дня.
Их слова бились о мою голову, как горох о стену. И только Петера я по-настоящему услышала. Он подошёл ко мне и со вздохом произнёс:
— Надеюсь, имя ему ты уже придумала.
Возле телевизора больше не было чахлого лимона, который мы оставили там в пятницу. Теперь в горше росло совершенно другое дерево, в два раза выше, с сочной листвой, в гуще которой белели редкие цветы.
— Что это? — выдавила я.
— Лимонное дерево, — ответила Мария, — оживлённое твоей способностью. Нам очень повезло выяснить твои возможности так быстро. Даже я не предполагала такой удачи.
— Способность? Это я сделала?
— Больше дерево никто не поливал, а выросло оно в ночь с пятницы на субботу. Вывод очевиден. Теперь от тебя требуется самой изучить свою способность, узнать её потенциал и лимиты. Если будет необходимо, проведём тесты. Но в целом с тем, что есть, уже можно работать.
Ощущения были странными: радость, смешанная с чем-то неопределённо горьким. Сердце отчаянно сопротивлялось верить, и вовсе не потому, что открывшееся моим глазам было таким уж необычным. Пусть я ещё и месяца не прожила в этом мире, его чудеса практически перестали удивлять меня. Нет, дело было во мне самой. Я не могла признать факт, что мои руки способны на нечто столь значительное — вернуть жизнь.
— Так и что насчёт имени? — спросил Петер, явно в этом заинтересованный.
Подойдя к дереву, я коснулась его листвы, молодой и ещё мягкой.
— Тим… — сорвалось вдруг с моих губ. Легко, словно по привычке. Я и сама не поняла, что сказала, пока не услышала. — Нет, это совсем по-дурацки, просто первым в голову пришло.
Петер задумчиво посмотрел в потолок и пожал плечами.
— Называй, как нравится.
Ноги едва держали меня. Я рухнула на диван рядом с Киром, и очень скоро мы остались в гостиной одни. Впрочем эмоции обособили меня от окружения, ослепив и оглушив. Перемены я заметила только после того, как Кир сказал:
— Смотри-ка, наш знакомый. Хорошо устроился.
Телевизор был включён. С экрана улыбалась принцесса Катерина, вторая по старшинству в королевской семье. Похоже, телевизионщики поймали её в одном из городских парков, где она выгуливала собак.
— Я получила его в подарок, — принцесса взяла на руки щенка. — Вас, должно быть, удивляет, что он дворняжка, но мне его подарила любимая младшая сестрёнка. Как я могла не принять такую прелесть!
— Это, — я внимательно всмотрелась в щенка, — неужели тот самый, которого нам подкинули?
— Он и есть.
— Но как? Его забрал Бертран, значит…
— Ты не знала? Бертран типа работает на королевскую семью.
Мне вспомнилось его суровое лицо, стало не по себе.
— Агентство имеет связи с таким важным человеком.
— Важным? — Кир фыркнул. — Бертран всего лишь странник.
Это «всего лишь» звучало так инородно. Мне ещё не приходилось слышать что-либо настолько приземлённое в адрес странников. Это отрезвило меня. И только что открытая способность потеряла значимость в моих глазах.
Тем же вечером телефон в агентстве разрывался от звонков. Кир говорил, что это по мою душу, но при этом каждый раз вешал трубку после одного-двух утвердительных ответов и сетовал, что мне не стоило соглашаться на рекламу. Когда я вернулась домой, Юлиан уже отключил телефон, устав от постоянного звона. Однако на следующее утро звонить начали в дверь. Журналисты, агенты каких-то компаний и организаций, спонсоры — кто только не обивал наш порог. Юлиан великодушно выпроваживал незваных гостей, позволяя мне трусливо прятаться за своей широкой спиной.
— Откуда они знают, где мы живём?
— От Марии, конечно, — раздражённо ответил он, высматривая в глазок, ушёл ли очередной журналист.
— Разве она не должна… ну, защищать мои интересы? Правда, я свои интересы не озвучивала.
— Может, и должна, но кто откажется от лёгких денег? Ты даже не представляешь, какой куш она сорвала за один только номер телефона.
— Не понимаю, почему во мне заинтересовано столько людей. Моя способность насколько полезная?
— Не настолько. Но ты даже не представляешь, как сотрудничество со странниками поднимает рейтинги и продажи. Без помощи Марии тут, конечно, не обошлось. Она надеется хорошо заработать на тебе, это точно.
— Разве она добьётся чего-либо таким способом?
— Игра на истощение. Наверное, она знает, что, если предложит сама, ты не согласишься. Ничего, нам нужно просто переждать это. Рано или поздно набеги прекратятся.
Те несколько дней, что я вынужденно сидела дома, были посвящены изучению моей способности. Квартиру заполонили цветочные горшки разных форм и размеров. Я поливала землю, и за ночь, пока никто не видел, зацветали фиалки, созревали помидоры и прорастали посаженные мной яблочные семечки. Зелень скрывала застарелые пятна на обоях и оживляла затёртую мебель, отчего наше с Юлианом убежище стало ещё уютнее.
Пятничным утром нас больше не тревожили звонки, и я, пользуясь затишьем, отправилась на работу.
— Думала, ты приедешь позже, — сухо сказала Мария, оторвав взгляд от каких-то документов. — Охотники уже успокоились? Надеюсь, ты добралась без происшествий.
— Взяла такси, — натянуто улыбнулась я, пытаясь скрыть злость.
— В своё оправдание скажу, что у меня не было выбора. Поверь, я держалась до конца, но суммы выросли настолько, что сопротивляться более было невозможно. Под таким давлением никто бы не устоял.
Хладнокровие Марии поражало: что бы она ни