себя украшает».
У этого украшения были хороши, но скромнее, чем он мог бы себе позволить. Застежки кожаного плаща изображали груши с герба Веталда, отлитые из красного золота, как и скромно приколотая к лацкану брошь – щит рыцаря-покровителя.
– Ваша милость, – он говорил глуховато, по-искалински раскатывая «р». – Я Гума Веталда, верховный принц Искалина.
Он окинул взглядом замок и добавил:
– А теперь и этой земли.
– Рада, что вы отыскали нас, ваше высочество, – ответила Глориан. – Приношу извинения, что не встретила вас в Аскалоне. Повсюду теперь такой хаос… боюсь, наши посланцы к вам не добрались.
– По-видимому.
Она спиной чувствовала, как неловко ерзают члены регентского совета – даже те, кто настаивал на этом браке. Теперь, воочию видя царственную чету, никто не мог бы отрицать его вопиющей нелепости.
– Добро пожаловать в Арондинский замок, – сказала Глориан. – Мой двор останется здесь, пока нас не отыщут змеи. Съестные припасы истощаются, но мы уделим вам, сколько можем, после столь дальней дороги.
– Провиант мы привезли с собой. Зерно теперь дороже золота, и потому я выплачу половину приданого зерном – у меня остались еще земли, не тронутые змеями. Наши люди не будут голодать, ваша милость.
– Весьма великодушно. – Глориан одарила его улыбкой. – Прошу вас, отдохните и подкрепитесь, у меня же еще остались на вечер дела в городе. Рыцарь Гранхем Дол поможет устроиться вашей свите.
– Где же благородный попечитель? – Он шарил глазами по лицам у нее за спиной. – Я ожидал увидеть герцога Робарта.
– Увы, герцог Робарт нездоров. Мы опасаемся палящей чумы, – сказала Глориан. – Пока он прикован к постели у себя в замке, регентом при мне выступает моя бабушка, дама Мариан Беретнет.
Принц был слишком опытен, чтобы выдать себя.
– Желаю герцогу Робарту скорейшего выздоровления, хотя, боюсь, он уже не оправится. От этой болезни нет средства. – Помолчав, он добавил: – Я проделал долгий путь и обращусь теперь к вашему кастеляну, пусть покажет мои покои. Доброй ночи, ваша милость.
Глориан проводила супруга взглядом. Пока он соберется с силами, она будет готова и ему не уступит.
68
Восток
– Принцесса.
Думаи встрепенулась сквозь легкую головную боль.
– Юри? Уже пора? – сипло спросила она. – Змеи здесь?
– Нет, ваше высочество. – Юри мялась на пороге. – Вы здоровы?
– Да. – Думаи приподнялась и протерла глаза, она не собиралась спать. – Что случилось?
– Вам письмо от ее величества.
Юри подала ей узелок из тонкой бумаги, и Думаи осторожно развернула письмо.
«Вниманию коронной принцессы, чья сестра с нетерпением ждет встречи, – значилось там. – Прошу Вас прийти в час раковины».
Осипа советовала бы ей подыскать отговорку, но Думаи не нашла в себе сил отвернуться от Сузумаи. Ребенку восемь лет, в политике она разбирается не больше, нежели в змеях.
– Хорошо. – Думаи выбралась из постели. – Поможешь мне одеться?
– Конечно, принцесса.
Дождь превратился в туман, лишь изредка сгущавшийся в капельки. В полет Думаи одевалась почти как на горе Ипьеда, а теперь ее опять укутали в тяжелые шелка.
Япара орудовала гребнем еще грубее обычного, так и норовила вырвать волосы клочьями, и не было рядом Осипы, чтобы ее остановить.
– Вы, кажется, чем-то встревожены, госпожа Япара, – заметила Думаи. – Облегчите душу, если есть на то желание.
Неподвижное лицо Япары не дрогнуло.
– Этот тихий дождик прекрасен, – сказала она, – но напоминает, что наши боги теперь не так сильны, как прежде. Остается только гадать, к чему было их беспокоить.
