Проблема внешнего госдолга была реальной. На 2003 год приходился пик платежей. Тщательно готовились к этому. Но цены на нефть помогли.
Юкос действительно уходил от налогов через офшоры. Требовалось расследовать эти схемы. Я сделал заявление, что правовую оценку давать не буду, но моральную ответственность менеджеры Юкоса несут. Полную оценку давать до сих пор не могу. Дело в том, что мои слова могут вызвать дополнительное рассмотрение в суде. Дело еще не закрыто. Сейчас считаю, что по совокупности обстоятельств Ходорковского нужно выпустить».
Из интервью Алексея Кудрина
КУДРИН СИДЕЛ ЗА СТОЛОМ, подперев щеку рукой. Задача предстояла непростая – «протащить» бюджет через бурлящую Думу. Путин, который был премьером чуть больше месяца, пообещал политическую поддержку – сказал, что подъедет и представит бюджет депутатам. Они повстречались накануне, и Путин коротко расспросил о бюджете. Времени было очень мало, и было ясно, что Путину не до бюджета. Финансы отошли на второй или даже третий план. Только что произошли взрывы жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Впереди были парламентские выборы и старт президентской гонки, в которой Путин должен был стать фаворитом.
«Как убедить шесть разных партий проголосовать за бюджет?» – размышлял Кудрин. Он вышел из своего кабинета и решил прогуляться в библиотеку. Там никого не было, он в задумчивости взял с полки книгу. Это было бюджетное послание 1900 года тринадцатого министра финансов Российской империи графа Сергея Витте императору. Стал читать. Чем больше читал, тем больше удивлялся. Прошло сто лет, а как будто ничего не изменилось: почти такие же просьбы о списании долгов, о выдаче льгот. Витте убеждал императора, что не нужно безоглядно списывать долги, что это порождает плохую практику и неэффективность. Кудрин вернулся в кабинет и сел готовить тезисы для завтрашнего выступления Путина перед Думой.
28 сентября Путин вошел в здание Государственной думы на Охотном ряду. Обсуждение бюджета заканчивалось, и Путин уже знал, что депутаты не настроены его принимать. Премьер убеждал парламентариев не отклонять проект, а продолжить дебаты в согласительной комиссии. Депутаты требовали новых расходов и льгот. Аграрии просили отсрочить, а лучше даже списать все долги агропромышленному сектору. Сумма была немаленькой: 26 миллиардов рублей. Путин закончил свой доклад цитатой из Витте 1900 года: «Огульное применение льгот противоречило бы требованиям справедливости. В населении не только укреплялось бы сознание своих обязанностей перед государственной казною, но, напротив, возникла бы уверенность в возможности не платить налогов в надежде на новые льготы».
Дума отклонила бюджет, но все-таки отправила его на доработку в трехстороннюю комиссию.
Голосов все равно не хватает, понимал Кудрин перед повторным первым чтением. Месяц в согласительной комиссии потратили не зря, но коммунисты заняли глухую оборону: нет – и все тут. Либеральное «Яблоко» тоже не собиралось голосовать «за». Договариваться с коммунистами не хотелось, да и вряд ли это было возможно. Кудрин пошел к главному «яблочнику» Григорию Явлинскому просить голоса. Тот славился своим упрямством.
– Ну, что ты ко мне пришел? Вы ж и без меня соберете голоса.
Казалось, дай Явлинскому волю, он бы с удовольствием вытурил старого знакомого из своего кабинета.
– Не соберем. Не хватает буквально несколько голосов. Собираю по голосу. Дай хотя бы пять-шесть.
– Пойди возьми у коммунистов.
Кудрин завелся:
– И ты меня просишь пойти сейчас к коммунистам, пообещать им что-нибудь. Посылаешь меня продаться, да?
Явлинский немного оттаял и пообещал, что партийной жесткости при голосовании не будет, проголосуют свободно.
Бюджет в первом чтении был принят, хотя коммунисты вообще не голосовали. Перевес дали те самые несколько голосов яблочников. Увидев Явлинского в коридоре после голосования, Кудрин с улыбкой подошел к нему:
– Ты видел? Без вас бы не обошлись никак.
– Ты был прав. Молодец, – улыбнулся в ответ Явлинский. Он тоже был доволен.
– Коммунисты не голосовали вообще, а мы утвердили бюджет. Ты это понимаешь? Впервые отжали коммунистов. Начинается новая эпоха.
