– Нет! – решительно заявил Эхнатон. – Содержание войск в походе обходиться слишком дорого. Да я не хочу давать повода царю Хеттов для недовольства. Он может воспринять появление там таких больших египетских сил, как проявление агрессивности. Ты должен быть чрезвычайно осторожен, Хоремхеб и поддерживать честь нашего имени и честь Египта, весьма осторожно, помня, что большая война нам не нужна!
– Да, владыка! – Хоремхеб понял, что спорить с фараоном бесполезно.
– Иди! – Эхнатон жестом отпустил молодого военачальника.
Хоремхеб еще раз выразил благодарность фараону за доверие и скрылся в толпе придворных. Эхнатон посмотрел на Мерира и сделал ему знак рукой. Тот все понял и громко произнес:
– Нехези! Писец и секретарь хранителя лошади фараона! Его святейшество призывает тебя!
Нехези вышел вперед и пал ниц у ног владыки. Он поцеловал не прах у ног повелителя, но кончик его золотой сандалии, использовав привилегию, что была ему дарована еще в Фивах.
– Поднимись, Нехези, слуга фараона! – произнес Мерира.
Нехези поднялся.
– Мы слышали, что ты, Нехези, изрядно послужил Атону и я не забываю таких услуг! – фараон внимательно посмотрел на молодого придворного, и не дожидаясь его ответа продолжил. – Ты отправишься в Фивы, вместе с моим посланцем великим жрецом Мерира, который провозгласит в этом городе волю фараона. Все средства, что отпускаются на строительство храмов перенаправить на строительство храма Атона. И жрецы культа Амона-Ра лишаются отныне государственной поддержки. Повелеваю, сбить все надписи, что прославляют ложного бога Атона во всех общественных местах. Всюду поставить стелы с прославлениями бога солнечного диска Атона!
– Слово и воля фараона! Внимание и повиновение!
– Ведь в Фивах живет твой дядя? Это так? – спросил фараон.
– Да, владыка! Мой дядя писец по имени Бата проживает в Фивах и содержит там школу писцов, где обучает детей искусству письма и чтения.
– Это у него ты научился своему высокому искусству?
– Да, владыка!
– Похвально. Повелеваю его школу взять под покровительство первого жреца Атона в Фивах! Ты слышал, Мерира?
– Слово и воля фараона! – склонил голову верховный жрец Атона.
– А сейчас иди, Нехези.
– Слово и воля фараона! Внимание и повиновение! – снова произнес Мерира.
– Ты, Мерира, возьмешь с собой архитекторов и мастеров по работе с камнем. Главный архитектор Бек выделит тебе людей! Ты слышал мои слова?
– Да, повелитель, – вперед выступил Бек. – Я уже давно согласно твоему повелению распределил для посылки в различные номы Верхнего и Нижнего царства преданных тебе архитекторов и мастеров для прославления божественного Атона, господина и владыки мира! Они сумеют своим мастерством возвести достойные Атона храмы и свет его божественной воли распространиться по всему твоему царству, господин.
– Ты верный слуга, Бек, и не будешь забыт, – фараон милостиво кивнул своему главному архитектору. – За твое в рвение и верность, я дарую тебе право на строительство гробницы за средства государственной казны!
Бек низко поклонился фараону и спросил:
– Позволено ли будет мне впредь именоваться Беком, главным архитектором, которого учил сам царь и повелитель Верхнего и Нижнего Египта Эхнатон?
– Тебе дозволяется именоваться так, Бек. И эти слова ты можешь выбить на своей гробнице. А ты, Эйе, должен обеспечить архитекторов и мастеров, выделенных Беком, достаточным количеством рабочих рук. В короткий срок храмы Атона должны покрыть все номы Египта. А Фивы всем должны стать примером и исполнении моей воли! Тебе ясно?
– Слово и воля фараона! Внимание и повиновение!
Нехези снова подошел к Хоремхебу и их оттеснили в дальний конец зала. Нельзя сказать, чтобы он был в восторге от полученного поручения и от милости фараона. Но приказы не обсуждаются.
– Тебе дали почетное поручение, Нехези, – прошептал ему на ухо Хоремхеб.
– Только выполнить его будет нелегко. Впрочем, и тебе придется несладко. Душратта ждет демонстрации военной мощи Египта. А тебе придется демонстрировать её без войск. Трудно в такой ситуации сохранить честь могучего государства.
– Все верно, но что делать? Такова воля фараона! Да и с полком ливийцев мужественный человек может также многое сделать. Это отличные солдаты.
– Смори, Хоремхеб, не ввергни Египет в новую войну.
