— Эх, сигарету бы сейчас, — мечтательно произнесла девушка.
— Курить вредно, — тоном воспитателя детского сада ответил Журо.
— Вы жуткий зануда. Другой на вашем месте не читал бы мораль, а нашел бы курево.
Он пожал плечами и показал пальцем в сторону пальмы.
— Могу предложить только кокос.
— Прикольно. Если вы голым полезете на дерево, я возьму назад свои слова про зануду.
Разведчик встал, подобрал небольшой камень, и с кажущейся небрежностью, метнул его. Послышался гулкий щелчок и приличных размеров кокосовый орех скатился почти что к его ногам. Журо наклонился, поднял его, острым осколком коралла проделал аккуратное отверстие в скорлупе.
— Прошу вас.
— Обалдеть, — сказала Элеа, отхлебывая содержимое ореха, — Джеймс Бонд ни фига бы так не смог. У меня возникает желание написать позитивную статью про нашу разведслужбу.
— А у меня, — ответил он, — возникает желание предложить вам нечто более эпатажное. Но я не уверен, что у меня получится толково и связно объяснить принцип.
— Не комплексуйте, — посоветовала она, — Мы не на сцене, нас никто не слышит, а я никому не скажу. Клянусь мультиоргазмом.
Журо задумчиво почесал затылок.
— Ну, раз так… Если кратко, есть идея сделать новый тип международного масс-медиа. Не радио и не TV, не internet-сайт и не blog, не журнал и не газета, а что-то смешанное, интерактивное, креативное…
— Отпустите себя, Журо, — перебила девушка, — Говорите прямо как думаете. Без перевода.
— Вот как?… Хорошо… Представим, что где-то далеко, в хрен знает какой галактике, есть зеленые человечки… Или синие осьминожки… Которые нами интересуются. Они пихают в нашу инфосферу, так это, вроде бы, называется… Что-то вроде щупа… Зонда, антенны. Не важно… Короче, сгребают все, от охотничьих рассказов до лекций по математике. Ну, и, конечно, футбол, кино, речи политиков, романы заумных литераторов. В начале вообще без разбора, гребут, как тралом. Потом начинают сортировать улов. Разная промысловая рыба, затем кальмар, медузы, планктон, случайно попавшаяся акула, еще что-то… А на этой хрен знает какой галактике жутко любознательное и жутко капризное население. Они тычут пальцами: я хочу такое же, как вот то, но не красное, а желтое, и не с иголками, а с пупырышками. А мне вот эту круглую штучку порежьте ломтиками. Зритель всегда прав, причем каждый зритель. Чтобы всех удовлетворить, мы делаем такие машинки, которые лепят наборы инфопродуктов под разных зрителей. Что-то вроде тележки в супермаркете, только действующей, как робот. Покупатель говорит, какие у него вкусы, а тележка сама нагребает ему всякого с полок… Это полная фигня или нет?
— Ни минуты не фигня, — серьезно сказала Элеа, — вы гоните дальше, пока прет.
— Дальше при этом супермаркете возникает рынок более сообразительных тележек. Такой тележке не надо сообщать вкусы. Она или самообучается, или через телепатию понимает, что покупатель хочет. Какие-то тележеки охотятся за ленивыми покупателями, которым лень думать и выбирать. Такая тележка заранее нагребают всякого там поярче, и кричит: алло, не тратьте время, я уже готова! У покупателей есть клубы, где они обсуждают и товары, и тележки, и экспертов по выбору тележек. Вся эта штука разрастается и ветвится в разные стороны по тому же принципу капризности потребителя… Ну, и так далее.
— Обалденно! — заключила Элеа, вскакивая на ноги, — Фрактальный медиа-блог as it is! Это надо срочно рассказать папе. Пошли в отель, я вас сведу и побегу на свидание с Харри.
— Пошли, — согласился он, — Но я не очень понял, при чем тут ваш папа.
— Как при чем? Он даст денег, мы наймем толковых парней и завтра же начнем это делать.
— Ну, у вас и скорости, — сказал Журо, двигаясь вслед за ней по узкой тропинке.
— Так бизнес же, — пояснила она, — Кто первый встал, того и тапочки. Кстати, вы на какой процент прибыли претендуете?
— Нет-нет-нет, — возразил разведчик, — мои ушки никак не должны торчать. Идея вообще должна быть ваша. У нас с вами никакого разговора про бизнес не было.
Элеа даже остановилась от удивления.
— То есть как? — спросила она, потом что-то сообразила, и добавила, — Ага, врубилась. Это вам зачем-то надо.
— Да, — согласился майор.
— Жутко интересно, — сказала девушка, возобновив движение, — Обожаю всякие загадочные проекты. Короче, договорились: вы рассказываете, для чего это надо, а я никому не скажу, что мы с вами это обсуждали. Но я все равно буду помнить, что идея ваша…. Или она не только ваша? За ленивыми покупателями иногда будут охотиться ваши тележки, точно? Я имею в виду, не лично ваши тележки, а…
— Вы очень догадливы, — ответил он.
— Iri! — торжествующе выкрикнула Элеа. Это восклицание обычно переводится с utafoa, как «Отрыв!» и эквивалентно испанскому «Ole!» или американскому «Wow!».
Она снова остановилась, сплела руки высоко над головой, и выполнила быструю серию змеиных движений «u-nia hula», называемых также «горизонтальная восьмерка бедрами», — Меня не зря чему-то учат в университете! Мы назовем эту штуку «Galaxy police flog»
— «Плетка галактической полиции» это не слишком в лоб? — спросил Журо.
— Ничего не в лоб! «Galaxy police» это альбом Ди Джексона, XX век, классика диско. А «flog» уже через неделю будет считаться новым словом. Так уже было со словом «blog».
— Ладно, — согласился он, — говорят же, что наглость это второе счастье.
— Все-таки, вы зануда, — сообщила она и, немного подумав, добавила, — Но обаятельный. Этого у вас не отнимешь, ага.
… 2 октября. Раваки. О стимулирующем влиянии писем из дома.
«Нэд Шойо, я бы вообще не стала отвечать тебе, но адвокат сказал, что по закону я должна тебя предупредить. В конце письма есть его e-mail, это его работа, возиться с такими гнусными тварями, как ты. Ты хотел сделать себя выше Бога, ты, ничтожный ублюдок. И ты получил по заслугам, теперь ты ни над кем больше не будешь глумиться. Эти язычники, которые такие же безумные звери, как ты, посадили тебя в клетку. Ты считал себя героем, ты думал, что вправе вытирать ноги о свою семью, и где ты теперь? Из тебя там выбьют твое наглое высокомерие. Надеюсь, тебя не сразу расстреляют, а сперва унизят тебя так, как ты унижал меня и детей. Это будет справедливо. Я сожгла все твои фотографии, я вышвырнула из дома все, что могло бы напомнить детям о тебе. Ты им никто, ты злой дух, который теперь изгнан из нашего дома, и из нашей страны, которая наконец-то увидела, какая ты ничтожная дрянь. По совету адвоката, я заявила, что при разводе хочу сменить фамилию не только себе, но и детям тоже, а в их бумагах в графе «отец» вписать «неизвестен». Адвокат говорит, что суд с этим согласится, потому что детям незачем всю жизнь нести на себе каинову печать какого-то грязного ублюдка. С детьми я уже поговорила, и они меня поняли. Ты отвратителен им так же, как и мне. Отправляйся в ад, Шойо, там тебе самое место».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});