Стереотип, навеянный масс–медиа: стоит человеку открыть глаза на правду и показать ему наглядно и во всей красе, кто есть ху, как он сразу примет точку зрения оппонента, и все встанет по своим местам. Не верьте тому, что утверждает кино, ток–шоу и господин Мольер[16]. Поведение Оргона, наблюдавшего из–под стола, как Тартюф соблазняет его жену Эльмиру, в высшей степени нетипично: выгнал негодяя и со всеми домашними помирился.
В реальной жизни Оргон, намертво прикипевший душою к ханже, вряд ли пожелал бы с ним расстаться, а стал бы по–прежнему обвинять чад и домочадцев во лжи и разврате. И наказал бы их, за попытку поругания чистоты и невинности его дражайшего святоши.
Так же, как нельзя вылечить наркомана, объяснив ему глубину его морального падения. К тому же он и сам в душе понимает, до какой низости дошел.
Ни фобию, ни манию нотациями, разовыми акциями и маленькой победоносной войной скорректировать невозможно. Подумайте сами: вот лично вы чего–нибудь боитесь? Высоты или замкнутого пространства, тараканов или темноты? Ваше сознание говорит: стоя у окна, вы не свалитесь вниз, если только не предпримете ряд специальных мер – не откроете створку, не залезете на подоконник, не оттолкнетесь от него и не вспорхнете, аки голубь небесный. И таракан вас не съест и даже не обругает, в отличие от соседа дяди Васи, которого вы все–таки не настолько боитесь, чтобы при встрече взвизгивать и отпрыгивать к стенке, судорожно снимая тапок. А подсознание шепчет: да, конечно, но все–таки… Я уж лучше не буду глядеть из окна, а в кухне и в ванной поставлю ловушки и ядом поморю. И психологи советуют: боитесь какой–то ситуации – постарайтесь в нее не попадать. Избавитесь от негативных ощущений.
А как быть с позитивными ощущениями, если к ним так и тянет, так и тянет? У каждого из нас имеется дефицит чего–либо насущного: острых ощущений, любви, кальция… Организм требует этот дефицит восполнить, личность поддается. Срабатывает биологическая программа. Наркоманы есть и среди животных. Ну зачем кошке валерьянка? Нервы лечить? А некоторые виды мартышек воруют у людей спиртное. Ежики обожают жевать окурки. Потому что не умеют читать и не знают про вред алкоголизма и курения? Да, ежики и мартышки читать не умеют. Но если бы и умели, все равно высокий процент ежиков пренебрег бы предупреждением Минздрава. А у мартышек вообще те, кто во хмелю становится буйным и агрессивным, получает статус лидера. Они, согласно мартышковой табели о рангах, круче тех, кто просто засыпает и наутро мучается похмельем.
Вот почему конфликты, вызванные психологической зависимостью, невозможно решить простым выведением «наркотика» на чистую воду. В подобной ситуации увлеченная натура ведет себя не умнее курящего ежика. К тому же структуру личности, которая складывается годами, нельзя переломить одной ситуацией или целым рядом ситуаций. Если ей, как самой крутой из мартышек, кажется: мое любимое занятие не только доставляет приятные ощущения, но и повышает мой социальный статус – как же от такой благодати отказаться? И все, кто понуждает меня к воздержанию, просто завистники, злодеи, провокаторы. Им тяжело видеть мой успех и мое счастливое лицо. Их надо ущучить и разогнать поганой метлой, а самому остаться тет–а–тет с моим прекрасным Тартюфом. Этого требует моя духовность. Хотя на деле этого требует подсознание и животный инстинкт.
Даже зрелые люди, наблюдая, в какой паутине путается их родной «психологически зависимый», годами канифолят ему мозги: смотри, что ты творишь, на кого ты похож, куда ты катишься… А уж молодые–то! Им мало словесных мер. Они пытаются дожать объект воспитания наглядностью своих гипотез. Все покажу – и всем докажу! Молодежь верит кинофильмам. А в кино, если лоху продемонстрировали его обидчика во всей неприглядности, обманутый чертыхнется или прослезится, но потом непременно скажет демонстратору спасибо, прижмет его к груди – и пойдут они на закат вместе, рука об руку. Как в «Касабланке»: может быть, это начало прекрасной дружбы. Не бывает. В реальном мире практически каждый лох будет сопротивляться как сорок тысяч лохов. Ему ведь надо не только признать, что перед ним подлый мерзавец, а не бесценный благодетель – это еще полдела. Надо признать, что он сам – дурак и рохля. А это уже задача не для дурака и рохли. Такое про себя понимают, как ни парадоксально, только сильные личности, обладающие недюжинным характером.
Проверять родных людей «на прочность» — опасное занятие. Есть шанс их лишиться. Или лишиться веры в них.