Кудрин был уверен, что это знак, либеральный перелом. Коммунисты уходят в тень, на сцену выходят новые силы. А если повезет, и давний коллега Путин станет президентом, то многое удастся сделать, надеялся Кудрин.
– Посмотрим, посмотрим.
Явлинский особых надежд на будущее с Путиным не возлагал.
Новые либералы
Новость о том, что его бывший питерский коллега Герман Греф займется формированием экономической предвыборной программы для Путина, Кудрина обрадовала. Грефа – энергичного и язвительного молодого человека – он знал давно. Греф больше года был заместителем министра государственного имущества России, а до этого тоже работал в администрации Санкт-Петербурга в команде Маневича.
Работой в министерстве имущества Греф был недоволен и уже подумывал оттуда уволиться. Путин с отставкой давнего знакомого как будто согласился, но предложил ему «дембельский аккорд»: составить долгосрочную экономическую программу для следующего президентского срока. Предложение Грефу показалось интересным: шутка ли – сделать программу для всей страны. «Хороший менеджерский проект. Сделаю программу, отдам к выборам и уйду в бизнес», – решил Греф и пообещал Путину взяться за дело. Путин Грефа знал хорошо: он понимал, что Германа можно взять «на интерес». Расчет сработал.
Греф засел в отреставрированном особняке на Большой Якиманке. Снаружи – старое здание на набережной, внутри современный бизнес-центр, много переговорных комнат и залов для конференций. Решили, что программой займется специально созданный некоммерческий фонд, совет которого возглавит Греф. Фонд назвали красиво: «Центр стратегических разработок» (ЦСР).
Греф решил подключить к работе широкий круг ученых: известных академиков, разные научные школы.
– Что ты, Герман, у нас нет времени на придумывание концепций и теорий, тем более они все известны. Известны и люди, которые могли бы эту программу подготовить.
Кудрин уговаривал Грефа сильно не разгоняться и предложил сконцентрироваться на конкретных реформах. Греф Кудрина послушал, но еще около месяца встречался с известными в академических кругах экономистами. Потом они вместе с Кудриным составили список людей, которые будут писать программу на ближайшие десять лет. Их оказалось не так много. В список попали, в частности, Аркадий Дворкович, Сергей Игнатьев, Олег Вьюгин, Сергей Шаталов, Андрей Шаронов, Эльвира Набиуллина, Алексей Улюкаев, Сергей Васильев и Михаил Дмитриев. Работали над программой и сотрудники министерств. Разбились на группы: Кудрин взял на себя бюджетную политику, Улюкаев – монополии и налоги, Греф – общую координацию.
Позже подключился к работе однокурсник Кудрина Андрей Илларионов. Во время учебы Кудрин и Илларионов общались нечасто, Илларионов с людьми сходился трудно. С Путиным его познакомил именно Кудрин. Уверенный в себе интеллектуал Илларионов произвел благоприятное впечатление, он выглядел не просто экономистом, а нестоящим «мешком со знаниями»: беспрестанно сыпал сравнениями, цитатами, цифрами и фактами. Путин взял Илларионова в советники, несмотря на его репутацию конфликтного человека.
Путин задачу поставил очень просто: программа должна обеспечить быстрый экономический рост. Молодые экономисты с готовностью взялись за дело.
1 декабря 1999 года Путин подписал распоряжение о разработке долгосрочного стратегического плана развития России, готовить который будет ЦСР. «Общество сделало выбор в пользу демократических ответственных сил и стоит на пороге перемен. Ему нужны идеология и стратегия. Нам нужны программы, рассчитанные не на 500 дней, а на десять лет. Хватит работать в режиме пожарной команды!» – произнес торжественную речь на презентации ЦСР руководитель правительственной рабочей группы по разработке программы, старожил российского правительства Виктор Христенко.
«За новое время!»
2000 год семья Кудриных решила встретить необычно, чтобы надолго запомнить круглую дату. С друзьями они отправились в Париж. И в первый же день стало ясно, что этот Новый год запомнится всем россиянам, где бы они ни находились.
О том, что Ельцин решил уйти на полгода раньше, Кудрин узнал в парижской гостинице. Распаковывая чемодан, он включил телевизор. Первая же новость СNN была о России: Ельцин сложил полномочия, исполняющим обязанности президента стал премьер Путин. Кудрин не поверил своим ушам, стал переключать каналы, чтобы найти другие выпуски новостей.
Удивление и замешательство сменила радость. Кудрин спустился в бар к друзьям и сообщил им новость. Решили отметить начало новой жизни. В баре продавали русскую водку – ее и заказали.