– Уверяю, богам причина известна. – Думаи взглянула в окно. – Боюсь, вскоре она станет очевидна каждому.
Больше говорить было не о чем. Пока не налетят змеи, она останется для двора посмешищем или пугалом, грозящимся невидимым врагом. А когда это кончится, торжество ее будет горьким.
Она прошла по дворцу, сдерживаясь, чтобы не искать глазами Никею. Расставание не притупило, а усилило тоску. Стоило Думаи ее заметить – всегда краем глаза, в окружении других Купоза, – боль, как синяк, не сходила по нескольку дней.
Да, Никея ее спасла, но теперь их пути разошлись. Возможно, волей императора. Ей бы радоваться…
Ночь приносила облегчение. Во сне ей являлась не женщина и не змеи, а укрытая снегами долина. Этот сон напоминал те, что часто виделись ей в храме на горе. Сестра-отражение тянулась к Думаи, пока та лежала на краю смерти, но, если она и отвечала что-то, наяву слова забылись.
Пришло время встретиться с другой сестрой. С той, которую она лишила наследства.
Сузумаи, одетая в ночное платье, под присмотром старшей госпожи опочивальни возилась на полу, увлеченно разыгрывая какую-то историю и приговаривая себе под нос. Увидев Думаи, женщина с поклоном удалилась, а Сузумаи подняла голову.
– Думаи? – изумилась она и, бросившись к сестре, обхватила ее за пояс, уткнулась лицом в живот. – Я так соскучилась! Как долго тебя не было.
– Надеюсь, больше мне не придется исчезать. – Думаи опустилась на колени, утерла девочке слезу. – Не грусти, Сузу. Вот я здесь. Давно мы не разговаривали.
Сузумаи замотала головой:
– Ты все время летаешь с великой Фуртией. Мой дядя сказал, что среди твоих забот Сейки – последняя. Я не понимаю. Ты весь будешь императрицей, а я стану тебе помогать. Неужели тебе нравится так часто улетать?
Думаи знать не знала, о котором дяде говорит ребенок. У императрицы было несколько братьев.
– Твой дядя ошибся, – сказала она. – Я улетаю, чтобы помочь Сейки, Сузу, а не бегу с острова.
– А меня дракон мог бы унести за море? – спросила Сузумаи, утерев слезы. – Тогда бы я и не плавая никуда все бы повидала – весь целый мир. Скажи, я могу стать всадницей, как ты?
– Надеюсь, что можешь. – Думаи опустила взгляд. – Какие у тебя красивые игрушки.
Сузумаи серьезно кивнула:
– Хочешь посмотреть кукольный дом? – Она потянула Думаи за руку. – Это мне двоюродный дедушка подарил. И каждый год добавляет что-нибудь. Тебе нравится?
– Речной хозяин очень добр. – Присев рядом с девочкой, Думаи увидела маленькое, но точное подобие дворца Антумы. – Он и кукол тебе дарит?
– Да. – Сузумаи собрала кукол в охапку. – Он никого не забыл, мы все тут, все вместе. Вот я…
Она подняла повыше самую маленькую куклу.
– Вот папа и мама, и моя няня, и кузины – и ты. Он и тебя сделал, Думаи. Вот, – показала Сузу. – Пока тебя не было, я всюду носила ее с собой. Думала, если за ней присматривать, то и с тобой ничего плохого не случится.
– Ты такая заботливая, Сузу, – растрогалась Думаи. – Ты и правда меня спасла.
Она рассматривала деревянную фигурку, ее застывшую безмятежную улыбку. Волосы были настоящие.
– Я вижу в твоем кукольном доме многих великих и знатных людей, а речного хозяина не вижу. Ты его потеряла?
– Он мне своей куклы не подарил. Я просила, он такой щедрый и умный, – с сожалением пояснила Сузумаи, – но он сказал, что глупо было бы дарить самого себя. Такой смешной.
Думаи снова взглянула на свое кукольное подобие.
– Да, – кивнула она. – А где теперь твой двоюродный дедушка?
– По-моему, уехал куда-то. Ты со