– С такими-то силами? Нет. Но показать им, что мы сила – нужно. А твоя миссия в Фивы будет потруднее моей. Хотя не ты там будешь главным, Нехези. Но ненависть сторонников Амона-Ра обратиться и на тебя.
– Еще бы! Я наживу себе сотни или даже тысячи опасных врагов. Они при случае вырвут мою печень и скормят крокодилам во имя бога Себека, – отшутился Нехези.
В этот момент глашатаи провозгласили нового гостя фараона. Это был посол Вавилонского царя Буррабуриаша, принц Хамаш, прибывший с приветствиями и заверениями верноподданного и достойными дарами для владыки Верхнего и Нижнего Египта.
Все при египетском дворе знали, что принц Хамаш прибыл в новую столицу не просто так. Ему была обвешана в жены старшая дочь его святейшества фараона принцесса Бекетатон (Служанка Атона).
Эхнатону нужна была официальная поддержка иностранных государств в его реформаторской деятельности. Вот он и начал раздачу своих царевен. Хотя у него хватало дочерей и на подходе было еще трое царевен, не вошедших пока в брачный возраст.
Молодой вавилонский принц одетый в яркие и роскошные одежды в сопровождении десяти сопровождающих его бородатых вельмож царя Вавилона вошел и, приблизившись к трону, низко поклонился фараону Верхнего и Нижнего Египта.
– Принц Вавилонии, – прошептал Нехези Хоремхебу, – довольно красив и представителен.
– Тем более его ждет разочарование, когда он увидит свою нареченную невесту царевну Бекетатон. Старшие дочери фараона не блещут ни красотой ни здоровьем.
– Да. Ни красоты ни изящества форм в принцессе нет. Пошла она совсем не в бабушку Тии (*Царица Египта Тии – славилась редкостной красотой). Но принц Вавилона женится совсем не на красоте. Ему нужен союз с могущественным Египтом.
– Я бы обратил внимание на дочерей фараона от Нефертити. Эти унаследовали от матери стройные фигуры и словно точеные из мрамора лица. Жаль, что Нефертити не мать царевны Бекетатон, – усмехнулся Хоремхеб. – Она дочь фараона от наложницы.
Тем временем сопровождающие посланца Вавилона слуги внесли драгоценные подарки для Эхнатона и его дочери. Среди них было великолепное ожерелье из тысячи двухсот драгоценных камней. Ожерелье сверкало и переливалось в лучах солнца и радовало всех зачаровывающей игрой красок.
– Нашего повелителя ценят, если делают ему подобные подарки, – сказал Нехези. – Знаешь, сколько может стоить такая штука?
– Ты об ожерелье? На эти деньги можно содержать в течение года три полка ливийской гвардии…
В доме Эйе Нехези застал офицера и пять солдат личной охраны Эхнатона. Это было особое подразделение, солдаты которого пользовались многими правами, и судить их мог только сам фараон. Оскорбление такого гвардейца было равно оскорблению самого владыки.
Нехези был искренне удивлен их появлению у себя.
– Мы прибыли к тебе во исполнение приказа Его святейшества фараона Эхнатона! – сразу же приступил к атаке офицер. – Нехези, готов ли ты выполнить волю фараона? Вот приказ!
Нехези поклонившись и поцеловав печать фараона, взял в руки папирус. С хрустом развернул его и прочел:
"Повелеваю, моему верному слуге, Нехези, выдать в руки моих гвардейцев некую рабыню Мерани, запятнавшую себя многочисленными преступлениями и святотатством!"
– Ты понял волю фараона? – спросил офицер.
– Да. Воля владыки мне понятна. Но это писал совсем не фараон.
– Именем его папирус был написан великим господином Мерира, верховным Ясновидящим и жрецом Атона! А теперь выдай нам, где скрывается женщина по имени Мерани!
– Выдать? Но она постоянно была в доме моего господина и если вы уже здесь, то почему сами не нашли её? – поинтересовался Нехези.
– Потому, что этой женщины в твоем доме нет! Но твои рыбы и слуги сказали, что нынешней ночью она была здесь.
– Но я только что прибыл из дворца Его святейшества и не могу знать, что происходит в моем доме. Когда я уходил, Мерани была здесь.
– Мы перевернули весь дом. Её здесь нет, Нехези.
– Но тогда чем же я могу вам помочь? Если её здесь нет, то она сбежала.
– Твоя рабыня? – искренне удивился офицер придворной гвардии.
– Мерани не была в моем доме рабыней, но только служанкой. И она имела право беспрепятственно покидать мой дом.
– Значит, ты хочешь сказать, что она сбежала?
– Может быть и так. Если её нет в моем доме, то она вполне могла сбежать, испугавшись ареста.
– Но если я приду во дворец без неё, господин Мерира придет в гнев. И ему не понравятся твои слова.