и соврать, и поплакаться, и на жалость пробить, и на вспомоществование развести… Можем. До поры до времени. Вероятно, здесь времени на нытье отведено побольше, чем в официальном учреждении, где все как неродные. Но и родные не бездонны в плане сочувствия и снисхождения. В общем, однажды в ответ на очередную жалобу вы увидите на добром (некогда) родительском лице нейтральный скепсис и услышите напряженное молчание. Следующая стадия: фейерверк негодования. И стадия последняя, завершающая: переход на военное положение. Что радует? Все это сделали вы, своими силами. Что делать? Меньше врать. И даже не потому, что врать – нехорошо. Просто ваше вранье обременительно для ушей слушателя. И уже не срабатывает. Если слушатель – ваш родитель, то он, как правило, в курсе истинного положения дел. Ведь он имеет счастие наблюдать вас ежедневно в пределах родного жилища. И для уяснения ситуации не требуется большого ума, хватает и наблюдательности.
Как правило, чем безвыходнее положение и чем более запущена ситуация, тем обильнее и многословнее врут молодые. И тем более раздражаются родители.
Старшее поколение примерно представляет, чем может кончиться дело. И что расхлебывать заваренную отпрыском кашу предстоит именно им, старшим. И какая это будет соленая, крутая, изрядно пригоревшая каша. Поскольку к родителям взывают, когда ситуация доведена до критического или даже до безвыходного состояния.
Вася легко учился в школе, особенно по точным наукам. Он поступил в Академию имени Баумана, хотя слышал от многих, что учиться в Бауманке тяжело. Но это его не останавливало. Вася был уверен в себе. Вначале учеба не показалась ему сложной. Он без особых усилий решал контрольные, перед которыми тряслись все однокашники. Не напрягаясь, отрабатывал «хвосты», если случалось прогулять. У преподавателей он был на хорошем счету. И беспокоиться, казалось, совершенно не о чем. Первый курс он закончил шутя. Родители, гордые успехами сына, купили ему подержанный «Жигуленок», и у Васи появилось новое хобби. Он удовольствием чинил и «апгрейдивал» железного друга. На следующий год у Васи на учебу просто не оставалось времени. Но он не унывал. В конце концов, он же помнил, как учился на первом курсе. «Ничего, — думал он, — справлюсь». Правда, мать сильно доставала, все талдычила, что он завалит учебу: «Если вылетишь, тебе светит армия!» «Сам знаю, — думал Вася, — все под контролем».
К середине первого семестра Василий попытался сдать задолженности по контрольным. С большим трудом сдал всего треть. Пошли специализированные предметы. Васе не хватало знаний, выезжать на прежнем багаже не получалось. Неудачи расстроили парня, и он ушел в подполье еще на месяц. Надеялся, что в зачетную неделю проскочит в общем потоке. Родителям, естественно, врал, что все в порядке, что часть он сдал, а с преподавателями договорился, что сдаст все остальное. Мать волновалась и пыталась поговорить с сыном. Вася злился и уходил в глухую оборону. Беседы с матерью кончались одинаково: нудным разговором о хвостах и призраке армии. В зачетную неделю Вася не проскочил, как надеялся. Под угрозой оказалась сессия. Именно в этот момент юноша и решил посвятить маму в дела свои скорбные: устроил матери истерику и потребовал, чтобы та поехала в деканат и уладила его дела.
Не особенно надеясь на успех, Вера Федоровна все же поехала. На встрече с деканом она выяснила реальное положение дел. Напомнила, что на первом курсе Вася учился хорошо. В свою очередь, объяснила, что у нее слабое здоровье: повышенное давление и гипертонический криз. Сказала: сын потому запустил учебу, что вынужден был ухаживать за ней. Просто на шаг не отходил, все сидел у одра больной мамочки. Пообещала: если нужно, то принесет соответствующие справки. Вера Федоровна не обманывала декана: она действительно болела. Соврала только в одном: сын за ней не ухаживал. Ей удалось договориться, чтобы свои «хвосты» Вася сдал во втором семестре. Вася из Бауманки не вылетел, но, несмотря на заступничество матери, ситуацию все равно пришлось разгребать самому. Вера Федоровна сдать задолженности за сына не могла.
