запомнить, ведь он был среди моих младших звезд. В команде Беты.
Он обидел Бету, она плакала из-за него. Я помню это и не забуду, но сейчас об этом думать нельзя.
– У тебя ко мне дело, – говорю я.
Он кивает. Рыжие волосы – редкий, красивый цвет – рассыпаются по плечам, по черной ткани рубашки. Он по-прежнему в черном.
– Меня перевели из армии, – говорит Кори, и я понимаю, что в нем есть нечто странное. Его сила такая же, как у моих предвестников, и все же другая. Это чувство знакомо мне, но непонятно. Что-то не так. – Я теперь предвестник человека с тайного этажа.
Я киваю.
Чертоги тайны, место, где живут высшие звезды. Пятеро из них сияют надо мной, я их предвестник. Я поднимался в чертоги тайны много раз, но не видел их. Я стоял в потоке источника, он ослеплял меня, и я различал только свет, слышал только голоса.
Там меня судили, и я не помню за что.
Не следует спрашивать о том, что происходит наверху, где царит тайна.
– Меня прислали с заданием, – продолжает Кори. – Вторая четверка теперь должна стать твоими личными предвестниками. Мне нужно связать тебя с ними.
Команда Киэнара, вторая четверка, только что приветствовавшая меня. Связать меня с ними? Мы уже связаны.
Но не так, как я связан с Арцей, Рэгилем и Лаэнаром. Не так, как я был связан с Амирой.
В глубине памяти, в ослепительном сиянии, звучит отзвук песни. Пять голосов поют ее, звучат как один, я пытаюсь прислушаться, но мелодия ускользает.
Нет ничего сильнее песен. Что сможет изменить связь со второй четверкой, превратить их в моих личных предвестников? Только песня. Кори будет петь, я уверен в этом.
Мне запретили видеться с Рэгилем и Арцей, и другие должны стать моими опорами, моими самыми близкими звездами.
Мне больно.
Но я спрашиваю:
– Завтра?
Кори кивает.
– Хорошо, – говорю я и иду к шатру, ждущему меня.
Внутри тепло. Там все движется, живет: и запахи, и звуки, даже белый электрический свет. На полу ковер, сшитый из шкур, по нему разбросаны разноцветные подушки, словно весь шатер – огромная постель. Полог висит слишком низко, я наклоняюсь, чтобы пройти под ним, переступаю порог.
Аянар поднимается мне навстречу, берет за руку. Я смотрю на него, пытаясь разгадать, что происходит в мире, что нас ждет.
Аянар такой, каким я его помню. Он ниже меня ростом, но старше; волосы падают на лицо волнистой тенью, он пытается убрать их, они не слушаются. Он улыбается, но в глазах тревога. Его прикосновение приветливое и спокойное, но где-то глубже, в сложном переплетении чувств, витают сомнения.
Лидер сектора преображения и новый лидер народа.
Аянар отпускает мою ладонь. Мы садимся на пол, на мягкие шкуры и яркие подушки. Я хочу спросить о многом, тысячи вопросов теснятся в голове: о новом правлении, о мире, о моих предвестниках, о том, как преображается мир. Но мое время прошло, я больше не лидер. Теперь Аянар – лидер, и нужно узнать, чего он хочет. Я говорю:
– У тебя задание для меня.
– Да, – соглашается Аянар и тут же добавляет: – Поешь. Мне сказали, ты, как пришел, ничего не ел.
Он пододвигает ко мне низкий столик, я беру тарелку. Она глубокая, с причудливыми краями, совсем не похожая на коробки для еды в столовых города. Все изменилось, пока я скитался, даже самые простые и привычные вещи.
Я никогда не ел ничего вкуснее. Хрустящие ломтики мяса, залитые соком ягод, – я узнаю их вкус, дикий, лесной. Мы собирали их с Бетой. Где сейчас Бета? Наверное, Кори пошел к ней, и она со своей командой. Со своей бывшей командой.
Внезапно и остро я чувствую разрезанные нити, оборванные струны, еще недавно связывавшие людей. Сколько таких разбитых команд? Очень много. Я прислушиваюсь и в окружающих нас потоках жизни вижу отблеск своих звезд. Своих бывших звезд. Теперь они предвестники Аянара.
Аянар протягивает мне бокал. У вина привкус тех же ягод – сладковатый и терпкий.
Словно отвечая на незаданный вопрос, Аянар говорит:
– Я надеялся, что после победы ты будешь мне помогать. Ты столько лет был лидером.
Его слова и чувства такие искренние сейчас. Я хочу спросить: «Почему же ты не позвал меня раньше?», но вместо этого говорю:
– Расскажи про задание.
Аянар молчит, недолго – вдох, глоток вина, подступающая тревога, – а потом говорит, словно оправдываясь:
– Это решил не я. Очень давно появилось пророчество, что после войны нужно будет… – Мне не нравятся паузы в его речи, не нравится, что он не смотрит мне в глаза. Но Аянар лидер, я должен его выслушать. – Нужно будет отправиться в другой мир, забрать оттуда магическую вещь. Золотую флейту.
Я не могу сдержать усмешку. Это шутка, сказка: герой отправится за море в поисках волшебства и вернется с триумфом. Я смеюсь и злюсь одновременно. Почему Аянар не хочет рассказать мне о задании, зачем эти детские игры?
Я встречаюсь взглядом с Аянаром, и он берет меня за руку. Его прикосновение говорит: это правда, не шутка, не сказка, правда. Я слышу биение его крови, слышу растерянность, непонимание и сомнения.
– Давнее пророчество, – говорю я. – Почему же я о нем не знал?
– И я не знал. – Аянар снова отводит взгляд, но не разжимает руку. Он хочет, чтобы я чувствовал – он не обманывает, все правда. – Сказали только после войны.
Я не спрашиваю, кто ему сказал. Ясно и так – это человек, живущий в чертогах тайны, его старшая звезда, тот, кому он служит.
– Мне кажется, – продолжает Аянар, – нужно, чтобы кто-нибудь побывал за морем, в другом мире, и потом мы могли бы легко перемещаться туда.
В этом есть смысл. Темнота может перенести меня только в тот край, где я уже был или где был кто-то из моих предвестников. Если я доберусь в другой мир по морю, ступлю на чужой берег, то открою дорогу, которой не было прежде. Смогу мгновенно вернуться домой и потом вновь оказаться на чужой земле. Смогу взять с собой других.
Но зачем это сейчас?
Мой бокал опустел, я беру кувшин со стола. Вино искрится, я пью его и уже почти не замечаю вкуса. Должно быть, за эти недели я совсем отвык от вина: сердце бьется все быстрее, мысли мчатся, как штормовой ветер.
– При чем здесь флейта? – спрашиваю я.
Аянар пожимает плечами – почти беспомощный жест. Он мало что знает, он в смятении.
– Потому что я играю на флейте? – Я снова слышу в своем голосе смех и злость, хочу оставаться спокойным, но не могу. – Чтобы мне было к чему стремиться? Чтобы я захотел привезти новую флейту из-за моря?
Моя флейта, звук которой знал каждый мой предвестник, исчезла в первой битве. Я отдал ее глашатаю войны, и