что заплачу.
— Я иду внутрь.
На его лице промелькнула нехарактерная для него паника.
— Туда нельзя.
— Почему?
Его мать Кэрол находилась в одной из своих частых командировок. Я не понимала, почему он настолько категорично не хочет, чтобы я шла к ним домой.
Судя по виду, он изо всех сил пытался придумать какую-нибудь отговорку. Его взгляд бегал по сторонам, и интуиция подсказала мне, что что-то не так.
— Что ты от меня скрываешь?
— Ничего. Просто сейчас туда нельзя.
— Я ничего не понимаю. Машина твоего отца около дома. Он дома. Почему я не могу зайти за толстовкой?
— Мой отец разозлится, если узнает что я пошел гулять с тобой. Я сказал ему, что иду с Робом.
— Не верю. Отец знает, что мы ходим гулять. Он не против.
— Но не так поздно вечером.
— Ты врешь.
— Патч, просто поверь мне, хорошо?
Я быстро подбежала к их двери и постучала. Прошло много времени, не меньше минуты, прежде чем Элтон Бэнкс наконец-то открыл.
— Здравствуйте. Мы с Джастином собрались в кино, но мне нужен мой проездной. Он в толстовке, которую я забыла в вашей столовой. Можно я быстро зайду и заберу ее?
Отец Джастина встревоженно посмотрел на него, и тот побледнел.
Пока мистер Бэнкс мешкал, я проскользнула мимо него.
— Я просто заберу свою толстовку.
Зайдя в столовую, я увидела на стуле свою толстовку. Но мое внимание привлекла еще одна вещь: мамина искусственная шуба.
Что она здесь забыла?
Мне не потребовалось много времени на то, чтобы сложить два и два. Бросившись к лестнице, я уже знала, куда надо идти. Я ворвалась в спальню родителей Джастина и увидела там свою мать, которая торопливо натягивала одежду.
Не веря в происходящее, я прикрыла рот рукой. Затем сбежала по лестнице вниз и выскочила из дома.
Джастин побежал за мной.
— Патч, подожди. Пожалуйста!
Я развернулась и бросила ему в лицо:
— Ты все знал, да? Ты знал, что моя мама путается с твоим отцом? Давно это продолжается?
— Я не знал, как тебе сказать.
— Я не могу в это поверить!
— Мне очень жаль, Патч. Мне очень жаль.
Я убежала домой и захлопнула за собой дверь. Я не знала, что причинило мне большую боль: поступок матери или то, что Джастин скрывал все это от меня.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Боль в глазах Джастина была почти ощутимой. Он откинул голову на спинку дивана, а я изо всех сил пыталась подобрать слова.
— Было неправильно вымещать злость на тебе. Моя мать вела себя как безответственный ребенок, как эгоистка. У нее было столько разных любовников, и женатых, и нет, так что меня, в общем-то, не удивило, что она опустилась до этого и с твоим отцом. Я просто чувствовала себя преданной — всеми, в том числе и тобой. Но наказывать за ее поступок тебя было неправильно и несправедливо.
Он осторожно потер глаза и повернулся ко мне.
— Что ты хочешь знать, Амелия?
— Как это началось? Как долго ты о них знал?
Он всем телом повернулся ко мне и положил руку на спинку дивана.
— Уверен, что инициатором была не она, а отец. Он часто расспрашивал меня о Патрисии, прежде чем они стали встречаться.
— Правда?
— Тогда я не знал этого, но у моих родителей был свободный брак. Моя мать уж слишком часто ездила в командировки — если ты понимаешь, что я имею в виду. Тогда я об этом и не догадывался. Как-то раз я раньше времени вернулся из школы и застал с отцом твою мать. Прямо в момент, когда они занимались сексом.
Меня передернуло.
— Боже.
Джастин взял пиво и сделал большой глоток.
— Вечером отец усадил меня и объяснил, что моя мать тоже ему изменяет, и что их роман с Патрисией начался недавно. Твоя мать заставила меня поклясться, что я ничего не расскажу тебе. Она сказала, что ты с этим не справишься, что у вас и так не лучшие отношения и что ты переживаешь стресс, о котором мне неизвестно. Каким-то образом она убедила меня, что рассказав тебе, я разрушу твою жизнь. Мол, если ты мне действительно не безразлична, то я должен молчать. И я ей поверил.
— Джастин, я ничего не утаивала от тебя. Не было никакого стресса. Она манипулировала тобой, чтобы сохранить свой проступок в секрете.
— Я хотел рассказать тебе, но чем больше проходило времени, тем сложнее мне было признаться в том, что я так долго скрываю от тебя этот секрет. В итоге я решил, что буду молчать. Я всего лишь хотел защитить тебя.
— Джастин, я…
— Дай мне договорить, — прервал меня он.
— Хорошо.
— У нас обоих проблемные семьи, но после встречи с тобой мир стал казаться мне не таким уж плохим. Я всегда чувствовал, что обязан оберегать тебя. Потому и молчал. Это не было умышленной ложью.
Теперь я это понимаю.
Признаваться в том, что я чувствовала годы назад, было стыдно, но я уже не могла держать это в себе. У меня был всего один шанс объясниться. Сделав большой глоток вина, я приготовилась выложить карты на стол.
— Я сбежала, потому что не могла справиться со своими эмоциями. Дело было не только в том, что ты что-то скрыл от меня. Я подумала, что в будущем у тебя появятся и другие тайны. — Я замолчала. Просто скажи это. — Мои чувства к тебе вышли за рамки дружеских, и я обнаружила, что не могу с ними справляться. Я не знала, как рассказать тебе. Боялась, что ты испугаешься. Почему-то я думала, что мне в любом случае будет больно, поэтому я решила уехать до того, как это случится. То был мой способ взять ситуацию под контроль. Это было опрометчиво. Глупо.
Я впервые признала, что испытывала к нему нечто большее, чем дружеские чувства.
Секунду он просто смотрел на меня, потом произнес:
— Почему ты не рассказала мне о том, что чувствуешь,