Важный момент — разочарование в родителях. Трудно примириться с тем, что родитель твой – дурак. Чертовски обидно! Да легче примириться с негодяем в качестве родителя. Еще обиднее – пойти ва–банк и проиграть свой статус «самой большой ценности в жизни близкого человека». Занять второе – а то и не второе – место после какого–нибудь Виталика и дурацкого пения в перьях и блестках. Нам всем свойственно требовать от мамы и папы «максимальной отдачи»: у вас не может быть ничего дороже меня, вашего дитяти. А как, спрашивается, они жили до появления на свет пресловутого дитяти? У них уже тогда существовала система приоритетов, не касающихся деторождения. Неудивительно, что она не исчезла бесследно после того, как вас принесли из роддома и посадили на трон – в смысле, положили в колыбельку. Эти ценности по–прежнему борются с вами за первенство в жизни ваших родителей. И вам это, скорее всего, обидно.
Не злитесь. Ничего хорошего из ваших ставок ва–банк не выйдет. Во–первых, если вы выиграете, придется заполнять собой всю сферу жизнедеятельности родителя. Ужасно, если вы станете предметом его психологической зависимости. Он вам жизни не даст, превратится в паразита, сосущего ваши силы, ваше время, ваши перспективы, ваши связи, ваши эмоции. И ему всегда будет мало, потому что заполнять внутренний вакуум — не легче, чем заполнять вакуум внешний, космический, беспредельный. Начнется бесконечная игра в вампиров и оборотней. Психологически зависимый превращается в вампира, а его добыча, пытаясь заначить хоть что–нибудь для себя, становится оборотнем и прячется в темных кущах, маскируясь под неясную тень: авось не заметят, дадут воздухом подышать, случайных прохожих погрызть, пожить своей жизнью. Пиррова победа: она вроде бы есть, но ее вроде бы и нет. Нужен вам такой выигрыш?
Мы в ответе за тех, кого приручили, но мы и не всегда знаем, кого приручили.
Во–вторых, если вы проиграете, ваше самолюбие сильно пострадает. И вы не достигнете поставленной цели, как не достигла ее Ульяна. Героическое самопожертвование этой несчастной доставит ей немало бед. Окружающие, конечно, не поймут, что и зачем она сделала. Кто–то скажет: девице самой понадобился сукин сын Виталий. Кто–то решит: у девчонки крыша от зависти поехала, пока она любовалась на мамашину любовную идиллию. Кто–то вообще заявит: гормоны бушуют, вот и кинулась на ближайшего мужика. Всякий самоотверженный поступок в глазах окружающих получает двойственное, а то и тройственное толкование. И отнюдь не всегда лицеприятное. Это, опять–таки, в кино подвиг всех спасает и все решает. После подвига ничего больше нет, как после свадьбы голубых героя и героини. Финальный поцелуй, а дальше, как писали Ильф и Петров, «все будет чрезвычайно хорошо», как после нахождения гражданином Корейко скрипящего, как седло, кожаного бумажника с двумя тысячами пятьюстами рублями…[17] В действительности подвиг и свадьбу надо еще пережить и построить новый, постгероический и постсвадебный быт на новых началах с новыми правилами. И не всегда это новое бывает счастливым. И не всегда окружающие вас поймут и поддержат.
Что же касается объекта ваших притязаний: будьте готовы к сопротивлению. Если у наркомана отнять наркотик, то начинается… правильно, абстиненция. В просторечии ломка. Переживать ее не хочет даже тот, кому и в самом деле желательно выздороветь и обрести себя. А ведь у большинства психологически зависимых и в мыслях нет вернуть себя себе. Они и без всяких там «Сверх–Я»[18] неплохо жили. Представляете, как он станет брыкаться, если поймет: вот сейчас меня лишат моего бесценного, пусть и безнравственного увлечения? Необходимо понять: такого не переделать. И придется позволить ему быть зависимым от Виталиков дураком, ежиком с сигаретой. А себя подставлять нельзя. Скажите: я у себя один/одна. И выполните совет, данный доктором в пьесе Евгения Шварца «Тень»: махните на все рукой и вздохните с облегчением.
Ложь как признание превосходства
Впрочем, кому–то нестерпимо думать: мой–то родитель, оказывается, не так умен, как хотелось бы! Да быть того не может! Но ведь он/она взрослый человек, должен/должна понимать такие вещи… Неужели не сознает, что за глупости делает и говорит? И неважно, что это за «глупости»: песни и пляски в перьях и стразах на сцене дома культуры или украшение своей незамысловатой жизни словесными стразами и перьями. То есть пышным и вычурным враньем. Все равно впечатление одинаково удручающее: вроде бы психически нормальный человек, не без образования, солидный и семейный, а ведет себя как… дурак. Да, именно дурак. Но, как гласит английская пословица: «Верь только половине того, что видишь, и ничему из того, что слышишь». Впечатления – и самое первое, и все последующие — нередко обманчивы. Трудно узнать, с кем имеешь дело без тщательного анализа информации. Поэтому не вешайте ярлыков, а приглядитесь повнимательнее.