Читать интересную книгу Любимые женщины Леонида Гайдая - Федор Раззаков

20 июня – Шурик и Нина знакомятся; Шурик тянет своего осла, но тот не идет; Шурик и Нина идут по дороге.

22 июня (село Микита) – снимают эпизоды на «альпбазе»: Шурик пробирается в лагерь, чтобы похитить Нину; Шурик шныряет среди спящих в спальных мешках людей; Шурик находит Нину.

23 июня – Шурик ищет Нину; Шурик закрывает Нину в мешке.

24 июня – Шурик едет за Ниной на осле (эпизод из начала фильма).

28 июня (Лучистое) – эпизод из финала фильма: Шурик и Нина расстаются возле остановки маршрутного такси.

30 июня (Алушта) – Нина на санитарной машине.

4 июля (Лучистое) – Шурик и Эдик на колесной бочке; троица в автомобиле; глохнет машина у Нины; Нина садится в машину троицы; троица бежит за Ниной.

7 июля (Лучистое) – троица несет мешок с Ниной.

Вспоминает Н. Варлей: «Что касается моих отношений с троицей… Они мне очень помогали, но и сильно хулиганили. Я была молоденькая, застенчивая. Когда они меня в кадре несли в мешке, то так щипали и щекотали, что я от смеха просто плакала… в мешке…»

8 июля (Лучистое) – Нина едет на санитарной машине.

13 июля (Лучистое) – Нина в санитарной машине.

14 июля (Лучистое) – Нина угоняет машину у троицы.

16 июля (Лучистое) – Нина сигналит троице, чтобы они освободили ей дорогу; троица стоит на дороге, сцепившись руками. Кстати, эту сцену придумал Вицин. По его же словам, это самая любимая его находка в этом фильме. И действительно, играет он в этом эпизоде – обхохочешься.

Вспоминает Н. Варлей: «У меня была ситуация, когда отказали тормоза, – когда я еду в машине и троица преграждает мне дорогу. Я должна была резко затормозить машину у определенной линии перед кинокамерой. Репетируем – все получается. Начинаем снимать – в последний момент тормоза отказывают, и я чудом не сбила оператора, не грохнулась сама…»

17 июля (Лучистое) – троица бежит за Ниной в лесу; Нина забегает в пещеру; из пещеры с ревом выходит медведь (мишка, конечно же, дрессированный, с ним рядом на съемках всегда присутствовал его дрессировщик Звонарев).

19 июля (Лучистое) – Балбес и Нина, обнявшись, переводят дух после встречи с медведем; Нина отступает от Балбеса; Трус шарахается от накидки Нины, лежащей на земле (этот гэг тоже на счету Вицина); Нину ловят в машине.

29 июля (Никитский сад) – троица и связанная Нина едут в автомобиле по лесу, петляя между деревьев.

30 июля (Лучистое) – Нина и Шурик развешивают мокрое белье.

1 августа (Лучистое) – Нина напевает «Песню о медведях», Шурик просит ее спеть; Нина поет; Шурик кидает орех вверх; Шурик оставляет Нину.

2 августа (Лучистое) – бежит Нина; Нина забирается на камень, танцует; Балбес кидает орех вниз; Нина и Шурик уходят; Балбес сваливается с дерева на своих подельников.

3 августа группа из Лучистого переместилась в Алушту. В тот день снимали эпизоды: фасад гостиницы «Юность»; идут Шурик и Нина.

5 августа был отснят эпизод с участием Донары Мкртчян: в дом Джабраила приводят баранов. На этом ее съемки в фильме завершились.

9 августа (Ай-Петри) – машина застывает на краю пропасти; Шурик вынимает Нину из машины; Нина дает Шурику пощечину, ругает его, а тот закрывает ей рот поцелуем (троица снимается в неполном составе – вместо Моргунова, которого Гайдай выгнал со съемок и отправил в Москву, в машине дублер, которого снимают со спины).

10 августа (Ай-Петри) – Шурик развязывает Нину.

12 августа в Алуште на съемочной площадке появилась третья актриса, участвовавшая в фильме, – жена режиссера Нина Гребешкова, которая играла роль врача психиатрической клиники. Напомним, что это ее вторая роль в фильмах ее супруга (первым был «Трижды воскресший»). Причем незадолго до съемок «Кавказской пленницы» актрисе было предложено сыграть главную роль в одном фильме, но она отказалась в пользу фильма своего мужа, хотя роль у нее там была маленькая. Но учитывая, что именно «Кавказской пленнице» суждено будет стать классикой советского кинематографа, можно смело сказать, что Гребешкова сделала правильный выбор. По словам актрисы:

«Мне хотелось поработать с Леней, побыть вместе с ним и его группой. Хотя я не рассчитывала ни на какие привилегии – их у меня не бывало. Быть женой режиссера для меня значило то же, что для жены художника значит быть женой художника, а для жены сталевара – соответственно женой сталевара. Думаю, что никого не нужно сейчас убеждать в том, что у меня не было ролей «по блату» – гайдаевский репертуар видели все.

