— Оторвись от них! — приказал Роберт. — И держись середины дороги. Не позволяй ей обогнать тебя!
Стюарт пустил лошадей галопом. Лошади были еще свежими, а последние два часа Стюарт их вообще не торопил.
Экипаж Мойры все приближался. Однако Стюарт направил большую карету Роберта на самую середину дороги.
— Получай, — сказал Роберт, увидев в окне экипажа темные волосы Мойры и приложив пальцы к полям шляпы в качестве приветствия. Потом, посмеиваясь, он откинулся на спинку сиденья. Это ее научит.
Карета мчалась, подпрыгивая на ухабах. Роберт утешал себя тем, что Мойре в ее легком экипаже без рессор еще хуже. Впереди был поворот. Они свернули, и Роберт вдруг услышал крик Стюарта. Роберт выглянул в окно и увидел, как экипаж Мойры, накренившись, пытается проскочить между его каретой и придорожной канавой.
Это было безумием. Она, должно быть, сошла с ума! Роберт рывком открыл окно и попытался предупредить об опасности, но его голос потонул в грохоте колес и копыт.
«Боже милостивый, дамочка, на этой дороге нет места для нас двоих!» Роберт бросил взгляд в противоположное окно и увидел глубокую канаву, наполненную ледяной водой.
Стиснув зубы, Роберт смотрел, как команда Мойры нашла просвет на дороге и ее экипаж начал обгонять карету Роберта. Он видел, как от взмыленных лошадей поднимается пар, и чувствовал запах грязи, летевшей из-под колес. Мойра высунулась из окна и криками подгоняла кучера.
Кучер поднял кнут и ударил им по лошади. Экипаж Мойры вырвался вперед. Стюарт громко выругался, стараясь удержать карету на узкой дороге — если они столкнутся, то обе кареты окажутся в канаве.
Проклятие! Кто-нибудь наверняка пострадает! Роберт схватил трость и начал стучать ею в крышу кареты.
Стюарт послушно придержал коней, и экипаж Мойры проскочил мимо. Роберт успел увидеть Мойру, губы которой изогнулись в торжествующей улыбке.
Ему ничего не оставалось, как откинуться на спинку сиденья и наблюдать, как экипаж Мойры скрывается за поворотом, и вдруг…
Треск был оглушительным.
Экипаж Мойры накренился, а одно колесо оказалось под каким-то странным углом.
Время будто остановилось. Роберт видел, что колесо сломалось и из него торчит ось. Лошади начали пятиться, пытаясь сохранить равновесие. В последний момент Роберт увидел белую руку Мойры, схватившуюся за дверцу, и рухнувший в глубокую канаву экипаж.
Сердце Роберта болезненно сжалось. Он открыл дверцу, хотя карета еще не совсем остановилась. Через секунду он уже бежал к перевернувшемуся экипажу.
Экипаж лежал на боку, одно колесо все еще крутилось. Лошади, запутавшиеся в разорванных постромках, громко ржали и испуганно пятились.
Из канавы выбирался потрясенный грум. Одна щека у него была в крови, с головы текла ледяная вода.
— Лидс, займись лошадьми! — крикнул Роберт и подбежал к канаве. Окончательно перевернуться экипажу не дал ствол огромного дуба.
Роберт взобрался на крышу экипажа, открыл дверцу и заглянул внутрь. Мойра лежала в углу. Ее глаза были закрыты, по виску текла струйка крови. Но дыхание было ровным, и к Роберту вернулось его обычное хладнокровие.
Он закинул ноги внутрь экипажа. В этот момент подбежал Стюарт.
— Она жива, сэр?
— Да, но она пострадала. Разузнай, где находится ближайшая деревня. Нам понадобится врач.
Когда Стюарт убежал, Роберт осторожно спустился в экипаж, поставив ноги по обе стороны неподвижной фигуры Мойры. На фоне шелкового желтого платья и такого же цвета накидки ее бледность казалась совсем угрожающей. Он увидел, что кровь пропитала ее волосы и испачкала подушки сиденья.
— Проклятие! Тебе обязательно надо было взять надо мной верх, да?
Он начал оглядываться в поисках чего-либо, чем можно было перевязать рану. Все вещи валялись на полу.
— Будем надеяться, что ничего страшнее, чем эта рана, нет, — буркнул Роберт. — Не хотелось бы, чтобы ты умерла прямо здесь. Я столько лет пытался тебя найти, а теперь вот… — У него перехватило горло, и он не смог закончить предложение.
Роберт стянул перчатки и с бьющимся сердцем стал осматривать ее рану. Она была глубокой. Он оторвал длинную оборку от платья и начал перевязывать Мойре голову.
Она открыла глаза, но вздрогнула, когда повернула голову.
— Больно? — спросил он.
— Ужасно, — ответила Мойра, прижимая руку ко лбу.
— Произошла авария. Ты помнишь?
Она закрыла глаза.
— Нет.
— Где-нибудь еще болит?
— Нет, только голова, но…
— Не двигайся, — сказал он и, взглянув на открытую дверцу у себя над головой, крикнул: — Лидс!
Круглое лицо Лидса появилось в проеме.
— Да, сэр. — Увидев Мойру, он охнул и спросил: — Она потеряла много крови?
— Да. Поблизости есть какая-нибудь деревня?
— Нет. Мы встретили на дороге фермера, так он сказал, что до ближайшего города десять миль, но недалеко отсюда живет местный сквайр. Стюарт пошел туда за помощью.
— Принеси мой чемодан. У меня там есть аптечка.
— Да, сэр.
Лидс очень быстро вернулся с чемоданом и опустил его в руки Роберта.
— Что с лошадьми?
— Две ободраны, а одна хромает, похоже, ничего серьезного.
— Хорошо. Распряги их и получше разотри. Те две, что не слишком пострадали, должны спокойно попастись, пока мы ждем помощь.
— Да, сэр.
— Как только придут люди сквайра, мы соорудим петлю и вытащим мисс Макаллистер.
— Да, сэр.
Лидс ушел, Роберт достал пузырек из потайного отделения чемодана.
— Не нужно мне никакой петли, я смогу выбраться сама, — слабым голосом сказала Мойра.
— В первый раз за всю твою бездарную жизнь ты будешь делать то, что скажу я.
Жена брата утверждала, что, выпив это снадобье, человек засыпает. Если повезет, Мойра будет спать достаточно долго, чтобы они смогли вытащить ее, не причинив слишком много боли. Роберт, правда, не знал, какую дозу можно дать — невестка ничего об этом не сказала, — и он боялся дать слишком много. Он решил, что начнет с глотка, а потом посмотрит…
Он просунул руку под плечи Мойры и, немного приподняв, поднес пузырек к ее губам.
— Сделай глоток.
— Что это?
— Лекарство от боли. Вкус может быть ужасным, так что не торопись.
Мойра сделала довольно большой глоток.
— Сладкое.
— Вот и хорошо. — Роберт поднес склянку к свету. Мойра отпила половину, возможно, этого будет достаточно.
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо. — Она закрыла глаза.
Он подождал, глядя на ее профиль и отмечая бледность.
Потом он услышал, как двигают его карету, очевидно, чтобы она не загораживала дорогу.