анархистах на даче Дурново был передан на разбор комиссии Всероссийского съезда советов, чем была скована попытка правительства навести порядок.
18 июня, во время «общесоветской демонстрации», большая, хорошо вооруженная банда анархистов совершила с дачи Дурново налет на тюрьму «Кресты», уведя оттуда в свой центр не только всех анархистов и уголовников, но и некоторых большевиков-солдат, сидевших за дезертирство. Только тогда правительство решилось на применение силы. Отрядом войск Петроградского гарнизона, после перестрелки с анархистами, была занята дача Дурново и все находившиеся в ней арестованы. Следствие показало, как вспоминает Церетели[81], что освобожденные во время налета на «Кресты» анархисты «были уголовными преступниками худшего типа. Один из них, Жук, подписавший протокол осмотра дачи, был приговорен к каторжным работам за убийство отца и матери». На теле убитого при перестрелке с войсками вождя анархистов Асина была обнаружена типичная для уголовников порнографическая татуировка; на самой даче было найдено большое количество награбленных ценностей.
Выборгская организация большевиков хотела устроить вооруженную демонстрацию во время торжественных похорон Асина, но ЦК поняло, что открыто идти и дальше с анархистами опасно и может повредить партии в глазах солдат и рабочих. «Правда» опубликовала 24 июня сообщение, где рекомендовала членам партии «воздержаться от какого-либо участия в этих похоронах».
Мы привели этот характерный для 1917 года эпизод, чтобы передать царившую тогда в Петрограде атмосферу и показать, как легко могли использовать большевики (что они широко и делали) различные темные, уголовные и авантюристические элементы, которые частично за деньги, а частично в силу осознания опасности для них установления твердой, правовой власти, охотно шли на всякий призыв к «вооруженному восстанию», тем более, если он прикрывался лозунгами «классовой борьбы».
Элементы называвшие себя анархистами, всегда готовые к налетам и выступлениям, были важной составной частью в расчетах Военной организации, но в то же время доставляли ей не мало хлопот, ибо не обнаруживали никакого стремления считаться с тактикой ленинского ЦК. Стремлению ввести эти силы в свою орбиту, подчинить их единому плану и были посвящены все заявления большевиков между 9 июня и 3 июля, что вовсе не означало отказа от вооруженного выступления. Подготовка его усиленно продолжалась. 22 июня происходило совместное совещание ЦК, Петроградского комитета и Военной организации во дворце Кшесинской. Представители Военной организации, как видно из публикации «Первый легальный ПК большевиков в 1917 году», изд. 1927 г., склонялись к немедленному выступлению, ссылаясь на нетерпение «готовых», воинских частей.
Каменев возглавил более осторожное течение, считавшее, что как минимум необходимо выждать результатов выступления на фронте. Каменев ссылался также на оборонческое настроение большинства съезда фронтовых организаций, проходившего тогда в Петрограде.
Совещание выпустило противоречивое воззвание, где говорится, что не призывая в настоящий момент к вооруженной демонстрации, Военная организация в случае необходимости «призовет к выступлению». В то же время воззвание предлагает проверять удостоверения лиц, выступающих от имени Военной организации, иначе говоря, стремиться закрепить за ней руководство подготовкой восстания.
То, что оно подготовлялось, вопреки утверждениям многих советских историков и Троцкого, посвятивших длинные, псевдосоциологические рассуждения «неготовности рабочего класса», подтверждается самой «Правдой».
2 июля, в воскресенье, «Правда» отвела место большому объявлению о митинге-концерте для солдат 1-го пулеметного полка. Наряду с артисткой оперы Макренко и «скрипачом-фронтовиком» Л. Горнштейном, на концерт были направлены лучшие большевистские ораторы: Троцкий, Луначарский, Зиновьев, Каменев. Но и это количество светил показалось недостаточным для воскресного концерта пулеметчиков. На тему о «борьбе с контрреволюцией» должны были выступать Лашевич (будущий заместитель Троцкого по Реввоенсовету), Дашкевич (будущий член Военно-революционного комитета), Семашко, Жилин, Дзевалтовский и другие. Председательствовал — приехавший из Екатеринослава Г. Петровский[82].
Смысл митинга-концерта накануне событий 3–5 июля вполне очевиден — штаб во дворце Кшесинской в почти полном составе лично участвовал в подготовке к восстанию ударной части большевиков. Одно это объявление «Правды» достаточно ясно говорит: все позднейшие заявления большевиков, что они не готовили восстания, объясняются лишь провалом июльского путча.
Достаточно взглянуть на тематику главных ораторов, «Отказываться от власти невозможно» — доказывал Луначарский; «Полк сложит свои головы только за дело революции, вся власть Советам», — кричал Лашевич. «Выступавший с особым подъемом», Л. Троцкий, как сообщает «Правда», призвав к «вооруженной борьбе с контрреволюцией», — закончил, — «Будь проклят патриотизм!»
По-своему участвовал в подготовке восстания и Сталин, как известно не обладавший ораторскими талантами. В сборнике к его 50-летию, когда «культ Сталина» был уже открыто провозглашен, для того, чтобы подчеркнуть его участие в подготовке восстания наравне с «трибунами революции», Демьян Бедный помещает отрывок из своих воспоминаний, не доверять которому нет никаких оснований.
«Накануне июльского выступления в 1917 году, — рассказывает Д. Бедный, — в редакции „Правды“ сидели мы двое: Сталин и я. Трещит телефон. Сталина вызывают матросы, кронштадтские братишки. Братишки ставят вопрос в упор — выходить им на демонстрацию с винтовками или без них. Я не свожу глаз со Сталина, мне смешно. Меня разбирает любопытство: как Сталин будет отвечать о винтовках! По телефону!
Сталин ответил:
„Винтовки?.. Вам товарищи виднее!.. Вот мы, писаки, так свое оружие, карандаш, всегда таскаем с собой … как там вы со своим оружием, вам виднее!“
Ясное дело, что все братишки вышли на демонстрацию со своими „карандашами“», — заключает свой рассказ Демьян Бедный[83].
Восстание 3 июля, несомненно, готовилось и в некотором отношении было даже лучше подготовлено, чем восстание 25 октября. В октябре у большевиков не было в самой столице такой надежной и сплоченной части, как 1-й пулеметный полк. Тогда пришлось опереться на вызванных из Кронштадта и Гельсингфорса матросов, которые, впрочем, почти в том же числе прибыли и в июле. Однако, в самом вызове, в случае элементарных контрмер правительства, заключался значительный риск.
Почему «вооруженная демонстрация» началась именно 3 июля? Это вполне понятно, если вспомнить подготовку, проведенную большевиками накануне, в воскресенье. Но все же по всем реакциям штаба во дворце Кшесинской видно, что большевики стремились отложить восстание на несколько дней.
В настоящее время можно лишь констатировать совпадение во времени восстания в Петрограде с большим контрнаступлением немцев на фронте. Германское командование, конечно, знало заранее об июньском наступлении русских и в свою очередь готовило сильный контрудар. Значительные силы были в конце июня переброшены немцами с Западного фронта на Тарнопольское направление. 8-ая немецкая армия нацелила свой удар на Ригу.
Русское наступление началось 18 июня и, вопреки ожиданиям, достигло значительных успехов под Калущем. Однако масса армии, потеряв дисциплину, не могла поддержать ударные части, прорвавшие фронт. Наступление было остановлено, несмотря на новые успехи русской армии на румынском фронте.
Германский контрудар начался в ночь с 5 на 6 июля (18–19 июля