Читать интересную книгу Год испытаний - Джеральдина Брукс

— Да, Анна, даже я. В моей жизни был такой период, когда мне многое хотелось забыть.

Она встала, принесла горшочек с сушеной ромашкой, стоявший в углу на полке, и положила несколько ложек в маленький чайник. Вода, стоявшая на огне, начала закипать. Она налила кипяток в чайник с ромашкой и заварила ароматный чай.

— Помнишь, когда мы шли принимать роды у Мэри Дэниэл, я тебе сказала, что ты знаешь больше меня, так как я никогда не рожала?

Я кивнула, не понимая, куда она клонит.

— Но я не говорила, что никогда не была беременной.

На моем лице, наверное, отразилось недоумение. Я работала в доме пастора с первого дня их приезда, когда они были еще молодоженами, я стирала их простыни. Уж конечно, я бы знала, если бы она была беременной.

— Анна, ребенок, которого я носила под сердцем, был не от мистера Момпелльона. — Заметив, что я сильно смутилась, она взяла меня за руку. — Это очень грустная история, но я хочу рассказать ее тебе, чтобы ты меня лучше узнала. Я хочу, чтобы ты понимала, что я за человек.

Она повернулась к очагу, и, пока она говорила, мы обе смотрели на огонь. Она была единственной дочерью богатых родителей. Ее баловали и во всем потакали ей, особенно после смерти ее матери. Отец и старший брат очень ее любили, но они редко бывали дома, поручив заботу о ней гувернантке, которая, хоть и была ученой дамой, мудростью не отличалась. Детство Элинор проходило в развлечениях и учебе.

— Что бы я ни захотела изучить — греческий, латынь, историю, музыку или живопись, — достаточно было только сказать, и все это преподносилось мне на блюдечке с золотой каемочкой. Но я не знала жизни, Анна, ничего не знала о человеческой натуре.

Отец хотел защитить ее от внешнего мира, поэтому она жила в основном в поместье, общаясь лишь с узким кругом избранных. Ей было четырнадцать, когда их двадцатилетний сосед Чарльз, будущий герцог, начал ухаживать за ней.

— Я была в восторге от того, что он уделяет мне так много внимания. Он делал мне комплименты, смешил меня, развлекал. Когда отец вернулся домой после долгого отсутствия и узнал, что мы чуть не каждый день вдвоем выезжаем на конные прогулки, он приказал мне немедленно это прекратить. Он сказал, что я слишком молода для такой близкой дружбы. Но отец не сказал мне, что у него есть очень большие сомнения относительно характера Чарльза.

Элинор очень любила отца и вначале его послушала. Но когда он месяц спустя опять уехал по делам, молодой человек снова стал настойчиво за ней ухаживать.

— Он умолял меня сбежать с ним из дому и обещал, что с отцом потом договорится — ведь не будет же тот возражать против нашего брака, когда увидит, как мы счастливы. Моя гувернантка узнала о наших планах и могла бы нам помешать, но Чарльз очаровал ее и взял с нее обещание никому об этом не рассказывать. С ее помощью я среди ночи убежала из дому. Мы планировали отправиться в Лондон, где нас за деньги могли тайно поженить. Но я никогда не была в Лондоне, и, когда мы приехали туда, Чарльз начал предлагать мне самые разные развлечения, и я на все это отвечала «да».

Я думаю, ты уже догадалась, что мы стали близки до того, как скрепить наши отношения. А потом я поняла, что он вообще не собирался на мне жениться. Но меня это не очень-то волновало — так страстно я была в него влюблена.

Две недели они с Чарльзом жили в Лондоне, но однажды вечером он просто не вернулся в гостиницу. Он бросил ее.

— Сначала я не допускала мысли, что он меня покинул. Я убеждала себя, что он заболел. Прошло время, прежде чем я призналась самой себе, что оказалась в ужасном положении, и обратилась к тем, кто меня любил.

Отец и брат Элинор, которые повсюду ее разыскивали, тут же забрали ее домой в надежде, что никто больше не узнает о ее злоключениях. Но оказалось, что она беременна.

Рассказывая мне все это, Элинор разрыдалась, но потом взяла себя в руки и, смахнув слезы, продолжила:

— Я была в отчаянии, я чуть не сошла с ума. Пыталась избавиться от ребенка при помощи раскаленного железного прута.

У меня перехватило дыхание от этих слов, и я закрыла лицо руками.

— Мой отец вызвал лучшего врача, и он спас меня. Но детей у меня больше не будет, Анна. Они давали мне вначале опий от боли, а потом чтобы меня успокоить. И если бы не Майкл, я, может быть, до сих пор пребывала бы в прострации и видела эти пустые сны.

Я узнала от нее, что отец Майкла Момпелльона был всего лишь викарием. Когда началась гражданская война, он, вместо того чтобы призывать своих прихожан к молитве, повел их за собой в бой за парламент. Вначале им сопутствовала удача, но войска сторонников короля окружили их, смертельно ранили отца Майкла и разграбили его дом.