Что тут скажешь? Молодец Вася! У него не хватило сил решить свои проблемы самостоятельно, но по крайней мере хватило здравомыслия почти вовремя обратиться за помощью и переложить разрешение своих проблем на родительские плечи. А у Васиной мамы хватило силы духа и чувства меры на то, чтобы соврать во спасение собственного чада и преподнести декану ловко скроенную полуправду. Такое родительское вранье детьми всячески поощряется. Как котом Матроскиным совместный труд для его пользы. Тут можно задать себе, любимым, пару вопросов. Во–первых, как часто мы эксплуатируем чувство ответственности родителей за нас, маленьких и слабых двадцатилетних деточек, в самых неприглядных целях? Во–вторых, каково взрослому человеку соглашаться играть такую роль? Не сравнивайте в таких ситуациях родителей с собой или со своими друзьями. Для молодых и прекрасных – вранье в определенном смысле средство коммуникации. Можно перебрать без всяких последствий для организма и не мучиться похмельем. Словом, как с гуся вода. А для ваших родителей, людей взрослых и зрелых, соврать – значит оказаться в унизительном положении. Ложь не проходит бесследно, даже если все прошло гладко и цель достигнута. И собственный ребенок может стать врагом, если постоянно шантажирует родителя своими проблемами, норовит затыкать им дыры при каждом удобном случае и часто заставляет его врать окружающим «в свою пользу». Поэтому не запускайте ситуацию до полной безнадеги, не расплачивайтесь самооценкой родителя как мелкой разменной монетой, а еще поменьше врите самим себе. И пользуясь советом британского премьер–министра о том, что «иногда необходима уклончивость», делайте упор на слово иногда. Это и будет признаком реального взросления.
А что можно посоветовать взрослым детям, когда старшее поколение впадает в инфантилизм? Родители тоже, предчувствуя крушение своего имиджа успешных, сильных и деловых людей, нередко прибегают к детскому вранью и глупым примочкам. К сожалению, дети все это видят – и расстраиваются тем больше, чем сильнее любят своих предков. Бывает, что конфликт и последующее отчуждение между близкими возникает из–за форс–мажорных обстоятельств.
Участники конфликта не смогли преодолеть мировых проблем – экономического кризиса, например – и отказались простить себя за это.
Наверняка вам доводилось сталкиваться с родней по животрепещущему поводу… дефицита финансов: у родителей попросту не хватает средств на удовлетворение юношеских/девичьих амбиций. И в качестве надежного самооправдания старшее поколение начинает все отрицать: дескать, требования молодых (особенно те, которые адресованы нам) завышены, бессмысленны, преходящи и вообще не имеют никакого оправдания в глазах зрелого, разумного человека, каковым, само собой, и является старший – просто потому, что он старше. Лучше нам всем подождать того момента, когда вы повзрослеете, заработаете денег и сами удовлетворите все мечты, о которых не забудете в процессе зарабатывания денег. Взрослым этот подход кажется разумным: ни мучительных признаний в собственной несостоятельности, ни разорительных трат на всякие дурацкие безделушки (вроде крутой тачки или заграничного образования), ни пустой мечтательности в глазах отпрыска – все ясно, категорично и прозрачно. То есть однозначно. Хотя нам кажется, что принцип английского писателя Фрэнсиса Хоупа намного полезнее: «Когда ребенок подрос, для родителей самое время научиться стоять на собственных ногах».
Как поется в песенке пирата Флинта: «Всему виною деньги, деньги, деньги! Все зло от них, мне б век их не видать!»[20] Не секрет, что многие родители именно так и живут, как Флинт напел: у них у самих с финансами негусто, и детишкам они помочь не в силах. Сознались бы напрямую: так, мол, и так. Ну извини! «И кроватей не дам, и умывальников. Полыхаев»[21]. Неприятно, конечно, зато все по–честному, без трагикомических сцен. А когда под простое и, главное, всем понятное состояние непрухи подводится идеологический базис: вы, дети мои, зажрались! Вам слишком многого хочется! Вы не умеете себя ограничивать, бла–бла–бла, бла–бла–бла… Тут ребенку, естественно, кажется, что родитель собирается возложить на него вину за все несовершенство мироздания. А это даже не обвинение, это старая добрая психологическая игра «Если бы не ты»[22]. И в нее, кстати, могут играть оба участника. Только ни к чему хорошему это состязание инфантов не приведет.