Роль в «Кавказской пленнице» у меня была совсем скромная – сыграть женщину-врача психиатрической больницы, у которой всего несколько реплик. Я несколько лет уже не снималась у Лени. Но знала, когда съемки начались: преимуществ у меня нет не только в выборе ролей, но и непосредственно на съемочной площадке. Я была к этому готова. Для меня было естественно не заставлять себя ждать, работать столько, сколько нужно, подчиняться указаниям режиссера – корректным, но настойчивым.

Гайдай не любил фамильярности, тыканья, почти всех звал по имени-отчеству (кроме самых-самых близких людей, а их были единицы). Мне или обо мне он говорил так же:

– Так, теперь Нину Павловну в кадр!

А я стала отвечать в тон ему:

– Да, Леонид Иович. Нет, Леонид Иович…

Но тут мне пришлось удивиться. Моя взаимность «взъерошила» мужа: отсняв сцену, он отозвал меня в сторону и возмущенно зашикал:

– Как это – Леонид Иович? Почему – Леонид Иович?

Я недоумевала, на что он обиделся: я же действую по его собственному примеру. Обращаюсь по имени-отчеству без всякой задней мысли, даже наоборот: хочу показать, что согласна с манерой, им самим установленной.

Потом я поняла: Гайдай-муж считал, что лично он может и должен на съемочной площадке быть режиссером и только. Ему положено забыть, что я его жена. А вот я всегда должна помнить, что он мой муж и что мое «официальное» обращение к нему звучит для него обидно и подозрительно…»

В тот день снимали следующие эпизоды: Шурика выносят из дома Капитанаки; Саахов объясняет врачу (Н. Гребешкова), чем болен Шурик: «Вы понимаете, это очень тяжелая форма заболевания. Просто надо спасать человека, так стоит вопрос, честное слово, клянусь. Вы понимаете, на почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи: какая-то украденная невеста, он рвется все время кого-то спасать. Просто помутнение рассудка, честное слово». Врач тут же ставит диагноз: «Ясно: делириум тременс – белая горячка». – «Да, белый, горячий, совсем белый», – соглашается с диагнозом Саахов. Врач его успокаивает: «Да вы не волнуйтесь, через три дня поставим на ноги». Но Саахову надо, чтобы Шурика продержали как можно дольше. Поэтому он просит врача: «Не-ет, торопиться не надо, торопиться не надо. Это наш гость, важно вылечить, важно вернуть обществу полноценного человека. Торопиться не надо…»

И вновь послушаем рассказ Нины Гребешковой, которая, снявшись всего в одной сцене, осталась в Крыму до конца месяца, чтобы быть рядом с мужем:

«На съемках «Пленницы» Леня уделял мне внимания столько, сколько требовала роль. И еще моим было то немногое время, которое оставалось на отдых – все-таки это был юг, Крым, лето. Ведь мы были еще так молоды: Лене сорок три, а мне тридцать шесть…»

16 августа (перевал) – планы Шурика и Нины.

17–19 августа – переезд в Красную Поляну, что под Сочи, где на берегу и в водах самой горной речки Мзымта будут сниматься речные эпизоды.

20 августа – Шурик достает Нину из автомобиля; Шурик кладет связанную Нину на землю.

21 августа – Шурик в спальном мешке плывет по реке; Нина бежит вдоль реки.

Во время съемок первого эпизода едва не случилось ЧП: страховщики, которые должны были в определенном месте перехватить спальный мешок с Демьяненко, не сумели этого сделать, и поток понес актера дальше. Пришлось организовать погоню. К счастью, через несколько десятков метров спальный мешок с актером удалось поймать.

23 августа – Балбес видит Шурика в реке, но прыгать боится – только пузо чешет; Нина прыгает в реку; Нина плывет. О том, как снимались эти эпизоды, вспоминает Юрий Никулин:

«Красная Поляна. Наша группа расположилась на берегу горной речки. Несмотря на август, вода ледяная. Отваживаются купаться (вернее, окунуться в воду) только местные мальчишки, которые уже привыкли к холодным ваннам. Героиня фильма Нина должна прыгать в горную речку, спасая Шурика. «Нет, нет! Наташа Варлей не полезет в воду! – говорит решительно режиссер Леонид Гайдай. – Не будем рисковать актрисой. Впереди еще съемки. Сделаем так: оденем одного из ребят в костюм Нины, и пусть прыгает в воду. На общем плане зритель не увидит подмены!»

Один, два, три дубля прыгающих ребят. Наташа решительно подходит к режиссеру: «Леонид Иович! В фильме я все делаю сама и прыгать буду тоже сама. Я не боюсь ни камней, ни холодной воды».

После некоторого раздумья Гайдай соглашается. Теперь прыжок снимается более крупно. Зритель видит, что это прыгает именно Нина. Нырнув и проплыв метров тридцать, Наташа выходит (вернее, пулей выскакивает) на берег. В кустах ее раздевает медсестра, растирает спиртом и укутывает в одеяло. Наташа Варлей довольна. Раздается голос оператора Константина Бровина: «Придется переснять. На объектив камеры попали капли воды». И снова дубль, и снова медсестра с растиранием (конечно, в картину вошел первый дубль!).