Неожиданно внимание Клифа привлек какой-то шорох в холле. Клиф был уверен, что никто не мог пробраться в дом через запертую дверь. Следовательно, это могла быть только Шерон.
Он слегка приподнялся, облокотившись на подушку, и устремил свой взгляд на дверь. Мускулы его напряглись, но он не шевелился. Пистолет лежал на маленьком столике рядом с кроватью, так что в случае чего Клиф смог бы легко до него добраться. Однако интуиция подсказывала ему, что ничего страшного не произойдет.
Наконец она появилась на пороге, все в той же ночной рубашке. Темные волосы ее рассыпались по плечам и слегка поблескивали в свете луны.
— Клиф? Ты спишь? — тихо проговорила она. Ее длинные изящные пальцы неуверенно коснулись дверной ручки. Клиф представил, как эти пальцы ласкают его кожу.
— Нет.
Клиф сел в постели, только ноги его были прикрыты одеялом, торс оставался обнаженным.
Она подошла поближе, и он почувствовал горячую волну возбуждения, исходящую от ее тела, прикрытого лишь тонкой ночной сорочкой. Более соблазнительный наряд трудно было придумать: розовая ткань выглядела такой мягкой, такой нежной, вырез приоткрывал круглое начало ее груди. И как и тогда в костюмерной, он ощутил непреодолимое желание снять этот последний покров и ласкать ее обнаженные груди. Но он не сдвинулся с места. Напряжение сковывало все его мышцы.
— Я… Мне не хотелось быть одной, — проговорила Шерон.
Она явно ждала от него чего-то. Первого шага? Он был готов его сделать. Но что, если интуиция обманывает его, что, если он неверно истолковал ее намерения?
— Ты не хотела быть одна или ты хотела быть с кем-то? — спросил он, всматриваясь в темноте в ее глаза. Они казались такими большими, такими светящимися. — Это разные вещи.
Клиф видел, что Шерон не решается сказать правду. Она облизнула губы.
— Я… Я не знаю… — проговорила она неуверенно. — Тут действительно есть разница?
Клиф сидел, подобрав колени и разглядывая Шерон.
— Огромная разница. Ты боишься оставаться одна?
— Нет. То есть да. — Она вздохнула. — Да, но я здесь не поэтому.
— Значит, ты хочешь быть с кем-то?
Шерон помолчала в нерешительности.
— Все не так просто, — сказала она наконец.
— Разумеется, это не может быть просто, — ответил Клиф.
Пожалуй, он перестарался. Шерон сделала движение к дверям, но он вскочил с кровати и схватил ее за руку. Глаза ее в темноте казались наполненными влагой. По всей видимости, ей нелегко далось решение прийти сюда. Возможно, он вел себя чересчур безжалостно. Но другого выхода не было.
— Тебе нужно тепло тела? — спросил он.
Шерон попыталась вырваться.
— Пусти меня. Если ты…
— Ответь мне. Тебе нужны тепло и ласка?
Она дернулась еще сильней.
— Нет! Черт возьми, пусти меня! Я знала, что это ошибка. Ты хочешь…
— Да, я хочу! — резко произнес Клиф и, еще крепче ухватив ее запястье, притянул вплотную к себе. — Я хочу… — прошептал он, возвышаясь над ней, вдыхая аромат ее душистых волос. — Я лежал без сна все это время, думая лишь о том, чего я так хочу. Но я не согласен быть просто заменой другому человеку. Мне нужно точно знать, зачем ты пришла. Для меня существует огромная разница — боишься ли ты оставаться одна, хочешь ли ты быть с кем-то или ты хочешь быть именно со мной.
Шерон порывисто вздохнула.
— Я с таким трудом решилась на этот шаг, а ты насмехаешься надо мной. Если ты не…
Клиф разочарованно присвистнул.
— Шерон, ты ничего не поняла из моих слов.
И, чтобы усилить впечатление от своих слов, он поднял ее руку и приложил к своей груди, дав ей почувствовать сильное биение сердца. Шерон вздрогнула и попыталась отнять руку, но Клиф не отпускал ее. Он не собирался отступать ни на шаг. Глаза ее, казавшиеся еще больше, чем обычно, излучали изумрудное сияние, нежные чувственные губы приоткрылись. Розовая ночная рубашка соскользнула с плеча, открыв мраморную белизну ее тела. Клиф отнял ее руку от своей груди и приложил к шелковистой коже, что проглядывала через выемку ее рубашки. Ее сердце колотилось так же громко. Клиф улыбнулся, затем обнял ее за талию и крепко прижал к себе.
— Я хочу тебя, Шерон, не смей сомневаться в этом!
И на этот раз опустил ее руку ниже и дал ей почувствовать силу своего желания. В то же мгновение сладостная дрожь пронзила его, и желание превратилось в невыносимую муку. Губы Шерон дрогнули, и взволнованный полувздох-полустон вырвался из них. Тяжело дыша, он запустил пальцы в ее волосы и нежно поднял ее лицо к себе.
— Я хочу тебя! Всю ночь я думал о тебе. Я никогда не встречал еще женщины, которая так отчаянно притягивала бы меня. Но я не хочу воспользоваться твоим страхом, не хочу, чтобы утром ты вскочила в ужасе и сделала бы вид, что ничего не произошло, понимаешь?
Ее нежные пальцы по-прежнему касались его. Как много было в этом легком прикосновении! Неужели он так страстно желал ее, что даже одного прикосновения было достаточно, чтобы довести его почти до безумия? Да! Он хотел заниматься с ней любовью. Он хотел подарить ей незабываемую ночь.
Но не заходит ли он слишком далеко? Согласится ли Шерон играть по его правилам?
Клиф слегка встряхнул ее.
— Ты понимаешь?
Он едва сдерживал себя. Через пару секунд ему будет уже безразлично, понимает она это или нет, он не сможет остановиться.
Шерон моргнула. К его изумлению, мягкая улыбка появилась на ее губах.
— А ведь мне и впрямь придется вскочить утром. Мне нужно идти на работу завтра.
Клиф наклонился к ней, его губы касались ее губ. Он прошептал:
— Я отвезу тебя. Но я не хочу, чтобы ты притворялась, что ничего не было. Я не хочу терять тебя после первой ночи. Я не собираюсь ни от кого скрывать наши отношения.
Шерон не успела ответить — финальный отсчет начался. Ее губы были так близки, те самые губы, словно созданные для поцелуев. И поцелуй не заставил себя ждать. И это был настоящий поцелуй, в нем было все — и страсть, и нежность, и желание.
Молнии вновь пронзили тело Клифа, оно превратилось в один пульсирующий сгусток желания, отчаянно стремящийся найти выход. Ее прикосновение не прекращалось, подталкивая его все ближе и ближе к моменту освобождения.
Наконец их губы разъединились. Поцелуй подарил им обоим настоящее наслаждение, но Клиф хотел большего. Он откинул с плеч Шерон волосы и прикоснулся языком к нежной бархатной коже. Затем он быстро скинул с нее ночную рубашку. Теперь ничто не разделяло их тел.
Шерон стояла перед ним, обнаженная и умопомрачительно красивая. Ее груди, о которых он так долго мечтал, оказались еще более восхитительными, чем можно было представить. Они были крепкими, упругими, их острые от возбуждения соски были окружены нежно-розовыми ореолами, Клиф принялся ласкать их, затем наклонился, чтобы вкусить их сладость.