В результате семья была вынуждена влачить жалкое существование. Майкла пришлось отправить в люди, чтобы он мог сам себя обеспечивать. Его устроили на работу при управляющем имением семьи Элинор, так что он с детства знал, что такое работа кузнеца, егеря и фермера-арендатора. Он рос, помогая пахать землю, объезжая лошадей и подковывая их, осваивая все тонкости ведения хозяйства в большом поместье.

— Вскоре он уже советовал, как лучше наладить управление поместьем. Мой отец обратил внимание на способности Майкла и занялся его образованием. Майкл поехал учиться в Кембридж, а когда вернулся домой, увидел, в каком ужасном состоянии я нахожусь. Каждый день меня выносили в сад, и я сидела там, предаваясь горьким размышлениям. Майкл предложил мне дружбу, Анна. А потом и любовь.

На губах у нее появилась едва заметная улыбка.

— Он знал, что такое страдание, ему самому приходилось страдать. Он убедил меня, что самые страшные грехи, даже такие, как мой, можно искупить.

Постепенно, благодаря его постоянной поддержке, ей удалось восстановить физические силы. Обрести душевный покой было гораздо труднее.

— Вначале я просто шла за ним как за путеводной звездой, а потом и во мне что-то изменилось, и в душе зажегся прежний огонь. — Они поженились сразу после того, как он принял сан. — Все говорили, что я вышла замуж за человека гораздо ниже себя по положению в обществе, — сказала Элинор. — Но на самом деле это мой дорогой Майкл многим пожертвовал, связав свою судьбу с моей.

Мы сидели и молча смотрели на огонь, пока нас не вывел из задумчивости сноп искр, полетевших на пол. Элинор встала.

— Дорогая Анна, ты согласишься со мной работать, после того как узнала все это?

Я была слишком потрясена ее рассказом, чтобы вымолвить хоть слово, так что я просто взяла ее руки в свои и поцеловала их. Как же мало мы знаем людей, с которыми живем бок о бок, подумала я. Теперь я поняла, откуда у пастора такая физическая сила, навыки в хозяйстве и умение общаться с самыми разными людьми. Рассказ Элинор многое прояснял: я увидела в новом свете и ее необыкновенную доброту, и ее нежелание осуждать недостатки других.

Элинор обняла меня, и в тот момент я точно знала, что сделаю ради этой женщины все, о чем она меня ни попросит.

— Ну что ж, — сказала она, выпуская меня из своих объятий. — У нас с тобой много работы. — Она вынула из кармана фартука сложенный вдвое лист бумаги. — Я составила список умерших и нарисовала план нашей деревни. Это поможет нам понять, как зараза распространяется и на кого.

На листке были нарисованы все дома нашей несчастной деревни, а под ними стояли имена всех трехсот тридцати жителей. Пятьдесят из них были обведены черной рамкой.

— Посмотри на имена жертв. Что тебе сразу бросается в глаза? — Я непонимающе смотрела на карту. — Разве ты не видишь? Чума не делает различий между мужчинами и женщинами. Но предпочтения у нее все-таки есть: жертв больше среди молодых. Пока не умер ни один старик. Почему, Анна? Вот что я думаю: старики дожили до преклонных лет, потому что их организм привык бороться с болезнями, они ветераны в этой войне. Так что же можно сделать? Вооружить молодых, сделать так, чтобы их организм стал сильнее. Мы безуспешно пытались лечить больных. Из всех, кто заболел чумой, только один человек — старая Маргарет Блэкуэлл — живет с ней вот уже неделю.

Маргарет, жена бондаря, заболела одновременно с Сиделлами. И хотя она все еще плохо себя чувствовала, похоже было, что она выживет. Некоторые даже сомневались в том, что у нее чума. Но я видела опухоль у нее в паху и ухаживала за ней, когда нарыв прорвался. Маргарет могла стать единственной, кто не умер от этой болезни.

— Вот что мы должны сделать: отобрать в этом доме все травы и растения, которые придают человеку силу, смешать их и приготовить из них настои для тех, кто еще не заболел.

И мы целый день выискивали в книгах, которые Элинор принесла с собой, названия растений, придающих человеку силу. Дело продвигалось медленно, так как книги были на латыни или на греческом, и Элинор приходилось мне переводить. Наконец мы поняли, что самая полезная для нас книга — это труд мусульманского врача Авиценны. Когда мы выписали названия нужных нам растений, мы начали, сверяясь с описаниями в книге, разыскивать их среди многочисленных пучков трав и корней. К обеду мы собрали все, что нужно: крапиву для крови, звездчатку и листья фиалки для легких, лапчатку гусиную против лихорадки, кресс-салат для желудка, одуванчики для печени и вербену для горла. Мы сложили травы в мешок, чтобы отнести их на кухню к Момпелльонам.